Река слез - Самия Шарифф

Это значит, что для женщины не существует никакого выхода. А если она убежит к родителям, не выдержав жестокости мужа, ее обвинят в невыполнении семейного долга и сразу же вернут туда, где жизнь для нее стала невыносимой. Если же случайно женщине подвернется добрый самаритянин, который спрячет ее, то он рискует быть обвиненным как соучастник, ведь замужняя женщина, которая скрывается от мужа, считается преступницей и преследуется по закону.

А вот изнасиловавший несовершеннолетнюю девушку мужчина избавляется от уголовной ответственности, если соглашается взять ее в жены. Общественное мнение в данном случае однозначно на стороне насильника. Считается, что девушка сама своим поведением соблазнила и спровоцировала его на агрессивные действия. В отдельных случаях ее даже могут обвинить в совращении.

Такая система права базируется на доносительстве и круговой поруке. Она защищает мужчин от любых обвинений, является подтверждением того, что их законы безжалостны по отношению к женщинам. Если женщина имеет смелость критиковать систему, защитники последней клеймят ее как предательницу ислама. Это настоящий тупик.

Большинство женщин не критикуют религию, несмотря на то что мужчины постоянно ссылаются на ее положения, чтобы оправдать свое жестокое обращение с женами. Почему мужья чувствуют такую настоятельную потребность в насилии? Может, причина этому – комплекс неполноценности, и именно он заставляет их подавлять волю женщин, ранить и обижать своих жен, делать их покорными? Как иначе объяснить эту бесконечную ненависть?

Жертвы этой ненависти и их дети попрошайничают на улицах Каира среди мусора, в окружении бродячих собак и кошек. Грязные, униженные, раздавленные, доведенные до отчаяния, они напоминают призраков.

Одна из таких женщин схватила меня за край брюк, умоляя:

– Красавица, дай мне немного денег, чтобы купить молока для ребенка.

– Сколько ему лет?

– Три месяца, а мои груди уже пусты. Он плачет без остановки, потому что голоден.

Этой молодой женщине не было и пятнадцати лет. Ее ребенок тщетно хватал губами материнскую грудь.

– Что ты делаешь на улице?

– Я тут с тех пор, как мой муж прогнал меня сразу после родов. Он не сжалился и над ребенком.

– Почему?

– Он считал, что ребенок много плачет. Это его раздражало. Он не мог спать.

– Вы долго жили вместе?

– Год. Мы поженились, когда мне исполнилось четырнадцать лет.

«Судьба, судьба!» – повторяла она. Как они сильно верят в эту судьбу! Неужели у всех этих женщин судьба быть выброшенными на улицу?

Рядом с этой матерью-ребенком попрошайничали ее сестра и мать. Трое отверженных женщин, единственным средством существования которых была улица. Сестре исполнилось двадцать пять лет, у нее было трое детей. Муж отрекся от нее, когда она гостила в родительском доме. Туда пришел поверенный мужа и дал ей на подпись документ. Как только документ был подписан, поверенный объяснил, что муж отрекся от нее, и теперь она должна остаться с матерью. Однако вскоре и отец отрекся от матери, этой преждевременно постаревшей от несчастий женщины, которой было всего сорок два года. Теперь все трое, прижимаясь друг к другу, чтобы защититься от холода, бродяжничали, как бездомные животные.

Я встречала еще много таких женщин и была сыта по горло одинаковыми историями и одинаковыми стенаниями.

Я не могла более оставаться на улице, так как ощущала свое полное бессилие. Рассказывая мне о своих злоключениях, они, безусловно, рассчитывали на мою поддержку. Одна женщина умоляла меня:

– Расскажите об этом вашему правительству.

Другая, сидевшая рядом с первой, добавила:

– Если в вашей стране узнают о нашем положении, может, наше правительство устыдиться и хоть что-то для нас сделает.

– Я бы так хотела вам всем помочь, но я могу только говорить.

– Это уже много, – сказала первая женщина. – Нужно, чтобы ваши соотечественники знали, что мы здесь лишены всего. Власти запрещают нам находиться на улицах, где проезжает президент. Нас надо убрать с глаз долой, чтобы о нашем существовании не знали.

Еще мне стало известно, что этой молодой женщине тридцать лет и у нее имеется диплом специалиста по французской литературе. Когда год назад от нее отрекся муж, она не смогла устроиться на работу, потому что диплом получила несколько лет назад и опыта работы у нее не было. Ее бывший супруг оставил детей себе, а ее вышвырнул на улицу.

– Пусть они все будут прокляты, он и его семья! – этими словами она закончила свое повествование.

– А где ваши родственники?

– Мой единственный родственник – это Бог, Я хожу в мечеть, чтобы молиться Ему. Господь никогда не забывает угнетенных, рано или поздно он восстановит мои права.

Каждый раз, встречая таких женщин, я уходила от них опустошенной, чувствуя вину за то, что сама больше не страдаю, и отчаяние из за собственного бессилия.

* * *

Семейный терроризм, направленный против женщин, широко распространен в той или иной степени во всем мире. Но в некоторых странах он особенно ощутим. Например, в Пакистане, где больницы забиты женщинами, обожженными кислотой.

Одна моя знакомая рассказала как-то, что очень расстроилась после посещения больницы в Карачи. Она увидела человек десять женщин, на каждую из которых муж или его родственники плеснули кислотой по той лишь причине, что сочли ее недостаточно преданной, либо потому, что она родила девочку, а не мальчика.

Она видела, как билась в агонии молодая женщина. Ее тело было сплошь покрыто ожогами. У другой было обезображено лицо. У третьей – нся правая сторона тела с головы до ног. Моя знакомая говорила, что воспоминания об увиденном аде будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

Я наводила справки относительно этих фактов. Как я узнала, многих женщин облил кислотой муж либо это сделали его родственники, потому что хотели от них отделаться. Тех, кто не умер сразу, долго не отправляли в больницу. Многие женщины погибли только оттого, что своевременно не получили медицинскую помощь. После мужья уверяли, что женщины сами совершили это, поскольку сошли с ума.

Но драматизм подобного состоит не только я наличии шрамов от ожогов. Выжившие не выдвигают обвинения против злодея либо потому, что боятся быть отвергнутыми родными, которые могут посчитать себя опозоренными, либо потому, что небезосновательно опасаются за свою жизнь. Зачастую они не имеют другого выбора, кроме как вернуться к своему палачу. По возвращении женщина подвергается унизительному осмотру. Если она обезображена, ее ждет развод. Дома она может остаться только в том случае, если будет представлять для мужа хоть какой-то интерес в сексуальном плане.

Настоящей причиной этих якобы несчастных случаев являются материальные интересы мужа, его измена, появление второй жены, ссора с родственниками, рождение девочки вместо мальчика либо обыкновенный садизм. Хороший повод избавиться от надоевшей или слишком докучливой супруги. Отказ девушки выйти замуж за выбранного родителями мужчину тоже может привести к подобной жестокости.

В Пакистане, как и во многих других странах, проблемы женщин всегда остаются на заднем плане. Ожидать помощи от полиции бесполезно. Правосудие не на стороне женщин, и они сами очень хорошо это понимают.

* * *

Когда я с ужасом узнавала, как много несчастий выпадает на долю женщин во всем мире, моему возмущению не было предела. Что касается меня, то я могла только говорить и писать об этом.

Собирая материал для книги, я узнала, что теперь египетским женщинам разрешили инициировать развод с мужем. Однако брак по-прежнему расторгался на условиях, выгодных только мужчинам.

Так, египтянка, которая хочет развестись, оказывается перед неразрешимой дилеммой. Либо она представляет неопровержимые доказательства вины мужа, и тогда дело может тянуться годами, либо она ни в чем его не обвиняет, и в таком случае ей приходится отказаться от всех прав на имущество.

А вот египетские мужчины вольны разводиться когда угодно и в каких угодно ситуациях. Достаточно прийти один раз в суд, чтобы разорвать брак – без всяких юридических препятствий.

Закон всегда на стороне мужчины. В отличие от него, женщина, требующая развода, должна прибегать к помощи посредника, потому что не имеет права представлять в суде свои интересы. Если женщина уходит от мужа без его согласия, он вправе подать жалобу, обвиняя ее в нарушении египетского законодательства о семье, и она может потерять право на получение алиментов.

Моя знакомая Мона как-то призналась мне, что двадцать лет терпела жестокое обращение супруга. Она говорила, что он избивал ее всякий раз, когда оказывался без работы, а так как он был лентяем, такое случалось довольно часто. Едва ему стоило найти хоть какую-нибудь работу, он почти сразу ее терял из-за своей нерадивости.