Времена не выбирают - Владимир Владиславович Малыгин

образовали вот такую торчащую вверх щетину.

Страшно? Ещё как! Но иду! Кажется, что все только на одного меня и идут! А перед самой сшибкой такая злость охватила, что заорал нечто матерное во весь голос, потом ещё и «Ура!» выкрикнул! И товарищи мои тут же мой вопль подхватили!

— Коли́! — рёв сотника переорал наш вопль, заглушил все остальные звуки на поле.

И мы кольнули. В едином порыве все вместе разом копья вперёд выбросили! Ударили, как учили…

Сопротивление копью только раззадорило. И в последующие уколы постарался вложиться полностью, бил изо всех сил. Словно каждый очередной мой удар последний…

Сшиблись!

Вражий строй передо мной резко поредел, словно истаял! В щит сильно ударило, чуть было верхней его кромкой по носу не попало! Чудом успел встречное движение уловить и среагировать — голову наклонил, шлем подставил. Только тряхнуло.

И тут же забыл об этом. Правая рука копьём как пёрышком орудует, строчит швейной машинкой. Понимаю — чем больше противников положу, тем их меньше передо мной останется!

Действуем, как учили. Науку эту в нас крепко вбивали. И строй держим, не прогибаемся. А потом пришлось бросить копьё — завязло оно, не выдернуть. Да и не бросил я его, всё равно не смог бы это сделать. Просто разжал пальцы и отпустил древко. Оно так и осталось висеть, не упало…

С трудом до меча дотянулся, вытянул клинок из ножен. Извернулся, быстро огляделся по сторонам. Истаяли две передние шеренги, словно снег под жарким весенним солнцем! И наша поредела!

Вот уже и передо мной никого. Страха нет, есть ярость звериная жестокая. И враг повсюду! Бородатая рожа скалится щербатым ртом, хрипит что-то неразборчивое мне прямо в лицо, напирает, тычет чем-то острым в живот!

И я рычу точно так же! Принимаю встречный удар на щит, отработанным движением от пояса посылаю клинок вперёд! Сбиваю круглый щит в сторону и повторяю укол в приоткрывшуюся щель! Есть попадание!

Дальше! И маленький шаг вперёд!

Левая рука гудит от напряжения, щит содрогается от сильных ударов, верхняя кромка теряет оковку, лохматится и тут же разлетается щепками.

Очередная рожа передо мной медленно проваливается вниз, ещё пытается вцепиться в ноги, даже вроде бы как кусает, грызёт металл поножей. Но это такая мелочь, на которой внимание даже не задерживается. Бью коленом…

А враг напирает. И мы в ответ давим. Сомкнули ряды.

Теснота такая, что щит можно не держать, настолько сильно его ко мне прижали. Спереди враг хрипит, скалится прямо в лицо грязной рожей, сипит нечто невнятное, плюётся. С обоих боков товарищи настолько тесно стоят, что мы в железный монолит превратились. И в спину толкают, подпирают. Рукой с зажатым в ней мечом только что и могу вперёд-назад двигать! Что и делаю.

Лишь бы щит из руки не выдрали…

И стараюсь ещё на ногах устоять, удержаться от падения. Где-то на уровне подсознания понимаю, что оступиться и упасть сейчас смерти подобно! Затопчут сразу!

Я и сам чувствую, как всё это время по мягкому ступаю. Прогибаются под сапогами, хрустят костями павшие, в ровный блин под нашими ногами превращаются. И чавкает ещё внизу мерзко. Это чавканье слышно через звон железа, через многоголосый крик и вой, и ни с чем другим его не спутаешь! Смешалась горячая кровь со снегом, превратилась в липкую кашу. Вязнут ноги…

Вывалился из боя, словно из кипящего водоворота вынырнул…

Хватанул открытым ртом ледяного воздуха, захрипел и замер, рука с мечом по инерции ещё продолжает начатое движение вперёд, прокалывает морозный воздух передо мной и замирает неподвижно. Резко разворачиваюсь, сбиваю остатками своего щита летящий мне в грудь удар и бью с плеча в ответ…

Враг ещё не понимает, что уже умер, пытается ударить своей железкой, но она выпадает из его руки, и он медленно складывается в коленях, оседает на снег. Тут он твёрдый, уже утоптанный. И не красный…

Пока он падал, я успел стряхнуть с руки остатки своего щита и сорвать с мёртвой руки трофейный!

Оглядываюсь за спину, за озеро, на тот берег… Шагах в трёхстах какая-то группа среди деревьев замерла, все в нашу сторону пялятся. Но стоят, не двигаются. Начальство? Пусть. Главное, что опасности пока не представляют.

Можно о них забыть на какое-то время. И я врубаюсь в задний ряд! Кто сказал, что в спину бьют только трусы, тот просто хорошо не подумал!

Один труп. Два. Три! Четыре…

И всё! Сообразили быстро литвины, развернулись, набросились с двух сторон, навалились скопом, окружили!

Щит развалили сразу, руку так отбили, что я её вообще не чувствую. Отмахнулся наугад мечом… Тут же слева по спине прилетело, по лопаткам, спину свело…

Выручай, броня!

И тут же сверху грохнуло прямо по правому плечу! Даже хруст услышал…

Ещё один встречный удар в живот заставляет хекнуть и выплюнуть остатки воздуха! Вдохнуть не получается — сильный удар в грудь не даёт этого сделать! Словно бревном врезали!

Меч в руке жалобно дзинькнул, отлетел куда-то в сторону, а голова раскололась от сильного удара. Только тень от падающей прямо в лицо руки и успел засечь. И больше ничего…

Нет, ещё вой услышал. Полный разочарования и страха! И надвигающуюся на меня тёмную массу убегающей толпы…

Затопчут…

* * *

Очнулся от холода. Тишина вокруг. Ничего не слышу. Только небо над головой серое, редким снежком сыплет из облаков.

Как я этому снежку обрадовался, словами не передать! Живой! Не втоптали в лёд, не добили!

Пошевелил пальцами — не обморозил и не поломал. И рукавицы не слетели. Хоть в этом повезло. А в остальном?

После пальцев пришло время подвигать руками, потом пошевелил ногами. Слушаются! Значит, позвоночник цел! От радости горячий огонь по жилам проскочил. До живота уже сам рукой дотронулся. Больно, но и только. Лохмотья кольчуги зашуршали под рукавицей, зацепились за грубую кожу.

Помню прекрасно о сильном ударе по шлему, поэтому головой подвигал в последнюю очередь. Да и то не подвигал, а лишь наметил само движение.

А ведь действительно живой. И цел на удивление. Повезло!

Перевалился на бок, сел кое-как. Всё болит. Руками о снег опираюсь, придерживаю себя, чтобы снова на спину не завалиться. Переждал головокружение, отдышался, вспыхнувшую боль перетерпел.

Встал сначала на колени, потом выпрямился. Получилось…

Да никак сначала не получилось! Всё понять не мог, что не даёт подняться? Как будто связали!

Спустя миг сообразил, что это кольчугу на мне так сильно посекли, что она на бёдра съехала! Спутала ноги…

Приподнял лохмотья железные,