Лягушонок для Миллионера (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

— Я сказал вали, — рычит.

И с нетерпением выталкивает меня в коридор.

— Нет! Ты не можешь так со мной поступить! — повышаю голос.

— Ну ты и наглая. Дрянь, — он удерживая меня открывает дверь и жестко выталкивает. — Пошла нахрен отсюда! Шлюха! И лучша на глаза мне не попадайся!

Громко, с остервенением захлопывает дверь, за которой обрывается голос моего мальчика. Господи за что?! Почему?!

Я в порыве отчаяния, кидаюсь обратно к двери. Стучу в нее. Зову Женю. Прошу чтобы открыл, но в ответ слышу только молчание.

Безрассудно бьюсь в дверь до тех пор пока наконец-то не щелкает замок. У меня от радости сердце чуть не выскакивает из груди. Дверь открывается и:

— Женя, Женечка! Прошу! — кидаюсь к мужу, но звонкая пощечина отрекашечивает слишком хлестко.

Дергаю головой и теряясь в пространстве, только и успеваю что схватиться за перила и скатываясь вниз по ступенькам перебираю по железным прутьям пальцами.

— Чтоб больше не видел тебя здесь! — прогремело сверху.

Я молча сижу опершись спиной о стену на площадке между лестничными пролетами, пытаюсь прогнать из головы вертолеты и сфокусировать на говорившем взгляд. Ненависть жжет сердце, а душа медленно умирает. Он забрал моего сына. Забрал мое счастье.

— Анька, очнись! — слышу знакомый голос как будто издалека, но открыть глаза сразу не получается. — А.Н.Я!!!

Меня активно начинают трясти за плечи. И вот тут я уже не могу больше лежать без движений. Щурю глаза от света бьющего прямо в лицо. Несколько секунд силует фокусируется, а потом наконец-то оформляется… в Ленку.

— Ты?! — выдыхаю гневно и передергиваю плечами, пытаюсь сбросить руки. — Не трогай меня! Предательница!

Я переваливаюсь на бок и пытаюсь подняться.

— Ань! Зачем ты так говоришь, — всхлипывает Лена. — Ты ничего не знаешь, а уже обвиняешь.

— Зачем пришла? И как ты узнала, что я здесь? — все же встать мне помогает Лена.

И если бы не моя злость, которая жжет грудь, я обязательно ее поблагодарила, но так, просты фыркнула и схватившись за перила дернула руку.

— Мне Владимир Романович звонил. Спрашивал про тебя. Сказал, что ты забрала ребенка и пропала и не знаю ли я где можно найти тебя, — тут же все вывалила Ленка.

— Вот как?! Значит на мои звонки ты не отвечаешь, а с моим боссом беседы ведешь? — зло рычу. — А ты знаешь, что если бы не ты: я бы не оказалась здесь, — повышаю на подругу голос, всхлипываю и тут же вытираю злые слезы.

— Ань, я не знала что ты звонила, — глупо оправдывается Лена и воровато поглядывая вверх, на закрытую дверь. Я проследила за ее взглядом.

— Он забрал Гришку, — всхлип срывается с губ сам собой, закрываю рот, обхватываю себя свободной рукой. — Сказал, что мать будет за ним смотреть, — перевожу взгляд на Ленку. — Что мне теперь делать?

Подруга смотрит на меня затравленно. И только сейчас замечаю, что под ее глазами залегли темные круги, отчего синяка практически не заметно. Губы распухли, в болячках. На лбу ссадина, а на шее отчетливо видны синяки. Опускаю взгляд и замечаю, что костяшки на руках тоже сбиты.

— Ты с кем-то подралась? — настороженно спрашиваю.

— Не с кем-то, — бормочет. — А с Женькой. Этот мудак привязал меня к батарее и закрыл в квартире на два дня. И телефон отнял. Совсем придурком стал после тюряги. Я там чуть не сдохла.

У меня от ужаса сжимается сердце.

— Боже, Ленка. Прости. А я думала…

— Так, пойдем-ка отсюда. Дома поговорим. Тем более там Витька ждет, — она подхватывает меня под локоть тянет по лестнице вниз.

— Витька? У тебя? Нет-нет я тогда не пойду, — упираюсь.

— Да не бжи. Витька нетранспортабельный. Он в туалет еле встает, и к тебе точно не полезет. Мята его так отделал, что не узнаешь. Как с цепи сорвался придурок. Ты бы видела, что он тут вытворял, когда узнал что ты теперь живешь у этого Владимира?!

— А кто ему об этом сказал? И за что он Витьку отметелил? — сбиваясь с дыхания спрашиваю, но мне это не особо интересно, голова забита другими мыслями.

Чем дальше ухожу от квартиры, тем яснее становятся мысли. Паника уходит уступая место здравому смыслу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну точно не я. Он пришел ко мне уже с вопросами о том, кто этот Буратино с которым ты уехала? Где ты работаешь? Я ему отвечала уклончиво, ну и ты видишь, что из этого вышло, — подруга машинально касается тех мест, к которым приложилась Женина лапа.

— А Витька? — вопрос о брате еще актуален, я его если честно боюсь немногим меньше чем Женю, поэтому и встречаться с ним не особо хочу.

— Ой, Витька вообще безголовый. Мята его ко мне припер и допрос давай устраивать. Очную ставку нам сделал с твоим братишкой. Типа хотел посмотреть кто из нас врет. Придурок. Я себя так глупо и стремно никогда в жизни не чувствовала…

— Слушай Лен, — перебиваю подругу. — Давай в участок зайдем.

— Тссс, — одергивает меня Ленка. — Я думаю мы с тобой до него не дойдем, — шепчет мне в ухо.

И когда мы оказывается на улице, Ленка заозеравшись по сторонам вдруг неожиданно замерла вцепившись мне в локоть:

— За нами следят, — проронила и потащила меня в сторону дома.

Мы долго шли по улице, петляя по двору. Лена молчала.

— Ты что делаешь? — в недоумении спрашиваю.

От дома Жени до нашего пять минут ходьбы, а мы с Ленкой уже минут десять петляем.

— Ты заблудилась? — дергаю ее за руку.

— Нет, пытаюсь сбросить хвост, — на полном серьезе отвечает подруга.

Я уже плохо что-то соображала. Я настолько устала, что все в темноте кажется каким-то мутным и нечетким. Но тут в голове вдруг вспыхивает молнией догадка.

— Так погоди, — застываю на месте как вкопанная и Ленка останавливается тоже.

— Что?

— То есть нас преследуют? Кто? — И тут до меня дошло. — Это Женины дружки?

— Ну ты прямо Мисс Очевидность. Бинго Аня. — Ерничает Лена, а сама за спину мне смотрит.

Это ужасно. На глаза непроизвольно навернулись слезы. От страха и волнения меня начало трясти:

— Мне даже в полицию нельзя обратиться, — хныкаю.

Ленка утаскивает меня в тень раскидистой ивы, сажает на лавочку.

— Так подруга, послушай. Я больше чем уверена, что Женя уже завтра позвонит тебе и скажет, чтобы ребенка забирала. Ну не нужен он ему. Тебе насолить просто хочет. Вот и все. Так что пару дней перекантуешься у меня, чтобы все на глазах было. А потом уже подумаем как дальше быть. Может и к ментам какой подход найдем, но вот только думается мне, что помогать они не будут тебе. Ведь Женька же отец Гришкин. Он тоже имеет право на общение с ребенком. Единственный выход подать на… развод, — Лена на миг замолкает. — Но тут возникает следующей вопрос. Даст ли Женя тебе это развод?

— Да уж Лен, умеешь ты внести порцию позитива, — горбя спину, ожесточенно тру лицо ладонями, как будто желая уничтожить свою усталость.

— Что с тобой? — тревожно спрашивает подруга. Я поднимаю на нее взгляд.

У нее был такой растерянный вид, от чего она неожиданно вызывает у меня жалость.

Видимо я смотрю на Лену слишком долго, поэтому подруга первая отводит взгляд.

— Ну что с тобой, Анька? Ты меня пугаешь, — ноет.

— Я думаю, Лен. Думаю. — Порывисто поднимаюсь с лавки и быстрым шагом направляюсь домой.

Ленка права. Нужно переждать немного. Женя мне Гришку сам отдаст. Он ничего не знает о малышах. Поэтому уже через пару дней сын ему будет в тягость.

Сердце щемит от тревоги. А если вдруг что-то произойдет, как Женя со мной сможет связаться? Ведь он выкинул мой телефон.

— Лен, — поворачиваю голову к подруге. — У тебя есть какой-нибудь старый телефон?

Подруга отрицательно качает головой.

— Прости, — извиняется.

— Мне нужен телефон. И не нужно меня останавливать, — сразу опережаю ее попытки меня остановить. — Займешь денег?

— Нужно зайти домой, — понурив голову произносит.

Мы доходим до дома и я остаюсь ждать ее у подъезда. Два парня которые все это время шли за нами, сворачивают на детскую площадку и я вижу как один из них достает телефон звонит. При этом то и дело поглядывая в мою сторону. Жене докладывает все. Чертила. Бесит.