Сто три жемчужины (СИ) - Юлия Кирина

быстрее переодеться, — он протянул ректору ее сапоги.

Рей цапнула любимую обувь, но надевать не спешила. Натягивать сапоги поверх мокрых штанов — то еще удовольствие. Заливая водой пол, она шлепала босыми пятками по коридору третьего этажа. До комнаты оставалось всего несколько шагов, когда из ниши возле комнаты магистра Снот раздался всхлип. Рей остановилась. Замерзшие ноги требовали немедленно или надеть сапоги, или опустить их в тазик с горячей водой. Всхлип повторился. Помянув травоядную нойру и всех ее предков, ректор отдернула штору.

В темном углу, сжавшись в комок, сидел адепт Уре и размазывал по лицу кровь и слезы.

— Госпожа ректор, — студент поднялся, зажимая рукой разбитый нос, — я упал.

— И задернули шторы, чтобы никто не мешал вам лежать, — студент сник. — Покажите.

Рей подошла к студенту. Все оказалось не так плохо, нос уцелел, но лучше бы показать медикам, а заодно и магистру Орхему, который не особенно усердствовал в поисках обидчиков первокурсника.

— Пойдемте, — Рей подошла к своей комнате и открыла дверь, — подождете меня в гостиной, потом я провожу вас к медикам.

Адепт кивнул и робко опустился на край дивана. Рей скрылась в спальне. В том, что упрямый мальчишка не сознается, кто его бьет, сомневаться не приходилось. И магистру Орхему предстоит выслушать много нелестных слов в свой адрес. Одного студента постоянно избивают, секретаря ректора чуть не убили, а магистр, вместо того, чтобы обеспечивать безопасность, дирижирует толпой прибывших магов, которые должны вообще-то варево в котелке мешать, а не по стенам скакать. Рей швырнула мокрую рубашку в угол.

«Вишенкой на торте сегодняшних событий, без сомнений, являлась буря», — штаны полетели вслед за рубашкой. Ректор распахнула дверцы шкафа. — «Сколько магов нужно, чтобы поднять такую волну песка? А чтобы убрать?»

Нацепив первые попавшиеся штаны и рубашку Рей вернулась в гостиную. Уре сидел на спинке дивана и с ужасом таращился на надвигающегося со стороны коридора Шу. Закутанная в окровавленную рубашку нежить медленно подкрадывалась к гостю, насвистывая что-то удивительно знакомое. Заметив ректора, нетопырь неуклюже подпрыгнул на месте и громко заверещал, то ли от радости, то ли от досады, что добычу сейчас уведут из-под носа.

— Уре, слезайте. Он не опасен, — Рей подцепила Шу за связанные в узел рукава рубашки и отнесла в спальню. Бедный адепт смотрел на нее, как на победителя дракона. — Адепт Уре, почему вы не позвали на помощь?

— Я, — студент замялся, — я не знаю.

Мальчишку было жалко. И угораздило же его родиться с магическим даром, волшебнику как воздух необходима уверенность. А с таким характером парню выше подмастерья не подняться.

До лекарского покоя шли молча. Лекарь — сурового вида оборотень — при виде совсем поникшего Уре нехорошо оскалился, хрустнул пальцами и в одно движение исправил парню нос и стер кровь с мантии. Уре даже пискнуть не успел. Пробормотав неразборчивые слова благодарности, адепт попятился, бросил на Рей извиняющийся взгляд и вылетел из комнаты.

— И часто он у вас бывает?

Оборотень смерил ректора оценивающим взглядом, криво усмехнулся, но все же ответил:

— Не считая того раза, когда оборотни его принесли, трижды был, — лекарь сложил руки на груди. — Молодость, меня бывало и не так колошматили, но я хоть сдачи дать мог, а этот… Ни силы, ни скорости. У кого рука только поднимается.

Попрощавшись с целителем, Рей посмотрела на начавшее клониться к закату солнце, и отправилась искать Орхема. «Если солдат не работает, то он ест», — гласила народная поговорка, и была права. Ректор спустилась в царство Тильды. В кухне гремела посуда, шустрые поварята таскали туда-сюда кастрюли, резали овощи. За столом сидел магистр Орхем и за обе щеки уплетал мясную похлебку. Главная повариха с умилением смотрела на него.

Никем не замеченная, Рей прислонилась к дверному косяку. Повариха вытерла руки о фартук, сочувственно покачала головой и решила подбодрить магистра, который стал чуть медленнее ворочать ложкой:

— Кушайте-кушайте, чай, вам ночью силы понадобятся, — Орхем перестал есть и подозрительно уставился на троллиху. Тильда не растерялась, и ехидно улыбаясь, проворковала: — Чай, полюбовника расколдовывать силы много надо будет.

Лейтенант покраснел до корней волос, опустил ложку, и поднялся, но от Рей еще никто не уходил. Она отлепилась от косяка и вышла на свет:

— Тильда, и мне чего-нибудь поесть сделай, чай, и мне силы понадобятся, — троллиха важно кивнула и направилась к плите. — Магистр Орхем, добрый вечер.

Магистр, все еще красный, как вареный рак, опустился на лавку и вернулся к еде. Рей от него не отставала, зорко посматривая, чтобы не упустить момент, когда можно будет утащить мага в кабинет для серьезного разговора. Тильда смотрела на жующее начальство с материнской улыбкой.

Рей только повернулась, чтобы поблагодарить Тильду за ужин, как неуловимый магистр попытался улизнуть, но был отловлен за полу мантии одним из поварят. Мелкий тролльченок, с только прорезавшимися на макушке рожками, протянул лейтенанту накрытый колпаком поднос:

— Закусь, — отрекомендовал содержимое маленький тролль.

— Да что ж ты делаешь! — Тильда сцапала поваренка за ухо, — сказано было отнести в комнату госпожи ректора.

— Так они все равно туда идут, чего лишний раз бегать? — защищалось неразумное дитя.

— Уж я тебе, — повариха безжалостно выкручивала покрасневшее ухо. — Сказали в покои отнести, значит, отнести. И нечего тут…

Мелкий понял, кивнул, вырвал поднос из рук Орхема и помчался по лестнице вверх. Ничего не понимающий лейтенант последовал за ним. Тильда дернула Рей за рукав, ректор обернулась, на мгновение выпуская магистра из виду.

— Вот, — повариха протянула Рей крохотную бутылочку. — У нашего зельевара взяла. Это чтоб любил крепко, — Тильда покраснела, — часто и только Вас.