Невменяемый колдун - Юрий Иванович

В психологическом значении «Сваловый пресс» являлся весьма изощренным процессом обучения, наказания или ломки воли любого разумного существа. И подразумевал постоянное нагнетание морального, физического и информационного давления вплоть до полного и безоговорочного достижения конечного результата.

Эль-Митолан Хлеби не раз хвастался, что в свое время лично умудрился разработать несколько модификаций «Свалового пресса» и впоследствии прекрасно их использовать по назначению. Но до сих пор он не показывал свои знания на практике в этом замке. Как-то не на ком было. И теперь тетушка Анна отчетливо осознала: Кремон станет тем самым семенем свала, которое безжалостный и убежденный в своей правоте учитель уже бросил под плиту воспитательного пресса.

Тяжело и сочувственно вздохнув, домоправительница еще раз прислушалась к звукам на территории замка. «Разговор по душам» проходил совсем неслышно. Тогда Анна решительно встала и велела копошащейся у разделочного стола прислуге: – Идемте, красавицы, займемся уборкой в комнате молодого Эль-Митолана. Матрас там насквозь пропитался водой, и мы лишь общими усилиями сможем его сменить. Да и бардак в помещении успели устроить отменный, а времени у нас, скорей всего, не так уж много. За мной!

Во время завтрака все долго сидели за столом без единого слова. Кремон опасливо косился в сторону учителя и чисто машинально наворачивал все, что попадалось ему под руку. Чем вызывал поощрительные взгляды в свою сторону от тетушки Анны.

Хлеби поглощал завтрак с размеренной сосредоточенностью, хмуря при этом брови и очень часто фыркая носом от раздражения. Так и казалось, что он набросится на любого, кто осмелится его хотя бы побеспокоить или отвлечь от архиважных мыслей, и искромсает несчастного ножом и вилкой, которыми орудовал с грацией и естественностью, присущей только сотрапезникам короля.

Отставной капитан, а ныне дворецкий эль-митолановского замка вообще делал вид, что сидит за столом в одиночестве. Фигурным ножиком тщательно и красиво Коперрульф намазывал масло на хлеб, затем скрупулезно выстраивал поверх масла горку из колбасы, сыра, ветчины, тонко нарезанного соленого огурца или свежего помидора, ложки острой приправы или горчицы и аккуратно отправлял бутерброд в рот. Целиком. И пока его пережевывал, так же неспешно сооружал новое творение бутербродного искусства.

Сама же домоправительница лишь поочередно переводила взгляд с одного мужчины на другого, печально покачивала головой и неслышно вздыхала, почти ни к чему так и не притронувшись во время завтрака. Лишь время от времени она накалывала острой палочкой очередную оливку и отправляла в рот. Их на столе стояло несколько сортов и видов приготовления, и пожилая женщина никогда себе не отказывала в удовольствии полакомиться очень редкостным в Энормии угощением. Для нее до сих пор оставалось загадкой, откуда в поместье племянника так много солений и консервов с оливками. Ведь те произрастали лишь в далекой Менсолонии да, по непроверенным слухам, в одной из сказочных Сорфитовых Долин. Еще в первый свой пробный приезд в Агван тетушка Анна чуть ли не второй раз в жизни попробовала квашеные оливки и восторженно воскликнула:

– Если здесь кормят такими деликатесами, то я наверняка соглашусь здесь жить!

На что Хлеби тут же высказался:

– Обещаю, тетушка, что оливки будут у тебя на столе всегда и не меньше чем пяти сортов!

И впоследствии ни разу не обманул. Вот только откуда племяннику доставляли такое лакомство, домоправительнице так и не удалось выведать. Хоть за восемь лет от ее все замечающего взгляда в усадьбе не смогло укрыться что-либо. Но маслины и оливки регулярно, словно по волшебству, пополняли запасы в кладовой, хотя ни разу ни один караван не доставил их обычным транспортным путем. А на прямые и пристрастные вопросы Хлеби отвечал со смехом:

– Ну какая тебе разница, откуда они берутся? Или ты забываешь, кто я? Поэтому напоминаю: Эль-Митоланам подвластно все в нашем мире.

Дворецкий тоже иногда любил приложиться к заморскому лакомству. А вот Кремону они явно не понравились. И пробовал он их с таким видом, словно делал большое одолжение хозяйке стола. Хлеби же оливки употреблял лишь совместно со спиртными напитками Что вообще-то не вызывало у кого-либо никакого удивления. Так как на больших приемах в королевском дворце этот деликатес подавался именно как оригинальная закуска к горячительным средствам внутреннего вливания.

Лишь под конец завтрака хозяин замка что-то вспомнил и сердитым голосом обратился к своему ученику:

– Да, кстати! Я ведь совсем забыл спросить: какие олухи тебе научили тем премудростям, которые надо штудировать лишь после Воспламенения?

– Моими учителями были Эль-Митоланы Карик, Сонный и Витбаль, – сказал Кремон, и ответ прозвучал с нескрываемой гордостью. Но Хлеби больше удивили имена. Он даже позволил себе легкую улыбку.

– Вот это да! И Карик, и Сонный считаются весьма сильными специалистами. Но вот как тебе удалось попасть на занятия к Витбалю?

– В этом полная заслуга полковника Кралей. В последние годы он добился в столице определенного для себя положения. Да и при дворе короля имеет неплохое влияние. Уж не знаю, как он там Витбаля уговорил, но я таки удостоился чести брать у древнего Эль-Митолана уроки. – Кремон тоже что-то вспомнил и с загоревшимися глазами спросил: – А это правда, что ему двести лет?

– Ха! Точно так же говорили, когда я сам лично у него полгода общую механику изучал. А ему уже тогда было… – Хлеби пошевелил губами, подсчитывая что-то в уме. – Ну да, правильно! Значит, ему в этом году исполнилось триста одиннадцать лет.

– Не может быть! – первой воскликнула тетушка, выражая всеобщее удивление.

– Еще как может!

– А почему же тогда, – вступил в разговор и Коперрульф, – поговаривают, что ему только двести?

– Ни к чему создавать вокруг себя ненужный ажиотаж. Сам посуди, – стал пояснять Хлеби, – все люди вокруг тебя живут намного меньше! Так зачем же вызывать в них лишнюю зависть, а потом еще и бороться с самыми тупыми из этих завистников?

– Но ведь Эль-Митоланы всесильны, – с пренебрежением фыркнул дворецкий. – Что для него простые людишки-идиоты?

– Не скажи! Как раз многие обладающие тайнами мироздания и поплатились своими жизнями именно потому, что недооценивали окружающих их завистников. Даже старые и опытные порой погибали в самых глупых и банальных ситуациях. А уж сколько сгинуло молодых и самонадеянных! – При этих словах глаза Хлеби вновь сузились от строгости и обратились в сторону молодого ученика. – Так что ни в каких ситуациях и никогда не стоит забывать о бдительности и благоразумии!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});