Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

“Сэр?”

“Что - сэр?”

“Сэр, вы полагаете, что Сименса нужно устранить?” — спросил у босса Люк, неподвижно глядя в сторону Ламбетского моста.

“Ну, зачем же так сразу!— ответил тот, улыбаясь.— Насколько мне известно, один из излюбленных приёмов русских называется “стратегической дезинформацией”. Вот и давайте-ка воспользуемся их любимой фишкой для того, чтобы вскрыть некоторые из их позиций. Мы же ведь не убийцы - дадим вашему подопечному шанс принести для нас пользу, а затем - пусть выпутывается сам!”

“Сэр, но у нас нет стопроцентных оснований считать, что русские знают про восточные деньги, это всего лишь рабочая гипотеза,— попытался возразить боссу Люк.— Поэтому имеется риск отпустить Сименса в их распоряжение со всей той бесценной информацией, которой он располагает”.

“Правильно думаете,— ответил босс.— Но не забывайте, что у русских есть любимая поговорка: “С паршивой овцы - хоть шерсти клок”. Так вот, давайте этот клок получим - не отпуская вашего Сименса далеко, сделаем утечку, из которой русские поймут, что их агент, сработавший по теме царских счетов, трудится и на нас. По треску веток от вашего подопечного узнаем, где прячутся охотники. От вас, Люк, я требую только одного - чтобы всё это время ваш артист не покидал Женеву и находился под неусыпным наблюдением!”

Люк утвердительно кивнул.

“По какому каналу будем информировать Москву?” — неожиданно поинтересовался один из участников совещания, с которым Люк визуально был знаком, однако имени и должности не знал.

“Обратитесь к известному вам внуку адвоката Первомайского,— пояснил руководитель.— Это один из наших старейших каналов в Москве. Хотя этот внук трудится обыкновенным журналистом, он способен доставить информацию на самый верх без публичной огласки”.

“Но сэр,— испуганно возразил порученец,— этим поступком мы с потрохами Первомайского сдадим!”

“Ничего смертельного. Третий Первомайский - работник прессы и сугубо гражданское лицо, его жизни и свободе ничто не угрожает. Всё их семейство достаточно потрудилось на нас, и за них более нет смысла держаться. Главное - русским должно быть сообщено точное имя вашего, Люк, финансиста, с неопровержимыми доказательствами того, что он намеревается увести деньги несчастного русского царя в нашу сторону. И ещё - не забудьте дать понять русским, что помимо темы царских денег источник знает несколько чувствительных моментов, связанных с участием в апрельском героиновом скандале кое-кого из их синклита. Подстрелите двух зайцев одним выстрелом, мне ли вас учить!”

Закончив говорить, босс дал знак, что совещание завершено.

“Будет исполнено, сэр,— ответил Люк, вставая.— Позвольте лишь выразить единственное сомнение: не рискуем ли мы, сдавая русским все контакты по царским деньгам? Майкл ведь хитрый человек, и на встрече со связником он мог передать лишь малую часть информации - необходимой, скажем, для получения из Москвы каких-то документов или недостающих ключей. А если русские узнают картину в целом, то не исключено, что они сумеют нас переиграть…”

“Не волнуйся, Люк,— опережая ответ начальника, с хохотом рубанул его по плечу один из офицеров.— Лично у меня нет ни малейших сомнений, что в швейцарском сейфе от былых сокровищ не осталось и следа, за исключением, разве что какого-нибудь яйца Фаберже, да и то расколотого!”

Люк понял, что обсуждение закрыто, и попрощавшись с участниками совещания, направился к выходу. Однако в пустом лифтовом холле к нему приблизился босс и прошептал на ухо:

“Тем не менее прошу вас действовать исходя из того, что в том сейфе может храниться что-то и посущественнее разбитого яйца Фаберже. Имейте также в виду, что наши коллеги из Германии интересуются аналогичной темой уже не первый год. Вопрос с “царскими сокровищами”, как ни странно, может сегодня приобрести неожиданное звучание и даже затмить миллиарды, отмытые вашим бывшим подопечным из афганского героина. Поэтому будьте внимательны и контактируйте исключительно с мной!”

Слух Люка резануло употреблённое к Майклу Сименсу определение “бывший”, однако возражать и что-либо ещё выяснять он не стал.

Ночным рейсом он вернулся в Женеву и в точности исполнил всё, что было поручено.

*

Некоторое время спустя Майкл Сименс, спокойный и полностью уверенный, что тёмные дни остались позади, собирался на встречу с двумя посредниками, принимавшими участие в “восточном трансфере”. Предмет данной встречи уже не имел к завершившемуся проекту прямого отношения и был связан с содействием в приобретении швейцарской недвижимости -бизнесмены из Болгарии и Турции за хорошие комиссионные намеревались вложить часть заработанного в покупку престижных альпийских вилл.

Встреча была условлена в ресторане на пути между Женевой и Лозанной. Категорически не привыкший опаздывать, Майкл был вынужден задержаться в офисе из-за неожиданных звонков, и как только ему удалось ответить на все вопросы, он сломя голову устремился на стоянку, где находился автомобиль. Однако случилось нечто неожиданное для культурной Швейцарии - выезд его “Мерседесу” фатально заблокировал автобус, водителя которого невозможно было разыскать. Пришлось ехать на такси.

Примерно на полпути до нужного места таксист сообщил, что из-за открывшегося впереди ремонта вынужден следовать в объезд, и сразу же свернул влево. Однако вместо того, чтобы сбросить скорость на узенькой деревенской дороге, он погнал машину недопустимо быстро, из-за чего вскоре был остановлен нарядом дорожной полиции. Общение с полицейскими сразу переросло в эмоциональную перепалку, водитель замахнулся на одного из них, в ответ на что полицейский выхватил из кобуры пистолет и изготовился стрелять. В результате этого дурацкого конфликта Майкл, с тоской взирая на часы и проклиная всё на свете, был вместе с виновником ссоры препровождён в полицейский фургон.

Но едва за ним затворилась дверь и звонко щёлкнул замок, фургон, полностью лишённый боковых окон, сорвался с места. В тот же миг полицейский, объединившись с только что выступавшим против него таксистом, вдвоём скрутили Майкла, сняли часы и извлекли из карманов всё содержимое, включая три мобильные телефона. Изъятые вещи были тотчас же сложены в блестящий контейнер, который закрыли металлической крышкой.

— Что происходит?— пытался протестовать Майкл.— Вы не имеете права!

Но на протяжении нескольких минут похитители хранили гробовое молчание.

Неожиданно фургон резко затормозил. Дверь отворилась, и в неё вошёл немолодой стройный мужчина в летних брюках и футболке-поло. Притворив дверь, он опустился на сидение напротив несчастного Майкла. Мотор снова взревел, и фургон, на приличной скорости проехав ещё минут пять или семь, остановился в каком-то слабоосвещённом месте - то ли под плотными кронами, то ли в гараже.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});