Кто ты? (СИ) - Чеп Инна

— Чтоб мама вышла за него замуж? — сглотнув комок в горле, спросила Вира.

— Нет! — девочка стукнула по столу кулаком. — Чтоб он никогда ни на ком не женился!

— А если он полюбит? — девушка отложила нож. — Или просто будет нуждаться в тепле и поддержке? Ты тоже топнешь ногой, обидишься и скажешь: не смей! Наплевав на его желания и чувства?

— Кого это он полюбит? — чуть не плача, уточнила Алиса.

— Не знаю. Да хоть твою воспитательницу!

Ведьма только сегодня утром видела, как они мило беседовали в гостиной у окна, стоя так близко к друг другу, что рукава их соприкасались.

— Лизку? — с недоверием и даже ноткой ужаса в голосе спросил ребенок.

— А почему нет? Она красивая, — голос Виры стал звучать грустно, — женственная, с безупречными манерами. В некотором роде Синт — просто идеал жены.

Окончание фразы вышло совсем похоронным. Алисия осмотрела собеседницу с ног до головы и подалась вперед.

— Ты чего, ревнуешь?

Девушка вздрогнула и нервно рассмеялась.

— Ну ты скажешь! Кого к кому? Да и что я, дура что ли?

"Дура, — подумала она при этом. — Потому что он с тобой не разговаривает со вчерашнего дня, и тебя это мучает."

Алиса победно улыбнулась, но продолжать спор не стала.

***

Холодный ливень погасил огонь.

Вира распахнула глаза, тут же забывая, что ей снилось, и поняла, что с ее лица стекает вода.

— Проснулась? — Янус сидел рядом, держа в руках уже полупустой кувшин. Девушка провела рукой по лицу, словно стирая остатки сна, и кивнула.

— Что, — голос был хриплым, — случилось?

— Ты кричала, — Дирек покачал кувшином. — Тебя сложно разбудить.

— Ааа…бывает. Наверно.

Ведьма села на кровати, подтянув одеяло к самому горлу.

— Спасибо.

Хотелось спросить: "Что ты вообще тут делаешь?" Но после почти двухдневного молчания она боялась сказать лишнее. Она даже пошевелиться боялась. Вдруг он развернётся и уйдет? И все закончится…

Кстати, а что, собственно, подразумевалось по этим "все"?

Янус не подозревавший о мыслях девушки, отвернулся от нее, пряча лицо. Вира напряглась.

— Я испугался, понимаешь? — сказал он глухо. — Очень испугался. За нее и за тебя. Было бы глупо говорить, что я не боюсь смерти, хотя на войне на все начинаешь смотреть по-другому. Но смерти близких я боюсь больше.

Он не видел ее, но ведьма кивнула.

— Я понимаю. К сожалению…

Дирек посмотрел на нее долгим, задумчивым взглядом. Она так ясно увидела, как он спрашивает: "Кто ты, Вира?" — что уже почти успела обидеться.

Он молчал. Ведьма тоже. Тиканье коридорных часов проникало в комнату через приоткрытую дверь.

— Вира, ты…приняла бы мои ухаживания?

— Что?

Он ждал. Девушка немного помолчала в недоумении, а потом вдруг выдала:

— Елизавета красивее.

Янус нахмурился.

— Она-то тут причем? Вира, ты что, сводничаешь?

Еще чего!

— Нет, но…

Она покраснела. Янус потер лоб.

— Если честно, я не задумывался, кто кого красивее в округе и прочее. Но дела-то не в этом. Просто ты мне интересна, а она нет. И потом, у каждого своего понятия красоты. Мне вот ты нравишься.

— Я?

— Ты глухая? — офицер стал раздражаться. Он тут значит в симпатиях признается (всего третий раз в жизни между прочим), а она определиться не может "да" или "нет" и какие-то дурацкие вопросы задает! Хотя лучше "да"…

— Нет…

Что значит нет???

— …не глухая. Просто…неожиданно.

Не то чтобы совсем…но она скорее поверила бы, что ей роль любовницы предложат, чем… Впрочем, эти ухаживания скорей всего тем же и закончатся. Не жениться же он на ней собирается в самом деле!

Виру пробрала дрожь. Между прочим, сейчас ночь. А они одни в ее спальне…

Янус поймал ее взгляд и обреченно выдохнул.

— Спокойной ночи.

Когда он направился к выходу, она почти пожалела, что не ответила.

Но что она могла сказать?

Я совсем не то, что ты думаешь?

Ты слишком многое утаиваешь, и я боюсь узнать, что это, и как это может коснуться меня?

Я тебе вру?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И не знаю, насколько ты честен со мной?

Если бы я знала, кто ты…

Если бы ты знал, кто я…

Возможно мы просто убили бы друг друга?

Дверь за ним захлопнулась бесшумно.

Вира так и не сказала ему не слова.

11

Лексий самозабвенно страдал. Алисия на каждое его слово находила десять, и секретарь ходил теперь понурый, а от янусовой дочки вообще шарахался.

— Она ведьма! Голову даю на отсечение! — сетовал он Вире. Та в нужных местах послушно охала и возмущалась.

— Она одну Дарью, по-моему, не трогает. Но та, наверно, что-то секретное про детей знает, у нее ж собственный сын имеется.

Вира ничего о семье старшей над прислугой не знала, но кивнула.

— Откуда он только ее взял? У нее же манеры хуже, чем у меня! Вот что бывает, если заводить детей в семнадцать!

— Зато в армию берут с пятнадцати, — недовольно возразила девушка.

— Стрелять или саблей махать и в пятнадцать можно!

— Умирать тоже?

Лексий примолк.

— Злая ты сегодня, — сделал вывод он.

— Не выспалась, — Вира даже не солгала. Секретарь еще немного покрутился у стола и с обиженным видом ушел работать.

Зато появился Дирек. Молча положил на скамью розу и вышел. Где он только цветок достал поздней осенью?

Вечером Вира долго сидела на кровати, смотря на розу. Если бы офицер ей был противен или даже просто безразличен, проблемы бы не существовало. В конце концов, одному мужчине она, как ведьма, вполне может дать отпор. Тем более, что ему о ее способностях известно. Но у нее, к сожалению, все обстояло гораздо сложнее. В этом-то и была ее беда.

Если бы можно было подойти, выложить все карты на стол, сравнить его и свои. Узнать, чем все закончится, и, если финал не понравится — отмотать время назад. Тик-так. Так-тик. Но нет в мире сил, способных на подобное. Нельзя переписать жизнь заново, нельзя повернуть вспять стрелки часов. Стоит сделать один неверный шаг — и жизнь стремительно катиться в бездну, и ничего не поменять, не изменить нельзя. Уж она-то это знает.

"Ты приняла бы мои ухаживания?"

Будь она прежней, попроси он ее руки…приняла бы. А теперь непонятно что он от нее хочет, и что она готова ему дать. Нелепо все как-то.

Ну и в адово пламя все.

"Пусть рассудит время," — подумала Вира, ложась в кровать.

И через пару дней время действительно рассудило. Неожиданно и неприятно. Можно даже сказать, решило все за них.

Или то было дело рук человеческих, и абстрактное понятие здесь не причем?

***

— Говорю же: ведьма!

— Да ты-то откуда знаешь?

Голоса были знакомы и Вира подошла ближе.

— У меня племянница у мэра поломойкой работает. Сказала, сегодня же за ней приедут!

Мила. Что она здесь делает? Новостями пришла поделиться?

— А ты и рада!

Дарья. Ее сухой суровый голос ни с чьим другим не перепутаешь.

— Девку оклеветали, сожгут небось на днях, а у тебя счастья подол полон!

— Нет! Не враки это! Дело верное! И зуб даю, ее сегодня уже здесь не будет! А может, и любовничка ейного заберут!

— Да Дирека-то за что? И потом не любовник он Вире. По крайней мере пока.

Девушка отошла назад, потом повернула за угол и остановилась.

За ней едут. Миланья конечно сплетница та еще, но уж очень довольной она выглядела. Значит, сведения точные.

Кто-то сдал. И сейчас счет идет на минуты…

Вира поставила поднос с чаем на пол и стремительным шагом направилась в спальное крыло. Зашла на секунду к себе, собрала все что посчитала необходимым (скопленные крохи денег и то, на что была потрачена заначка), затем перебежками добралась до кабинета и постучалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кто там?

Голос у офицера был бодрый. Девушка, не дожидаясь разрешения, зашла и поняла, что это судьба: на столе перед Янусом лежал медальон, который он внимательнейшим образом рассматривал. Рядом находилось только что прочитанное письмо от ювелира. Увидев ее, Дирек улыбнулся и встал…