Невезучая попаданка, или Цветок для дракона (СИ) - Чекменёва Оксана

— Ладно, запирай дверь и пойдём, — предложил мне Унрек, а когда я так и сделала, направился почему-то не к лестнице, а в противоположную сторону, где, в торце коридора, обнаружились две неприметные двери, в одну из них прежде забегали «прослабленные», а только что заскочила одна из «блохастых». В отличие от дверей комнат — белых на фоне бледно-сиреневых стен, — эти со стенами практически сливались.

— Тебе туда, — хмыкнул Шолто, тыча пальцем в правую, более популярную. — Мы подождём, осмотрись там.

Глава 8. Проклятые. Часть 3

— Тебе туда, — хмыкнул Шолто, тыча пальцем в правую, более популярную. — Мы подождём, осмотрись там.

Мне было, действительно, «туда». За дверью обнаружился просторный санузел. Слева — пять умывальников вдоль стены, с зеркалами над ними, влево уходил небольшой коридор, образованный кабинками, по пять с каждой стороны, упираясь в окно с мутноватым стеклом, свет оно пропускало, а вот видно сквозь него было плохо. Точно такое же было прямо напротив входной двери, между умывальниками и крайней кабинкой.

Сами кабинки были разные, в одном ряду заметно длиннее, а вот ширины одинаковой. Из пары тех, что длиннее, слышался звук текущей воды. Пока я осматривалась и соображала, куда податься, в санузел, едва не сбив меня с ног, влетела Рына, но тут уж моя вина была — не нужно было, войдя, застывать на месте.

— О, Габриель, решила тоже искупаться? — на ходу спросила она, направляясь к одной из длинных кабинок.

Не помешало бы. Два дня похода, третий — тоже в лесу, будь я простым человеком — уже давно вонять бы начала, но мама говорила, что мой пот не пахнет из-за регенерации, и к счастью, хотя бы это не изменилось. Но даже не пахнущий пот никуда не делся, и я уже мечтала принять душ и поменять бельё. Но не сейчас, когда меня парни ждут. Всё пока не критично.

— Нет, мне… по нужде, — я вспомнила, как это действие называла Рына.

— Тогда тебе туда, — она ткнула пальцем в ряд коротких кабинок и скрылась в одной из длинных.

Заглянув в кабинку, я обнаружила там местный вариант унитаза, а точнее — высокий горшок на подставке, прикрытый крышкой. Почему горшок? Да потому что, подняв крышку того, что приняла за унитаз, никакого отверстия внутри не обнаружила, ни того, откуда вливается, ни того, куда выливается. Просто большая круглая цельная посудина. И из неё даже содержимое не вылить — было бы ещё куда! — поскольку вся эта конструкция была намертво соединена с полом.

И что делать? Выглянула из кабинки — санузел был пуст, спросить не у кого. Прикинула выбор — задать вопрос парням, отловить кого-нибудь из девушек или мужественно терпеть дальше, — и выбрала четвёртый вариант.

— Рына, — жалобно позвала, стучась в дверцу, за которой исчезла орчанка. — Рына-а!

— Чего тебе? — откликнулась не Рына, а одна из «блохастых», выглянув из соседней кабинки. Она была в халате, вроде того, что был на девушке с длинным именем, наславшей заикание, а на голове была чалма из полотенца.

— А как в туалет ходить? Как смывать?

— Смывать? — переспросила девушка, недоумённо хмурясь.

— Ну, что сделать, чтобы… хм… результат исчез?

— Крышку закрой, — и девушка, решив, что дала исчерпывающий ответ, захлопнула дверцу кабинки.

Спасибо и на этом. Вернувшись, задумчиво посмотрела на крышку горшка, которая привычно откидывалась, как у унитаза. Огляделась, заметила на полочке коробку с салфетками, видимо, исполняющими функцию туалетной бумаги, взяла одну, кинула в горшок, закрыла крышку. Подождала немного, открыла — салфетки не было. Эксперимент номер два — теперь я в горшок плюнула. Закрыла крышку, открыла — внутренняя поверхность сияла девственной чистотой. Ура, местный унитаз я освоила!

А вот раковина имела обычный слив. Над ней возвышалась труба, возле которой было два рычажка, поворачивающиеся вправо-влево. Опытным путём выяснив, что и куда поворачивать, чтобы полилась тёплая вода, я вымыла руки и умылась. Полотенце я с собой, конечно, не прихватила, так что вытерлась салфетками в одной из кабинок.

Та же система была и в душе — не удержавшись, я бегло исследовала одну из пустых кабинок. Сначала было место для того, чтобы раздеться, а так же полки и крючки для одежды и прочих вещей. Дальше, за занавеской — видимо, непромокаемой, хотя мне материал казался обычным, но мало ли, здесь же магия везде, — находился душ с лейкой на потолке и ещё одна труба, как над раковиной, где-то на уровне талии, у каждой — свой набор рычажков. В полу отверстия для слива воды, в общем, это мало чем отличалось от душевой в нашей спортивной раздевалке в школе. Порадовал нижний кран — вдруг надо ноги помыть, не лезть же под воду с головой. Да и подмыться можно.

И что меня больше всего порадовало в этом санузле — нигде не пришлось прикладывать мой перстень, тратя заряды, всё и так само работало. Об этом я и сообщила терпеливо дожидавшимся меня парням, выйдя из санузла.

— Ещё бы в местах общего пользования приходилось магию тратить! — возмутился Шолто.

— Платники тратят, — улыбнулся Унрек. — А общие уборные регулярно заряжают коменданты. Но обслуживание личных уборных в их обязанности не входит, разве что по личной договорённости и за отдельную плату. Ладно, пойдёмте в столовую, а то малыш жаловался, что вот-вот с голоду умрёт.

— Я не так говорил! — взвыл парень. — Он меня постоянно дразнит, — пожаловался он мне.

— Такова уж участь младших, — пожала я плечами. — Терпи.

— Какой правильный настрой, — хмыкнул Унрек и открыл вторую неприметную дверь. — Нам сюда.

— А куда она ведёт? — поинтересовалась я, оглядывая узкую — двоим разойтись только бочком, — лестницу, по которой спускалась вслед за Унреком, Шолто замыкал шествие.

— На первый и третий этажи и на улицу, нам как раз туда.

— Какая она тесная, — та лестница, по которой мы поднимались, была раза в четыре шире, а то и в пять. — Неудобно, наверное, по ней расходиться.

— А по ней и не надо расходиться, это лестница для экстренных случаев — пожар или ещё какое-то происшествие, чтобы всем не бежать на главную, или если до главной не добраться. В любом здании должен быть запасной выход, вот он, ты должна о нём знать на всякий случай. В другом крыле — такой же выход, и так в каждом общежитии. Иногда ими пользуются те, кто живёт в соседних комнатах, но редко — лестница не самая удобная.

— А на входе — артефакт, всех выпускает и никого не впускает, — просветил меня Шолто. — Вход — только через главные двери, мимо коменданта.

— А ещё он фиксирует количество вышедших парней, чтобы коменданту не искать по общежитию тех, кто давно ушёл.

— А зачем ей их искать?

— После отбоя парням в женском корпусе или крыле делать нечего, кроме отдельных случаев, равно как и наоборот, — Унрек толкнул небольшую дверь, и мы оказались на улице.

— А что за случаи?

— Супругам разрешено жить вместе, им достаточно брачной метки. Порой и обручённым тоже, но там ректор лично разрешение даёт, просто так объявить себя помолвленными и жить вместе нельзя. Иногда дают разовое разрешение по особым случаям — например, студенты разного пола делают общий проект, не успевают, засиживаются заполночь — тут достаточно записки коменданту от куратора, но пусть не обижаются, если ночью к ним заглянут с проверкой.

— Строго у вас здесь, — кивнула я, в целом одобряя систему. — Хотя влюблённым, наверное, нелегко.

— Выкручиваются, — усмехнулся Унрек. — Есть увольнительные в город, выходные там же, есть укромные местечки на территории и в главном корпусе — главное, не попадаться. Есть время до отбоя, в конце концов.

— Чувствуется опыт, — усмехнулась я.

— Ещё какой! — заржал Шолто. — Унрек у нас — тот ещё любимец женщин. Особенно раньше, когда ещё человеком притворялся, да и сейчас на него девушки заглядываются, не гляди, что зелёненький. Ладно, прибавим шагу, а то я точно с голоду помру.

И мы прибавили шагу.

Глава 9. Столовая. Часть 1