Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении. Проблемы теории и практики - Владимир Сверчков

Потребовало законодательного решения несоответствие между нормами, закрепляющими возможность освобождения от уголовной ответственности лица, впервые совершившего преступление в связи с деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим или изменением обстановки (ст. 75–77 УК РФ), и предусматривающими прекращение уголовного дела/преследования по одному из указанных оснований в отношении лица, против которого впервые осуществляется уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении преступления определенной категории (ст. 25, 26, 28 УПК РФ).[173]

В соответствии с изложенными нормами материального права лицо возможно было освободить от уголовной ответственности не только при фактически первом совершении им преступления, но и в том случае, если оно ранее привлекалось к уголовной ответственности, но не было осуждено по приговору суда. Более того, если оно осуждалось заранее совершенное преступление, однако судимость за данное преступное деяние погашена или снята согласно ст. 86 УК РФ.

Формулы же указанных процессуальных норм ограничивали возможность освобождения от уголовной ответственности, предоставляя ее лишь для тех лиц, в отношении которых впервые осуществлялось уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении соответствующего преступления. Это, вероятно, означало, что названные лица не могли рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности, если они принимали ранее участие в качестве подозреваемых или обвиняемых в расследовании по возбужденным уголовным делам, но по каким-либо причинам были выведены из уголовного производства по нереабилитирующим основаниям, судопроизводство не завершилось приговором (в силу истечения срока давности, издания акта об амнистии, деятельного раскаяния, примирения с потерпевшим, изменения обстановки, применения принудительных мер воспитательного воздействия или медицинского характера и т. д.).

Если законодатель вложил именно такой смысл в рассматриваемые процессуальные нормы и не разумел под осуществлением впервые уголовного преследования возбуждение уголовного дела по подозрению лица в совершении преступления, до которого это лицо привлекалось к уголовной ответственности, но было освобождено от нее по нереабилитирующим основаниям, либо осуждалось, но судимость погашена или снята в установленном законом порядке, то процессуальный вариант, очевидно, в большей мере соответствовал целям уголовного и уголовно-процессуального законодательств. Возникшее несоответствие между уголовно-правовыми и уголовно-процессуальными нормами законодатель, к сожалению, устранил в пользу первых.

Между тем о сожалении речи не идет, если и деятельное раскаяние, и примирение с потерпевшим рассматривать в качестве условных оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования. (Подробнее см. § 4 гл. 2.)

Наконец, необходимо разобраться в соотношении между положениями Федерального закона РФ от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – Федеральный закон РФ об ОРД) и УК РФ, отражающими основания освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших преступные деяния.

В ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД закреплена возможность освобождения от уголовной ответственности лица из числа членов преступной группы, совершившего противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченного к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшего раскрытию преступлений, возместившего нанесенный ущерб или иным образом загладившего причиненный вред.

Некоторые авторы выделяют данную норму в качестве правового основания допустимости компромисса в борьбе с преступностью, утверждая при этом, что она, в отличие от норм УК РФ, допускающих компромисс в борьбе с преступностью, предполагает освобождение от уголовной ответственности как за преступления различной категории, в том числе и за особо тяжкое преступление, не повлекшее тяжких последствий, так и ранее судимого лица[174]. Вместе с тем данное нормативное основание освобождения от уголовной ответственности нельзя признать действующим. Указанная норма в соответствии с положениями ст. 1, 3 УК РФ не может быть реализована. Представленные положения Федерального закона РФ об ОРД не в состоянии инициировать никакого освобождения от уголовной ответственности до тех пор, пока в УК РФ не будут внесены соответствующие изменения, позволяющие это сделать (на что авторы все-таки сетуют в конце своей статьи)[175]. Наряду с этим один из авторов, как ни странно, в другой своей работе приходит к противоположному выводу – к возможности применения ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД автономно, без отражения ее положений в тексте УК РФ[176].

Кроме того, указанные авторы поднимают вопрос о противоречивости ч. 1 ст. 75 УК РФ и ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД[177]. При этом X. Д. Аликперов полагает, что ч. 1 ст. 1 УК РФ не является препятствием самостоятельному действию ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД, поскольку последняя не предусматривает уголовной ответственности, а освобождает от нее[178]. Представляется, что противоречий в применении ст. 75 УК РФ и ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД не существует, поскольку последний не регулирует уголовно-правовые отношения и, согласно ст. 1 и 3 УК РФ, его положения не влияют на возможность возникновения или прекращения этих отношений. Причем в ст. 1 и 3 УК РФ говорится именно о преступности и наказуемости, но не об освобождении от уголовной ответственности, а в ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД речь идет об освобождении от уголовной ответственности именно в связи с установлением преступности деяния. Таким образом, имеет место пробел в уголовном законодательстве. Думается, что в дальнейшем положения ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД должны получить развитие в УК РФ.

Аналогичные нормы в той или иной мере уже нашли свое выражение в уголовных законодательствах других государств: Латвийской Республики (ч. 3 ст. 58 УК), Литовской Республики (ст. 32, ч. 4 ст. 249 УК), Республики Беларусь (ст. 20, 38 УК), Республики Казахстан (ст. 341, ч. 2 ст. 65 УК), Украины (ст. 43 УК). Предложения о решении проблемы непривлечения к ответственности лиц, внедренных в преступные организации, сообщества, в рамках российского уголовного законодательства находят отражение и на страницах отечественной печати. В частности, А. Савинский предложил ввести в гл. 8 УК РФ ст. 421 «Выполнение специального задания органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (мнимое соучастие)»[179].

* * *

Преодоление межотраслевых противоречий в решении вопроса об освобождении от уголовной ответственности лиц, совершивших преступные деяния, о прекращении уголовных дел (уголовного преследования), об отказе в их возбуждении возможно, если правоприменитель, применяя ч. 2 ст. 14 УК РФ, прекращая уголовное дело за отсутствием состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) в связи с малозначительностью содеянного, будет устанавливать и объективное, и субъективное условия малозначительности (при неконкретизированном умысле малозначительности деяния быть не может)[180], а также, если законодатель осуществит ряд следующих мер.

1. Примет во внимание предложенные варианты исчисления кратности стоимостных критериев преступности деяния и наказуемости лица за совершенное преступление (см. предложенные редакции ч. 3 ст. 14, ст. 141 УК РФ).

2. Устранит пробел в законодательстве и следственно-судебном правоприменении – подмену изменения обстановки отсутствием состава (события) преступления; распространит изменение обстановки в различных его проявлениях не только на случаи совершения преступлений небольшой или средней тяжести, но и на тяжкие, а равно особо тяжкие преступные деяния. При этом изменение, отмена или принятие смежного с уголовным законодательством федерального закона или подзаконного нормативного правового акта будут свидетельствовать об объективном критерии изменения обстановки, о возможности прекращения уголовного дела (уголовного преследования), отказа в его возбуждении, освобождении от наказания, смягчении наказания или иным образом улучшении положения лица, совершившего преступление.

3. Восстановит примат уголовного материального законодательства над процессуальным законодательством посредством корректировки ст. 4 Федерального закона РФ от 18.12.2001 г. № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и ст. 7 УПК РФ. Более того, ограничит круг преступлений средней тяжести, в связи с совершением которых возможно освобождение от уголовной ответственности вследствие деятельного раскаяния или примирения с потерпевшим, предусмотрит соответствующие испытательные сроки для обвиняемых в совершении преступлений и освобождаемых от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям лиц с возложением на них определенных обязанностей и ограничений.