Горячая шестерка - Джанет Иванович

Дивно. Теперь она проснулась!

– Да, все нормально, – ответила я.

– Это на тебе Рейнджер?

– Он показывал мне прием самообороны.

– Я бы не возражала тоже познакомиться с таким приемом, – призналась бабуля.

– Ну, мы вроде уже закончили.

Рейнджер скатился с меня и остался лежать на спине.

– Не будь она вашей внучкой, я бы ее пристрелил, – сказал он.

– Черт, – сказала бабушка, – вечно я пропускаю самое интересное.

Я вскочила на ноги и поправила футболку.

– Ты ничего не пропустила. Я собиралась сварить какао. Ты будешь?

– Разумеется, – сказала бабушка. – Пойду надену халат.

Рейнджер взглянул на меня. В комнате было темно, только немного света из открытой двери спальни. Но этого хватало, чтобы увидеть, что, хоть он и улыбается, глаза смотрят серьезно.

– Спасенная бабушкой.

– Ты какао хочешь?

Он прошел за мной на кухню.

– Мимо.

Я протянула ему листок бумаги с рисунком дома.

– Вот то, что ты просил.

– Еще что-нибудь?

Он знал про Александра Рамоса.

– Откуда ты знаешь?

– Я следил за домом на пляже. Видел, как ты его посадила в машину.

Я налила в две кружки молока и сунула их в микроволновку.

– Что с ним такое? Он остановил меня, чтобы попросить сигарету.

Рейнджер улыбнулся:

– Ты когда-нибудь пыталась бросить курить?

Я отрицательно покачала головой.

– Тогда тебе не понять.

– А ты курил?

– Чего только я не делал. – Он взял с буфета детектор и повернул его в руке.

– Я заметил перекусанную дверную цепочку.

– Ты у меня сегодня не единственный посетитель.

– Что случилось?

– Тип, сбежавший из-под залога, вломился ко мне в квартиру. Я прострелила ему ногу, и он ушел.

– Ты, верно, не читала «Справочник охотников за сбежавшими преступниками». Твоя задача – ловить плохих парней и тащить их назад в тюрьму.

Я размешала какао в горячем молоке.

– Рамос хотел, чтобы я сегодня снова приехала. Предложил мне работу по доставке ему сигарет.

– Тебе такая работа не нужна. Александр может быть импульсивным и непредсказуемым. К тому же он параноик. Он сидит на таблетках, но не всегда их принимает. Ганнибал нанял охранников следить за стариком, но они в сравнении с ним салаги. Убегает при первой возможности. У них с Ганнибалом борьба за власть, так что тебе не стоит попадать под обстрел.

– Надо же, как мило, – сказала бабушка, которая как раз, шаркая ногами, вошла в кухню и взяла свою кружку с какао. – С тобой жить куда интереснее. Когда я жила у твоей матери, к нам никогда среди ночи не приходили в гости мужчины.

Рейнджер положил детектор на буфет.

– Мне пора. Приятного аппетита.

Я пошла проводить его до двери.

– Не надо ли еще что-нибудь для тебя сделать? Проверить почту, например? Полить цветы?

– Мою почту получает адвокат. А цветы я поливаю сам.

– Значит, ты чувствуешь себя в безопасности в Бэткейву?

Он слегка улыбнулся. Наклонился и поцеловал меня в шею, там, где кончался ворот футболки.

– Приятных сновидений.

Перед уходом он попрощался с бабушкой, которая все еще торчала на кухне.

– Какой приятный, вежливый молодой человек, – заметила бабушка. – И прекрасно оборудован.

Я направилась прямиком к стенному шкафу, нашла бутылку виски и налила щедрую порцию в свое какао.

* * *

На следующее утро мы с бабулей мучились похмельем.

– Нельзя мне так поздно пить какао, – пожаловалась бабушка. – Такое впечатление, что глаза сейчас вылезут из орбит. Наверное, мне надо провериться насчет глаукомы.

– Тебе лучше проверить уровень алкоголя в крови, – посоветовала я.

Я выпила пару таблеток аспирина и потащилась на парковочную площадку. Хабиб и Митчелл уже наличествовали, сидя в зеленом микроавтобусе с двумя сиденьями для детей сзади. Однако детей не было.

– Миленькая дозорная машина, – заметила я. – Подходит по всем статьям.

– Даже не начинай, – сказал Митчелл. – У меня плохое настроение.

– Это машина твоей жены, верно?

Он мрачно взглянул на меня.

– Хочу облегчить вам жизнь. Чтобы вы не заблудились, сообщаю, что еду прямиком в контору.

– Ненавидеть это место, – заявил Хабиб. – Оно проклято! Там плохо!

Я подъехала к конторе и остановилась напротив входа. Хабиб остановился в середине квартала и не выключил мотор.

– Эй, подруга, – сказала Лула, – а где Боб?

– С бабушкой. Они сегодня отсыпаются.

– По твоему виду можно догадаться, что и тебе не мешало бы отоспаться. Ужасно выглядишь. Если бы все твое лицо было такого же цвета, как под глазами, ты могла бы перебраться в мой район. Разумеется, есть и положительная сторона: при таких кругах под налитыми кровью глазами на этот мерзкий прыщ уже не обращаешь внимания.

Но по-настоящему положительным было то, что сегодня я плевать хотела на этот прыщ. Забавно: немного приключений с опасностью для жизни, и совсем по-другому смотришь на такой пустяк, как прыщ. Больше всего в данный момент меня волновала следующая проблема: как бы прищучить Мансона. Мне не улыбалось провести еще одну бессонную ночь, опасаясь сгореть в огне.

– У меня предчувствие, – сказала я Луле, – что Мансон у себя дома. У меня сегодня настроение взять кого-нибудь за шкирку.

Я вынула из сумки пистолет.

– У меня кончились пули, – сказала я Конни. – У тебя не найдется лишних?

Из своего кабинета высунулся Винни.

– Ты заряжаешь пистолет? Я не ошибся? Это по какому случаю?

– У меня полно пуль в пистолете, – обиделась я и прищурилась. – Должна сказать, что я вчера подстрелила кое-кого.

Все дружно ахнули.

– Кого это ты подстрелила? – спросила Лула.

– Морриса Мансона. Он залез в мою квартиру.

Винни кинулся ко мне.

– Где он? Умер? Надеюсь, ты не стреляла ему в спину? Я не устаю повторять – только не в спину.

– Да не стреляла я в спину. Я прострелила ему палец.

– Да? И где же он?

– О господи, – вздохнула Лула. – Ты выстрелила ему в ногу последней пулей, так ведь? Ты слегка зацепила эту свинью, и у тебя кончились пули? – Она покачала головой. – Ну и как тебе это понравилось?

Вернулась Конни с коробкой.

– Тебе они и вправду нужны? – спросила она. – Ты неважно выглядишь. Не знаю, правильно ли давать женщине пули, когда у нее прыщ на подбородке.

Я зарядила пистолет и сунула коробку в сумку.

– Со мной все в порядке.

– Перед вами женщина, которая что-то задумала, – прокомментировала Лула.

«Перед ними женщина, страдающая от похмелья, которая думает только о том, как бы протянуть этот день», – мысленно уточнила я.

На полдороге к дому Мансона на Рокуэлл-стрит я притормозила у тротуара, и меня вырвало. Митчелл и Хабиб, наблюдавшие эту сцену, поморщились.

– Видать, та еще выдалась ночка, – заметила Лула.

– Даже вспоминать не хочу. – И это были не просто слова. Я действительно не хотела думать об этой ночи. В смысле, что такое, черт возьми, происходит между мной и Рейнджером? Наверное, у меня крыша поехала. Поверить не могу, что я сидела с бабушкой и глушила виски, запивая горячим какао. Я не умею пить. Я пьянею от двух бутылок пива. У меня было такое ощущение, будто мозги мои вылетели куда-то в космос, а тело осталось мучиться на земле.

Я проехала еще четверть мили и свернула к «Макдоналдсу». Мне требовалось лекарство от похмелья, которое никогда меня не подводило: картошка фри и кока-кола.

– Раз уж мы здесь, – сказала Лула, – я тоже себе возьму самую малость. Яичница, картошка, шоколадный коктейль и «биг мак», – крикнула она через мою голову.

Я почувствовала, что зеленею.

– Это называется «самая малость»?

– Да, ты права, – согласилась она. – Картошки не надо.

Парень из окошка протянул мне большой пакет и заглянул в машину.

– А где ваша собака?

– Дома.

– Плохо. В прошлый раз у вас клево получилось. Господи, такая гора...

Я нажала на газ и уехала. Мы еще не доехали до дома Мансона, как с едой было покончено, и я чувствовала себя значительно лучше.

– Почему ты решила, что он сюда вернулся? – спросила Лула.

– Чувствую. Ему надо было перевязать ногу и взять другие ботинки. На его месте я бы для этого поехала домой. Потом, было уже поздно. А уж если бы я попала домой, то и спать предпочла бы в своей постели.

Снаружи ничего определенного сказать было нельзя. В окнах темно. Никаких признаков жизни. Я объехала дом и остановилась у гаража. Лула выскочила, чтобы заглянуть в окно.

– Он точно здесь, – сказала она, снова забираясь в «Бьюик». – По крайней мере, его развалюха здесь.

– У тебя с собой твой пистолет и перечный баллончик?

– Есть ли клюв у цыпленка? Я могу напасть на Болгарию с тем дерьмом, что у меня в сумке.

Я остановилась напротив дома и оставила Лулу караулить входную дверь Мансона. Потом поставила «Бьюик» на приличном расстоянии от дома, чтобы он не мог его видеть. Хабиб и Митчелл в детской машине встали прямо за мной, заперли двери и открыли свои пакеты из «Макдоналдса».