Меч судьбы - Татьяна Скороходова

Если побеждает ученик, который почти равен учителю по силе, то занимает место в Круге и может наслаждаться властью и злотыми. А, в дальнейшем, заполучив уже себе в ученики какого-нибудь бедолагу, может забрать его силу и стать окончательно равным остальным. Если жив останется. Риск, говорят, дело благородное. Но в этих каннибальских обычаях я ничегошеньки благородного не видела. Победить можно не только с помощью силы и знаний. Обычная хитрость и подлость сводили на нет любые ухищрения, кодексы и правила, поэтому, если быть честной сама с собой, шанс у учеников был. Тогда почему колдуны не забрали в свои руки всю власть в королевстве? Поломав голову, пришла к выводу, что не они одни на Земле-Матушке нашей воздух портят. Есть ещё жрецы, эльфы, да те же вампиры, у которых имелись свои сильные стороны. «А то!» — передразнила меня Ольга. Более-менее уяснив для себя колдунскую незатейливую жизнь паучков в банке, я задала давно мучивший меня вопрос:

— Может, знаешь, почему заболела одна я?

Она замерла посреди комнаты, обернулась и уставилась на меня разноцветными глазами:

— Ложка дегтя портит весь мёд. А от ложки меда дегтю ничего не будет. Как пример — у жрецов один крошечный грех перевешивает все добрые дела. Так и у вас. Я категорически не согласна, что тьма — плохо, а свет — хорошо. Нет абсолютно черного и белого, так называемые добрые дела тоже могут идти во вред. Тьма — не зло, а всего лишь сон дня. Твой волк — зло? Для овцы и крестьянина — зло в чистом виде. Для леса и даже для овец — средство выживания. Благодаря волку не вымирает и не вырождается род травоядных. Или другой пример. Что хуже — жрец, желающий якобы только добра и поэтому насильственно сгоняющий в храмы народ? Жрец, выжигающий огнем капища древних богов вместе с верящими в них людей? Ради спасения и добра, как они утверждают! Тот самый добрейший жрец, уничтожающий каленым железом и мечом саму память о древних и насилующий душу верующего — добро? Да? А твой Север, зарезавший больную олениху в королевском лесу — зло? Что скажешь, веда? — Ольга почти кричала. В её голосе звучали такие боль и гнев, что я растерялась. Не знаю, сколько ей лет, но, видно, глубокая рана давно кровоточит и рвет душу на части, раз она так близко приняла к сердцу мой вопрос. Какой спокойной и невозмутимой она казалась на совете, и насколько сейчас ей было больно… — Я не могу понять, почему отец, убивший насильника своей дочери, считается преступником и злом. Я не понимаю, почему, занявшись любовью по велению сердца, а не по указке жреца, связавшего меня с нелюбимым, я совершаю грех. Зачем мы клеймим собственную жизнь!?!

Север, положив голову на лапы, только прядал ушами каждый раз, когда Ольга называла его имя, не сводя внимательных глаз с вампирши. Вейр молча потягивал вино, так и не повернув головы, и ни разу не вмешавшись в нашу беседу.

Она подошла к столу, отпила из кубка, и продолжила хрипловатым голосом:

— Ради добра на земле творятся самые страшные преступления. Что касается Вейра, то у него всё впереди. Только медленнее, чем у тебя, — тусклым невыразительным голосом закончила Ольга и устало села в кресло.

Я глубоко задумалась. На тему добра и зла ломали копья и мечи столетия. В целом, я была согласна с Ольгой. Во всем. Кроме одного. Простить смерть родителей я никогда не смогу. Для меня это клеймо всегда будет гореть кровавым пламенем. Мера зла и добра своя у каждого. И свою меру я менять не собиралась. Слишком дорога цена. Я закрыла глаза и долго молчала, пытаясь приглушить старую боль. Добро-зло, жизнь-смерть, черное и белое кружили смертельным хороводом. С трудом отогнав кошмарные тени, только сейчас осознала, как же тихо и мирно мы жили с Лидой. Никаких интриг, шантажей, и убийств. Кстати, о птичках. Да и тему сменить не помешает.

— Скажи, а тебе не жалко было… потратить на нас такие сильные поводы для шантажа?

— Мы давно ждали способа пробраться в хранилище. Для открытия прохода необходимо тайное слово, а у нас его нет. Каждый из трех советников знает только одну часть, да и открыть дверь можно лишь в присутствии хранителя ключа. Ты его знаешь, это Коллозий, — ответила Ольга уже спокойным голосом. — Попытки прочитать мысли советников окончились ничем, эти знания защищены от проникновения извне. Ваш случай ничуть не хуже и не лучше любого другого. Мы бы воспользовались этими признаниями и долговыми расписками и сами, но почему бы не помочь заодно и хорошим друзьям?

Ну да, друзьям, как же. Судя по синяку на шее и растрепанной одежке, дружба была ближе некуда.

— Какие у нас планы? — наигранно бодро осведомилась я.

Парочка переглянулась. Судя по взглядам, на уме у обоих была вовсе не библиотека и не поиск заклинаний с рецептами. Я встала.

— Покажите дорогу в хранилище, и хоть залюбите друг друга до смерти, — насупилась я.

— Уже вечер, — возразил колдун, скользя взглядом по стройным бедрам вампирши. Ожил, черт сероглазый.

— И что? Нам всего три дня дали, — уперлась я. Ноги гудели, спина болела, но смотреть на этих двух озабоченных было выше моих сил.

— Во-первых, три дня начинаются завтра. Во-вторых, советники на ночь глядя и пальцем не пошевелят, а в третьих, разве ты не устала? — нарочито спокойно ответила Ольга, словно увещевала капризного ребенка.

Я прошла к кровати, стащила сапоги и легла на атласное покрывало, заложив руки за голову и демонстративно закрыв глаза. Постель заходила ходуном. Рядом со мной разлегся Север, почти размазав меня по стенке, и жарко задышал прямо в ухо.

Спустя недолгое время позвякивание тарелок и кубков, интимные смешки и шепотки стихли, наступила тишина. Открыв глаза, я успела увидеть закрывающуюся дверь в стене. Потайная плита давно вернулась на свое место, а я всё смотрела и смотрела в одну точку. События сегодняшнего дня совершенно меня вымотали. Я чувствовала себя половым ковриком, о который вытирали ноги все, кому не лень. Затем постирали, выкрутили и повесили сушиться. Усталость взяла свое, и я провалилась в сон. Без сновидений. Кошмаров. И боли.

Глава 11

В которой герои проводят розыски в книжном хранилище

Я успела умыться, соорудить амулет из ольхи, позвонить в колокольчик и заказать завтрак на троих, я даже успела выгулять Севера, а Вейра с Ольгой всё не было. Ассия сегодня выглядела намного лучше, чем вчера, и, мило поздоровавшись со мной, продолжила оживленную дискуссию с духом. По двору летали призрачные клочья шерсти под смачные басистые комментарии, в которых упоминались обычно неупоминаемые вслух в приличном обществе части тела древесной и интимные отношения между её родными.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});