Баба Люба. Вернуть СССР 3 - А. Фонд

совести я совершенно не чувствовала. Будем считать, что если я завезу им какой-нибудь борщевик Сосновского или подкину самшитовую огнёвку, то это будет очень даже небольшой расчёт за того же колорадского жука.

Вообще-то я больше склонялась к насекомым. Та же самшитовая огнёвка из пары гусениц навела шороху на тысячи гектар самшита колхидского, как помнилось мне из горячих репортажей послеолимпиадного периода в моём родном мире. Так что завезти им чего-нибудь эдакого обязательно надо. Вот только я переживала, что если буду везти в какой-то пробирочке, то не задохнётся ли там букашечка? Поэтому в библиотеку нужно было идти в первую очередь.

Вторым пунктом я написала: «Устроить Ксению в типографиюгазеты 'Нью-Йорк Таймс» по обмену. Имеется в виду обмен между филиалами секты. Наших на ихних. И Ксюша, согласно моим планам, скоро будет американкой.

Третий пункт… — я написала жирно цифру три и расхохоталась. Сюрприз для Америки я приготовила знатный. Им точно понравится.

Но дописать я не успела — в дверь позвонили.

Глава 10

К моему несказанному удивлению, на пороге квартиры стоял… Пивоваров.

— Пётр Кузьмич? — даже не смогла скрыть изумления я, — Что случилось?

— Добрый вечер, Любовь Васильевна, — чуть смущённо проговорил он, — извините, ради бога, что тревожу вас вечером. Нам нужно поговорить. Это не займёт много времени.

— Да… конечно, — растерянно кивнула я, — проходите.

Он вошел в квартиру, а я лихорадочно соображала, куда его пригласить. В детской комнате Анжелика готовилась на завтра к собеседованию. В моей же комнате места для приёма гостей вообще не было. Пришлось звать его на кухню.

— Извините, что на кухню, — сказала я, — живём в стеснённых условиях, отдельной комнаты для приёма гостей нету.

— Ничего, я по-простому привык, — снисходительно улыбнулся Пивоваров.

— Присаживайтесь, — сказала я, — сейчас рагу будет готово. Поужинайте с нами.

— Нет, Любовь Васильевна, спасибо, я не голоден, — ответил Пивоваров, но смягчил ответ, — а вот от чашки чаю я бы не отказался.

— Тогда минуточку, — я подошла к плите и поставила чайник на газ. Вытащила большой заварочный чайник с розочками. Обычно дома, для себя мы пользовались другим, попроще. А для гостей был этот. Я вытащила из ящика начатую пачку заварки, но не успела даже заварить чай, как за моей спиной раздался возглас:

— Что это⁈ — изумлённо воскликнул Пивоваров.

Я обернулась и обомлела — он смотрел на план, в моей тетради. Чёрт! Я же совсем забыла, что писала свой план и второпях бросила раскрытую тетрадь на столе. А теперь он читает. И вот что ему отвечать? Что я помогаю готовить Анжелике реферат? Ага, на тему диверсий в Америке!

— Вот уж не ожидал, — прищурился Пивоваров и вопросительно посмотрел на меня.

Я вспыхнула и отобрала у него тетрадь.

— Вы хотели поговорить, Пётр Кузьмич? — немного более резко, чем следовало, произнесла я, — ну так говорите. Я вас слушаю.

— Нет уж, — упёрся он, — мне любопытно, зачем вам такой план, Любовь Васильевна?

Я поджала губы:

— Не думаю, что вы именно за этим пришли, Пётр Кузьмич, — я сделала чай и поставила перед ним на стол чашку. — Так о чём вы хотели поговорить?

— Уже особо ни о чём, — он смотрел на меня каким-то непонятным взглядом, а потом всё же не выдержал и сказал, — так вот для чего вы всё это затеяли, Любовь Васильевна, да? А я-то, старый дурак, всё думаю, что происходит?

Я не ответила. Молча смотрела на него, раздумывая, как бы его выгнать из квартиры? И чтобы как-то без скандала. И чем для меня обернётся то, что он теперь всё знает?

— Любовь Васильевна, — весь подобрался Пивоваров, видя моё настроение, — вообще-то я пришел с вами поругаться. Но теперь вижу, что мы вполне могли бы быть и соратниками.

— Соратниками? — удивилась я, — вы тоже любите вязать салфетки крючком?

— Причём здесь крючок и салфетки? — теперь уже удивился он.

— При том, — ответила я, — что других увлечений у меня нету.

— Я вижу, — ехидно усмехнулся он и добавил, — всё по заветам великого Ленина? «Взять почту, телеграф, телефон, мосты и вокзалы»?

— Почему телеграф?

— Так он писал в своей статье о планировании вооруженного восстания, чтобы вся власть перешла к Советам. В октябре семнадцатого года.

— Я не планирую вооруженное восстание, — ответила я, но уши предательски вспыхнули.

Пивоваров заметил это и ещё более ехидно хмыкнул:

— Теперь мне стал понятен принцип, по которому вы отбирали кандидатуры. Ксюша должна будет работать в газете и несколько раз подменить тексты передовиц на нужные вам по смыслу? Сиюткина — устроить экологический теракт? Комиссаров взорвать коллектор?

— Не взорвать, просто испортить, чтобы дерьмом все улицы залило там, — вздохнула я, понимая, что меня только что полностью раскрыли.

— А Кущ?

— Он учитель физики. Он нужен для общего руководства этим всем… — поджала губы я.

— А эти две свиристелки? Рыбина и Белоконь? От них-то какой толк? Я не пойму.

— Они должны будут ходить по мероприятиям, и делать мелкие социальные диверсии — собирать и распускать слухи, подбрасывать листовки, — поникла я.

— А я?

— А вы — юрист. Хороший юрист, — подняла голову и вызывающе посмотрела на него я, — кто-нибудь из наших может в любой момент засыпаться. Нам нужен будет юрист.

— Ну, спасибо на добром слове, — чуть приосанился Пивоваров, — а то я уже решил, что мой удел — старушкам заборы ремонтировать.

Я промолчала.

— Получается, вы создали команду и сейчас натаскиваете её для последующих задач в Америке? — догадался Пивоваров.