Татьяна Лиознова - Валентин Свининников

урока мы и вправду смылись на эти чудеса посмотреть, потому не пререкаясь, брызнули обратно».

Насколько требовательно отнеслась Татьяна Михайловна к музыке в фильме, можно судить по такому факту: Микаэл Таривердиев написал для фильма 18 мелодий, но в итоге остались только две. Выбирая исполнителя песен, Лиознова прослушала лучших певцов Советского Союза, в том числе Лещенко, Ободзинского, Магомаева, подумывала о Толкуновой. Остановилась на кандидатуре Иосифа Кобзона. Но… Таривердиев был категорически против Кобзона, так как они из-за чего-то поссорились накануне. И когда Кобзон записывался, Лиозновой приходилось расставлять на лестничных клетках кордоны, которые извещали её о приближении композитора.

Фильм «Семнадцать мгновений весны» каким-то счастливым образом избежал строгой партийной цензуры. Хотя правки материала всё же были.

Лиознова рассказывала:

«Что же касается Андропова, то он просил изменить в фильме две детали: убрать из титров фамилии реальных консультантов с Лубянки, поскольку это были действующие офицеры разведки, и добавить эпизод о рабочем движении Германии. Мол, в сериале слабо отражена роль немецкого пролетариата. Первое пожелание мы выполнили легко, а над вторым… вмонтировали эту сцену в уже готовую серию. Вот и все вмешательство Андропова в фильм. Еще, помню, телевизионное начальство насмерть стояло, чтобы в картине не появился Молотов».

…И сколько ещё в архиве Татьяны Михайловны можно интересного встретить!

«Семнадцать мгновений весны» были показаны на телевидении почти сразу после окончания монтажа. Первую серию советские зрители увидели 11 августа 1973 года в 19.30 по первому каналу Центрального телевидения. Успех был ошеломляющий. Фильм по заслугам был оценен и зрителями, и критикой, и был отмечен Государственной премией РСФСР. Известно, что Фидель Кастро какое-то время недоумевал, почему на каждом вечернем заседании кубинского правительства недосчитывалось нескольких ключевых министров. Наконец ему сообщили, что ответственные товарищи сбегают домой, чтобы посмотреть по телевизору новый советский фильм о разведчиках. В ответ Кастро потребовал привезти ему картину и устроил просмотр для членов правительства всех двенадцати серий сразу.

«И даже когда “Семнадцать мгновений…” уже были сняты, – рассказывала Лиознова, – меня мама практически не видела: я уходила с рассветом и приходила за полночь, но зато она посмотрела этот фильм. И принимала многочисленные звонки. Например, такой:

– Это режиссёр Лиознова?

– Нет.

А я ей от стола показываю, мол, скажи: “Да”. Она краснеет. Она краснела всю жизнь, потому что была наивна и очень трогательна, – многое в моих героинях от моей мамы. Она краснела, сердилась и говорила в трубку:

– Это мама режиссёра Лиозновой.

И начинался примерно такой разговор:

– Мама режиссёра Лиозновой, с вами говорят женщины фабрики пошива женской обуви. Вы нам скажите, пожалуйста, Катя спасётся с детьми или нет?

А мама, которая была патриотом картины, отвечала:

– А вы посмотрите сегодняшнюю серию и узнаете.

– Так у нас работа стоит, никак успокоиться не можем, очень тяжело ждать. Вы нам всё не говорите, вы только намекните, если все будет хорошо, скажите “х”, если плохо – “п”.

Мама говорила “х-х”.

– Девки, ура, Катя спасётся с детьми. Работаем! Спасибо, мама режиссёра Лиозновой!

Я сейчас с радостью вспоминаю, как сидела по 12 часов за работой, от стула оторваться не могла, вот раздавался звонок – и начиналась молчаливая борьба, согласится ли мама за меня поговорить. Но, как правило, борьба оканчивалась её победой, и мама говорила:

– Она сейчас не может подойти. Вот уже двенадцатый час сидит и работает, а ей уже давно пора сходить куда нужно да поесть как следует.

Это и есть семейная жизнь. Тут недавно в одной газете меня решили подколоть: сначала распинались в любви, а потом сказали, что у всех людей есть дети, а у меня коробки. Да, мои дети – это фильмы. Они дорогого стоят – всей жизни моей. Но они же мне и давали счастье. И по крайней мере по письмам, которые я получаю до сих пор, я знаю, что мои фильмы приносили людям надежду, свет и веру в жизнь, а это было моей самой главной задачей. А все остальное, что не сбылось, не случилось, это совершенно закономерно».

Автор. Людмила Васильевна, кто, на ваш взгляд, кроме газеты «Совершенно секретно», последовательно, и с любовью, освещал жизнь и творчество Татьяны Лиозновой, а также актёров, воплощавших её идеи в своих фильмах?

Людмила Лисина. Выделю «Комсомольскую правду». Первой откликнулась она на премьеру «Семнадцати мгновений весны» обстоятельной, глубокой рецензией Маргариты Кваснецкой 26 августа 1973 года. Думаю, следует привести эту рецензию целиком (даже не совсем соглашаясь с автором):

«Мгновения весны сорок пятого

Пленниками ТВ стали в эти дни почти все. Не только те, кто обычно проводит вечера у голубого экрана, но и люди, которые смотрят передачи выборочно, редко. Когда показывали многосерийный фильм “Семнадцать мгновений весны”, улицы пустели, падали сборы в кинотеатрах, выключались телефоны, откладывались деловые встречи и свидания. Двенадцать дней на час с лишним зрители оказывались во власти событий, происходящих на экране.

В чём секрет такого интереса? Причём интереса людей самых разных вкусов, эстетических пристрастий? Как мне кажется, успех предопределен во многом документальностью киноповествования. Исторический факт, летопись времени, приближенная к нам достоверность прошлых лет занимают умы и мысли молодежи. Именно поэтому такое внимание к мемориальной литературе, к хроникальным лентам.

На экране последние месяцы войны. Весна сорок пятого. Сложные взаимоотношения правителей гитлеровского рейха – Гиммлера, Бормана, Кальтенбруннера, Шелленберга, Мюллера. Игровые кадры сменяются хроникальными, многие из которых впервые стали известны широкому зрителю. Документальность предопределена хорошей литературной основой фильма. Роман Юлиана Семёнова “Семнадцать мгновений весны” был впервые опубликован на страницах “Комсомольской правды”. Подлинность происходящего подчеркивалась историческими документами, которые органично вплетались в ткань повествования. Каждая глава журнального варианта начиналась точно означенным временем – год, месяц, день, часы, минуты.

Напряженность действия. Притом не внешняя, построенная на атрибутах детективного жанра с погонями, выстрелами, малоправдоподобными поворотами событий, хотя в фильме есть и такие эпизоды, но не из них складывается стилистика киноповествования. Напряжение мысли, психологический поединок действующих лиц, хитросплетение политических интриг – вот чем “забирает” нас фильм.

Время от времени слышатся сетования на то, что современный кинематограф стал слишком многословен, что широкому зрителю скучны бесконечные рассуждения героев, его привлекает лишь внешняя действенность. Особенно в детективном жанре. “Семнадцать мгновений весны” опровергают эту точку зрения. Все зависит от того, как понимать действенность – движение мысли или повороты сюжета. В этом фильме мы становимся свидетелями редкого явления в кинематографе: от движения мысли зависят повороты сюжета. Вспомните хотя бы столкновение Штирлица с шефом гестапо Мюллером. От изобретательности, точности ответов нашего разведчика зависит не только его собственная судьба, но и