По велению судьбы - Натали Вокс

— Не смей называть меня лгуньей!

Мария как ошпаренная выскочила из лимузина, едва он затормозил у парадного входа, и побежала в дом.

— Утешает меня лишь одно, — продолжал Георгий, нагнав ее в холле. — Будь ты и вправду беременна от Алессандро или, что еще более дико, окажись ты и в самом деле его дочерью, — у него помимо воли вырвался презрительный смешок, — я вынужден был бы влачить ярмо этого брака до гробовой доски!

— Да это просто чушь! — воскликнула Мария.

— Чушь? — Черные брови изумленно приподнялись, темные глаза похолодели. — В любом из этих случаев для меня было бы делом чести выполнить возложенные на меня обязательства!

— Но это же нелепо…

— Для тебя — возможно. Но Алессандро воспитал меня, и я беспредельно уважаю его. Я всем ему обязан. Его отличало обостренное чувство долга по отношению к семье. Такого рода преданность, которую он привил и мне, сильнее моих личных чувств.

У Марии вырвался истеричный смешок. Она тупо уставилась в пол, радуясь, что не стала настаивать на том, что она дочь покойного. Ей представился вдруг Георгий, живущий с ней из одного лишь уважения к последней воле отца… «Дело чести» — так он это назвал.

— Ты хочешь сказать, что женился бы на неприятной тебе женщине и жил бы с ней в браке, если бы таково было желание твоего отца?

— А на ком я, по-твоему, женат?.. Только вот как ни пытаюсь, не могу тебя раскусить! И не успокоюсь, покуда не пойму, что ты за штучка!

Мария отступила на шаг. Глаз поднять она не могла. Но даже один его бархатный голос творил с нею нечто невообразимое.

— Взгляни на меня, — сказал вдруг Георгий.

— Отстань…

— Я не бабник.

— Рассказывай…

— У меня была короткая и глупая связь с Эдит. Мне тогда исполнилось всего двадцать два.

— Ого! Сильное же, однако, впечатление ты на нее произвел!

Случайно встретившись с ним взглядом, Мария почувствовала, что слабеет. Как в тумане она побрела вверх по лестнице.

— Мое богатство впечатлило ее куда сильнее, — говорил Георгий, идя рядом с девушкой. — А вот для тебя оно, похоже, мало значит… Нечто новенькое в моей практике. Такого я не ожидал, тем более от тебя.

— Да ну? — Оступившись, Мария схватилась за перила. — А почему, позволь спросить?

— Будь ты алчной, в чем я поначалу был уверен, ты искусно сыграла бы на нашем взаимном влечении. Ты сиганула бы ко мне в постель по первому же зову, в надежде нагреть руки. Но хотя плоть твоя слаба, воля куда сильнее. Тебя не соблазнила мысль о том, что можно приобрести, попав ко мне в объятия.

— Георгий, — дрожащим голосом начала Мария, все еще отстраняясь от него, — а не приходило ли тебе и голову, что я из тех женщин, которые полагают, будто борьба лишь распаляет страсть в мужчине?

— Да ты мудра, маленькая моя, — с улыбкой сказал Георгий, одобрительно глядя на нее. — С какой стати тебе со мной сражаться?

— Потому… потому… — забормотала Мария, совершенно растерявшись. — Она вновь споткнулась и упала бы с лестницы, если бы сильные руки не подхватили ее. — Я борюсь с тобой, потому что ты мне отвратителен!

— Ты всеми силами стремишься удержать меня на расстоянии, — хрипло проговорил Георгий. — Но ты немножко переусердствовала, малышка. Я, наверное, не так умен, как ты, но если уж что усвоил, то навсегда! Отныне всякий раз, когда ты раскроешь ротик, чтобы закричать на меня, я закрою его поцелуем!

— Это не сработает… Я от природы строптивая! — стояла на своем Мария.

Черные глаза вдруг полыхнули золотым пламенем. Георгий легко, словно перышко, подхватил ее на руки и понес в спальню.

— Поживем — увидим! Как только мы с тобой насладимся любовью и ты познаешь рай в моих объятиях, ты и смотреть больше не захочешь на своего троглодита! Я, конечно, не воплощенное совершенство, но ему дам сто очков вперед!

Мария подняла бледное лицо, оглохнув от биения собственного сердца.

— Мы н-не можем… — заикаясь пробормотала она.

— Еще как можем. Сейчас я покажу тебе как, — шептал Георгий, обжигая горячим дыханием щеку девушки.

Тайный жар, который она не в силах была побороть, занялся в ней, словно сухая трава от удара молнии. Повинуясь бархатному голосу, звучавшему сейчас почти умоляюще, Мария подняла голову и сама подставила ему губы…

8

Очнулась Мария, уже лежа на постели. Приподнявшись на локте, она почувствовала, что платье соскальзывает с нее. Она тотчас поняла в чем дело. Молния на спине оказалась расстегнута… Придерживая скользкий шелк на груди, Мария вопросительно посмотрела на Георгия.

Он был уже полураздет, а на чувственных губах его играла странная улыбка.

— К чему такая стеснительность? Неужели ты занимаешься любовью лишь в темноте?

Щеки ее мучительно запылали. Глядя в темные бездонные глаза, трудно делалось дышать, но как легко — о, как легко! — было ощущать каждую клеточку охваченного страстью тела. Хочу ли я этого, спросила себя Мария. И ответила — да, хочу. А решусь ли? Разумеется, нет! По-прежнему придерживая на груди платье, она стала сползать к краю постели. Но Георгий, шагнув к ней, невозмутимо снял с ее ног туфли.

Тут зазвонил телефон. Георгий напрягся, затем резким движением выдернул шнур из розетки.

— Зачем ты это сделал? — ахнула Мария.

— Не хочу, чтобы нам кто-то мешал.

— Но это мог быть важный звонок!

— Подождут до утра, — пожал плечами Георгий.

До утра? Целая ночь в его объятиях, с замиранием сердца подумала Мария. И вдруг словно очнулась. Этот человек ни с кем ни разу не провел всю ночь! Стоит ему удовлетворить свою похоть, как он встанет и уйдет к себе. Свою похоть… Господи, да как она смела думать о том, чтобы отдаться ему! Но этот вопрос так и остался без ответа…

— Ты очень нервничаешь, — нахмурившись, пробормотал Георгий, продолжая неспешно раздеваться.

— Ничего подобного, — ответила Мария, наконец-то найдя в себе силы встать с постели. — Но, видишь ли, меня нельзя купить ни за ужин в ресторане, ни за роскошные платья… Ни даже за то, что ты целых пять минут говорил со мною по-человечески!

Горячие ладони легли на ее обнаженные плечи.

— Тебе незачем бояться. В постели я вовсе не груб… Если, конечно, тебе самой этого не захочется…

Не в состоянии двинуться с места, Мария замерла как вкопанная, не сводя с него глаз.

— Сердечко твое бьется, словно у пойманной пташки, моя маленькая.

Рука девушки стремительно метнулась к груди, но Георгий опередил ее. Он нежно накрыл ладонью теплый холмик, и она задрожала всем телом, уже полностью во власти желания столь мощного, что ноги ее готовы были вот-вот подогнуться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});