Клятва - Мария Сакрытина

- О-о-очень.

- Тогда смотри, как их ловить.

И, откинувшись на спинку стула, томно закрыв глаза, затянул модный нынче романс «Вернись ко мне, любимая».

- Великий Воин! – ахнул Арно, даже протрезвев, глядя как к Лансу как на свет летят заслушавшиеся «бабочки» – одна за другой.

- Учись, - рассмеялся Ланс, шепнув что-то ластящейся к нему «кошечке» в солнечно-жёлтом. Та глянула на Арно, потянула подругу, и обомлевший толстячок сам не заметил, как оказался в окружени та-а-аких… та-а-а…ких…

- И за один твой взгляд я на всё согласен, - пропел Ланс, смотря в глаза прелестницы в розовом. – За один лишь твой взгляд…

***

- Это была твоя идея! – надрываясь, тянул спящего без задних ног (но к несчастью с пузом и всеми подбородками) Арно Ланс.

«Моя, - торопливо простучал Рэй по стенке туннеля. – А наливал ему ты. И зачем ты подсунул ему именно Ринну?».

- Чтобы у него остались очень приятные воспоминания, - улыбнулся Ланс, подтягивая Арно.

«Вот теперь и тащи его вместе с воспоминаниями».

Ланс вздохнул.

К счастью, трещина в карцер уже показалась впереди.

- Как думаешь, - прислоняя Арно к стене, поинтересовался Ланс, – что скажет учитель Георг, когда найдёт его тут, воняющего перегаром?

Рэй со вздохом вынул из кармана маленький флакончик и вылил его на Арно.

- Фу-у-у! Воняет как отрава для крыс, - зажал нос Ланс.

«Она и есть, - сообщил граф, взбираясь на балку. – Зато запах отлично отобьёт. Идём. На тригонометрию опоздаешь».

- Да и фиг с ней. Мне бы куда больше хотелось посмотреть на физиономию Георга, который этого, - Ланс кивнул на Арно, - будить станет. Спорю, к его появлению сдохнут тут не только крысы… Ладно, ладно, иду, уже иду. Сдалась тебе моя тригонометрия!

***

Последующие два года в школе стали лучшими в моей жизни. У меня не было детства, такого, как про него обожают писать поэты – но эти два года его с лихвой заменили.

Учителя наконец-то были мной довольны, даже преподаватель общемировой магианской литературы.

Однокашники ко мне не лезли – на плацу я с изрядной периодичностью одерживал над ними верх, давно заткнув за пояс даже рыжего графа с его другом-герцогом-с-кольцами. А когда начались «военные дисциплины» вроде тактики и стратегии, полюбившиеся мне с первых слов преподавателя – сурового старика, чем-то напоминающего лорда Джереми – равных мне и вовсе не было. Уж казалось бы, лордёныши – многие из них сыновья офицеров. Кому, как не им разбираться в той же стратегии? А они спали на занятиях, прогуливали, подкупали преподавателя и мололи такой бред во время ответа, что впору было умереть со смеху. Я примерно тогда же открыл для себя любовь к чтению – особенно книг по военной истории. Их я понимал куда лучше, чем глупые стишки про несчастных влюблённых или философские рассуждения о смысле бытия. И пусть остальные сколько угодно могли называть меня грубым чурбаном, не способным на высокие чувства, расписать план сражения они не могли даже с подсказками преподавателя. Да, чернь тоже может быть в чём-то хороша. И не только в том, чтобы гнуть спину перед лордом. Мои однокашники так этого и не поняли – но и бездна с ними. Но уже не донимали, как раньше – слава Девятке.

Опять же со мной всегда был Рэй. Один в поле не воин, а двое – уже сила. Его и старшекурсники побаивались. Я слышал, что не только они, но даже некоторые учителя – его статус был очень высок. Не простой герцог, которых тут было пруд пруди, а какая-то шишка навроде моего опекуна. Я не уточнял: подобные вопросы между нами никогда не поднимались.

Лорд Джереми всё повышал и повышал моё «жалование» – до баснословных сумм, с которыми я сначала не знал, что делать. Рэй, узнав, посмеялся над моими «проблемами» и в первую очередь посоветовал заняться внешним видом. Я возмутился: что я, девчонка, чтобы физиономией красоваться? Рэй в ответ покатился со смеху и весь вечер потратил на объяснение, перевернув мои представления о мироздании с ног на голову. Сейчас-то никому в голову не придёт, что я низкого происхождения, сейчас мои костюмы задают моду. Непревзойдённый вкус, прекрасные манеры… Не у меня. У Рэя. Сам всегда одетый с иголочки, умудрявшийся даже после сырых и грязных подземных ходов выглядеть как после светского раута, он вдалбливал в меня основные правила высшего света касательно одежды, этикета и прочих совершенно ненужных на первый взгляд вещей.

Он смеялся над моим изумлением, когда дорогой столичный портной, к которому мы поехали за одеждой, глядя, как его подмастерья кружат вокруг меня, заметил, что «с вашей внешностью, господин, вы очень далеко пойдёте. Одежда станет для вас красивым дополнением, как огранка для алмаза. Но алмаз не скроешь даже в грязи». Я ничего не понял, затребовал перевода и, когда Рэй объяснил, что я, оказывается, смазлив и наверняка был очаровательным ребёнком, я просто потерял дар речи. Да, ещё в приюте меня часто брали прислуживать куда-нибудь в трактиры или в не слишком богатые дома – а там смотрели на внешность больше, чем на манеры. И у принца Валентина я оказался из-за этого же. Но я никогда не думал о своей внешности как о чём-то, что может принести мне выгоду.

«Да ты оглянись, - улыбался Рэй. – Посмотри, как на тебя смотрят. Особенно девушки».

О, девушки – это да. Девушки смотрели. И зачастую во время «увольнительных» раз в месяц, которые мы все проводили в столице, на меня смотрели не просто девушки, а леди. И они, между прочим, предпочитали меня равным себе герцогам и графам. По-моему, моё происхождение только добавляло шарму. Правда, я понятия не имел, что с ними делать. Нет, сам-то процесс, следующий за задиранием юбки, я знал – и лучше большинства благородных. Но не задерёшь же юбку леди.

Проведя со мной один из выходных и понаблюдав, как я краснею от повышенного внимания прекрасного пола, как неуклюже веду себя и не знаю, куда деться, Рэй объявил, что пора научить меня важным вещам касательно флирта. Он-то знал как себя вести: перед ним дамы только что не штабелями укладывались: ах, такой таинственный лорд, такой притягательный… и что они там ещё ему шептали? Рэй совершенно их не стеснялся, а на мои вопросы отвечал, что это естественно и вообще у него в крови. Его старший брат, например, был одним из известнейших ловеласов столицы, и его имя до сих с тоской и томлением вспоминают многие дамы: Алэ-э-эр…

Рэй научил меня, как говорить комплименты, как танцевать, а, выяснив, что у меня звучный глубокий голос, заставил разучить пару модных песен. Всё это мы опробовали на куртизанках в одном из дорогих ресторанов столицы, которым владела семья Рэя. Я был в ударе и, похоже, девочкам тоже понравилось. Во всяком случае, они не стали брать с меня плату и одна за другой слали потом просьбы посетить их ещё раз.