Академия Элементов:Молния - Алексей Гончаров

и мы, наконец, можем развернуть свою деятельность! — воскликнул он.

— Ура! — поддержали его качки.

— Но почему?! — закричал я.

— Потому что начались уроки! — ответил Джаспер, — а значит, Академия готова к новым неожиданностям. Жалко, только родственники теперь не будут приезжать…

— И слава Чебуратору! — воскликнул я, — и, что же мы будем взрывать в этот раз?

— Я об этом еще не думал, — ответил Сэм, — динамит у меня есть, а вот что взрывать… все слишком важно и сцеплено с системой лагеря.

— Тогда, мужики, — с надеждой в голосе затараторил я, — давайте заложим его на берегу океана и устроим всем радужный фейерверк!

— Хм, мне нравиться, — сказал Питт.

— И мне, — добавил Джаспер.

— Да, неплохая идея, — сказал Сэм, — но у нас нет разноцветной взрывчатки, только обычная, ТАК ЧТО ПОДОРВЕМ ХОЗ. СКЛАД!!!

— ДА!!!!

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!!

* * *

— А как мы будем без хоз. материалов? — спросил я, — мыло, швабры, щетки…

— Обойдемся, тем более, что половина материалов распределена по территории — мыло у студентов, мочалки и полотенца в душе и так далее, — ответил белобрысый.

— Блин, вместо того, чтобы нормально высыпаться, я опять тащусь с вами на очередной бессмысленный подрыв… — вздохнул я, — и почему я не вступил в клуб танцоров или музыкантов…

— Сам виноват, — в один голос ответили трое психов с увесистыми ящиками в руках, чье содержимое не вызывало никаких сомнений.

— А вот и он, — прошептал Сэм, остановив колонну знаком руки, — склад. Жаль, пришлось взять всего четверть запасов — жилые дома слишком близко, а нам надо заботиться о безопасности.

Я заметил, как какая-то тень промелькнула справа от меня.

— Эй, парни, здесь кто-то бегает, — шепнул я.

— Не может такого быть, — ответил Джаспер, — сейчас полночь, все руководство дрыхнет. Максимум, на который мы можем нарваться, это влюбленная парочка, но это субъекты лояльные и пассивные — мы не мешаем им, они не мешают нам, все по чесноку.

— Обнадеживает…

Наша диверсионная группа проскользнула в сарайчик, гордо именуемый хозяйственным складом, и начала закладывать взрывчаткой — я, как всегда, попросился на шухер. Пока парни, хихикая, раскладывали местный тротил, я, облокотившись на ворота у входа, глядел на ночное небо. Только вот, такое задумчивое времяпровождение продлилось недолго: я увидел две фигуры, высокую и низкую, которые направлялись к нам. Я выстрелил маленькой молнией красного цвета и парни тут же замолкли. Мы давным давно проработали систему сигналов: красная — сидеть тихо и не рыпаться, синяя — потихоньку отходить, зеленая — рвать когти. Я уже выставил палец, чтобы выстрелить синей, но заметил, что силуэты направлялись не к нам, они просто шли мимо.

— Да, ночью лагерь вообще не похож на дневной, — сказала Эльза.

— Разумеется, это так, — ответил староста, — когда никто не бегает и не кричит, образуется очень спокойная атмосфера.

— Не знаю… По-моему, слишком скучно! Жаль, что мы увидимся с Литаром только утром! — вздохнула она.

— Подростковый организм нуждается в семи часах отдыха ночью, — сказал бугай, — это доказали жрецы Коллегии, которые занимаются изучением…

— Только не это! — прервала брата сестра, — ты можешь часами рассказывать о достижениях Коллегии! Расскажи лучше что-нибудь из Альманаха…

— Хм… Например, историю о Рыцаре Теней? — спросил он.

— Да, отлично!

— Ну, тогда слушай: давным-давно…

— Все чисто, — сказал я.

— А у нас уже все готово! — ответил белобрысый.

— В смысле, а где шнур? — спросил я.

— Прогресс не стоит на месте! — обиженно ответил Сэм, — какие шнуры, ты из какого века?

Белобрысый бережно достал две серебряных монетки… нет, не монеты — их поверхности были абсолютно гладкими.

— Поджигаешь одну из них — и она выпускает две десятых энергии с другой стороны медали, — объяснил он, — смотри!

Он пустил маленькую огненную струю в одну из монеток, и из другой выстрелила точно такая же, но в несколько раз поменьше.

— Но нам хватит даже одной искры? — догадался я.

— Схватываешь на лету! — ответил начальник, — а теперь — пиликаем, товарищи!

Мы организованно отступили подальше, а Сэм несколько раз оббежал сарай, чтобы на всякий случай удостовериться.

— Можно праздновать победу! — сказал он и пустил пламя в монетку.

Я зажал уши, но зря — склад остался стоять там, где был, ни один из заложенных зарядов не сдетонировал.

— Что за бред? — удивился белобрысый, — сейчас, пойду посмотрю, — сказал он и побежал в сарай.

Прошло десять минут, но он так и не вернулся.

— Странно, — сказал Джаспер, — надо пойти поторопить его.

— Стой! — сказал я, — возьми с собой второго шкафа — если что, сподручней будет.

— И то верно.

Зря я дал этот совет, потому что сидеть в одиночестве на крыше в полночь оказалось очень не круто. Ну, делать нечего — я тоже отправился посмотреть, вдруг, пацанам нужна помощь — на всякий случай я подготовил сигнальный огненный шар, если там что-то серьезное или опасное. Зайдя в сарай, я увидел двух бугаев, в отключке лежащих на храпящем белобрысом.

— Мать моя женщина, роди меня обратно! — закричал я, — не гневайся, дух сарая, я не с ними! Хочешь, я этих пироманов вилкой потыкаю?

— О, а ты здесь что делаешь? — грозно спросил чебуратор со шваброй в правой и платком в левой руке.

— ЭТО ТЫ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? — закричал я, — в полночь, в пустом сарае?

— Долгая история, — ответил алкаш.

— Уж извините за утруждение вас рассказом! — сказал я.

— Ну, я с недавнего времени полюбил это место — чисто, везде швабры и веники, моя стихия. Еще бы бухлишко… но не суть важно. Вот, страдал я сегодня бессонницей, и решил, как всегда, прийти и полюбоваться метелочками да совочками, а тут эти хмыри динамит раскладывают! Ну, я монетку их слопал, а динамит водой залил, да и в канаву запулил — будут знать, как засорять мою святыню!

— Слушай, чебуратор, не знал, что когда-нибудь тебе это скажу, но спасибо. Реально огромное тебе спасибо и респект! Все, я спать, а эти хмыри завтра сами очухаются. Стоп, чем это твой платок пахнет?

Я поднес ткань к носу, вдохнул и вырубился.

* * *

— Эй, Литар, поднимайся! — сказал Сэм.

— А? Чего тебе надобно, старче? — начал отбиваться я.

— Там директор всех зовет! — объяснил он, — поторопись!

— Да иду я, иду…

Я со вздохом, скрипом и матным словом на устах поднялся и заковылял к центру лагеря, где директор всегда произносил свои речи. На этот раз, окруженный толпой школьников, он стоял на сцене не один, а с Эльзой и Синосом.

— Дорогие студенты! — начал он, — я рад поздравить всю нашу Академию, попрошу не забывать, что она все еще так называется, с большим достижением — наши первокурсники вышли в