Тюрьма для тысячи кукол - Елена Донцова

– Что там? – испуганно выдохнула ей в плечо Маруся.

– Не знаю, – прошептала Лада. – Наверно, твои родители не спят. Часто они так среди ночи разгуливают?

– Иногда. Наверно, папа вышел проверить участок, – тоже шепотом отвечала Маруся.

Лада до ломоты в глазах вглядывалась в темноту. Вот мелькнули на крыльце два силуэта – и сердце оборвалось. Но кажется, это и в самом деле были хозяева: едва ли бандиты стали бы разгуливать в одном белье.

– Ложись в постель! – приказала Лада девочке, устав от вздохов и прерывистого дыхания за спиной. – Я сейчас все проверю.

Маруся послушно села на постель, поджала ноги. Она тряслась так, что расшатанный диван ходил ходуном. Лада на цыпочках подошла к люку, сдвинула книжную гору и с предельной осторожностью отодвинула задвижку. Потом слегка приподняла люк, прильнула лицом к щелке.

Она увидела освещенный первый этаж дома. У стола стояли хозяин с хозяйкой. На женщине был накинут цветастый короткий халат, Пал Палыч – в трусах и ботинках. В руках он держал какой-то небольшой предмет, замотанный в тряпку. Он что-то шепотом выговаривал жене.

– …В следующий раз не смей выскакивать из дома, – уловила Лада самый конец фразы.

– Я очень испугалась, – виновато и как-то обреченно проговорила женщина.

– Вот и сидела бы в доме. Вечно прешь, куда тебя меньше всего зовут. Не проснулись они?

Мужчина показал рукой на потолок, а потом поднял голову и внимательно посмотрел на люк. Лада успела сузить щелку до такого размера, что снизу крышка, должно быть, выглядела закрытой.

– Вроде тихо, – ответила женщина.

– Ну, тогда все, спать иди! – распорядился мужчина.

Женщина шагнула к стене, открыла дверцу, которую Лада прежде не заметила, и втянула голову, чтобы не задеть притолоку. Наверно, там была какая-то пристройка к домику.

Оставшись один, мужчина еще немного постоял, потом скинул ботинки и прошелся, разминая пальцы, по дощатому полу. Рывком бросил полотенце на стул, и предмет у него в руках сверкнул в свете лампы. Теперь Лада рассмотрела, что это был пистолет. Мужчина вышел на середину комнаты и закинул голову. У нее оборвалось сердце. В какой-то миг ей показалось, что хозяин сейчас подойдет к лестнице и полезет наверх. Но он снова вернулся к дивану, сунул пистолет под подушку, мазнул рукой по стене, выключая свет.

В наступившей темноте Лада услышала, как скрипят пружины и как вздыхает мужчина, размещая на них свое большое грузное тело. Она осторожно, по миллиметру, закрыла задвижку и вернула на крышку люка конструкцию из книг.

– Что там? – подала голос Маруся.

– Все нормально, – бодро прошептала Лада. – Твои родители уже улеглись. Наверно, в туалет ходили. Он же у вас черт-те где находится.

– Ага, – согласилась Маруся с заметным облегчением. – Через весь участок нужно идти. Я ни за что туда ночью не пойду.

Лада подошла к дивану, присела на край. Постаралась уложить девочку, но та, едва коснувшись головой подушки, тут же, как ванька-встанька, садилась на кровати. Она все еще дрожала.

– Да ложись уже! – приказала ей Лада. – Развела тут панику.

Когда Маруська все же затихла под одеялом, Лада вернулась на свою кровать. О сне не могло быть и речи. Она мечтала только об одном: чтобы поскорее наступил рассвет и можно было убежать подальше от этой дачки.

«Нет, такого просто не бывает, – размышляла она. – Мало мне своих проблем, так еще влипаю в чужие!»

Промучившись с полчаса без сна, ловя ухом каждое дуновение ветерка за окном, она встала, перебежала на цыпочках комнату и нырнула под одеяло, угнездившись рядом с девочкой. Маруся, похоже, тоже не спала – она тут же отодвинулась к стене, обвила Ладину руку своими холодными ручками и что-то благодарно пробормотала.

Проснулась Лада поздно: мансарда уже разогрелась под утренним солнцем до космической температуры. Маруськи рядом не было. Лада испугалась: а вдруг про нее забыли, бросили в этом жутком доме? Еще вчера ночью она ясно поняла, что должна вернуться к родным. Пока не влипла в какую-нибудь историю. Пусть лучше над ней глумятся братья, чем погибнет за компанию с этой странной семейкой.

Лихорадочно натянув одежду, она сползла вниз. Нижняя комната также пустовала. Только выйдя во двор, Лада увидела хозяина. Он сидел за столом под навесом и резал хлеб. Его жены и Маруси нигде не было видно, а в их отсутствие Ладе совсем не хотелось попадаться хозяину на глаза. Она начала отступать обратно в дом, но Пал Палыч уже поднял на нее глаза.

– Доброе утро! Как спалось?

– Х-хорошо, – прошептала девушка. – А где?.. – И тут сообразила, что она по-прежнему не знает, как зовут жену хозяина. – А где Маруся?

– Она с матерью. Сейчас появится. А ты умывайся да к столу.

– Мне нужно уехать, – объявила Лада. – И как можно скорее! У меня семейные обстоятельства!

– Ладно, – пожал плечами хозяин. – По-завтракать-то можно? А потом все вместе поедем в город.

У Лады отлегло от сердца. Она сполоснула под умывальником лицо, потом зашла за дом и пальцами расчесала волосы. Когда вернулась к столу, Маруся уже чинно сидела там рядом с отцом. На завтрак были бутерброды с колбасой и сыром. Когда трапеза подходила к концу, Пал Палыч распорядился:

– Маруся, отнеси матери чай!

Девочка, которая то ли боялась отца, то ли была превосходно воспитана, тут же вскочила, сделала чай и, осторожно сжимая чашку обеими руками, потрусила в сторону дома. Лада налегла на свой бутерброд, надеясь поскорее выскользнуть из-за стола. Ну почему этот полноватый дядечка так пугал ее? Пал Палыч поднял голову, глянул на девушку в упор из-под набрякших век.

– Что, обязательно сегодня уезжать? – спросил он.

– Да! – перепугалась Лада. – Обязательно!

– Очень жаль, – вздохнул хозяин. – Я надеялся, ты окажешь мне ответную услугу.

Лада сидела не шевелясь, словно загипнотизированная, и крепко сжимала зубы. Она даже знать не хотела, о какой услуге идет речь. Но мужчину ее молчание не смутило.

– Понимаешь, моя жена заболела, – сказал он. – Я собираюсь сегодня везти ее к врачу. А это морока на весь день, учитывая, что я даже не знаю, к кому в этом городке обратиться с такой проблемой. Я рассчитывал, что ты поживешь здесь еще денек, а заодно присмотришь за Маруськой. Не хочется таскать ее по больницам.

– А… что с вашей женой? – спросила Лада.

Хозяин некоторое время молчал, словно обдумывая ответ, лицо его мрачнело.

– Какое-то нервное заболевание, – произнес он с брезгливой гримасой. – В твоем юном возрасте такого не случается. В общем, страхи, приступы тревоги и прочая дичь. На новом месте – обязательно обострение.

Он досадливо крякнул и впился зубами в очередной бутерброд. А у Лады сразу отлегло на душе. Она поняла причину ночной тревоги. Видно, женщина давно больна и постепенно сводит с ума свою впечатлительную дочку. А значит, никакая реальная опасность обитателям этого дома не грозит.

Увидела она и выгоды сложившейся ситуации. Можно целый день пожить на даче без хозяев (девчонка не в счет) и оттянуть встречу с братьями и теткой.

– Ладно, – сказала девушка и громко вздохнула, желая подчеркнуть значительность своей жертвы. – Я побуду с Марусей.

Хозяин не стал рассыпаться в благодарностях, только коротко глянул на девушку, кивнул головой:

– Благодарю.

Через полчаса хозяин с женой уже грузились в машину. Женщина на Ладу даже не взглянула. Впрочем, и на дочь, вьюнком снующую вокруг машины, она не обращала никакого внимания. Лицо ее за ночь приобрело какой-то неживой оттенок, глаза провалились. Губы беспрестанно шевелились, как будто она вела сама с собой нескончаемый диалог. Лада подумала, что, пожалуй, первый же встречный психиатр немедленно упечет ее в больницу.

Хозяин уже сел за руль, но, что-то вспомнив, снова вышел, торопливо приблизился к девушке.

– Покажи свою модель телефона. Куплю в городе зарядное устройство.

– Что вы, не нужно, – растерялась девушка.

– Ничего, услуга за услугу, – напомнил хозяин. – Ты же меня выручаешь. Пока можешь пользоваться дочкиным телефоном. – И заспешил к машине, из которой уже наполовину выпала, пялясь на них, его законная половина.

Машина медленно отъехала от дома, поднимая в воздух клубы деревенской пыли. Маруся, привстав на цыпочки, махала ей вслед рукой. И Ладе вдруг стало едва не до слез жалко девочку, такую одинокую и заброшенную. До этого момента она собиралась тоже притвориться больной, уйти наверх и запретить девочке ее беспокоить. И наконец спокойно предаться своим страданиям. Но вместо этого она спросила Марусю:

– Ну, что теперь будем делать?

– А давайте чаю попьем! – радостно ответила девочка.

– Мы ведь только что пили!

– А это мы только вдвоем, спокойненько, – щебетала Маруся. – Как будто вы в гости ко мне пришли, а я вас угощаю.

– Ладно, – вздохнула Лада, возвращаясь за стол, еще неубранный после завтрака. – Давай угощай.