Горечь и мед - Вера Рэйдж

чего нового в “Сплетнике”. Последняя запись датирована двумя днями ранее. Администратор паблика куда-то запропастился.

Когда Лиза вернулась, я нажала на “плей”. Она то и дело отвлекалась на телефон. Переписывалась с Андреем, наверное. СДрюшей. Постоянно переспрашивала, что только что произошло в сюжете. Это начало меня бесить.

— Не умрет твой Андрей, если ты ему не ответишь сразу, — процедила я и закинула очередную чипсинку в рот.

— Да все. — она рассмеялась, — сейчас уберу!

Я закатила глаза, потому что она всегда так говорила. Но никогда сразу не убирала телефон, переписываясь еще несколько минут. Как и сейчас.

— Ев, — внезапно голос Лизы звучал как-то слишком серьезно для такого фильма, который мы смотрели. Она повернула на меня свой телефон. — Это ты сделала?

Я внимательно посмотрела на экран. Открыто сообщество “Сплетник. Школа № 32”. Самый первый пост. Он же самый свежий. Опубликован три минуты назад. Ее рука тряслась, отчего текст перед моим лицом маячил. Я остановила ладонь Лизы, придержав телефон своей. “Лиза и новенький Андрей из 11 “А” уже мутят! Господи, кто-нибудь скажет этой дуре, что скакать на каждом парне в школе и менять их так часто — не норм! Фу, она даже противнее Яковлевой. В 11 все такие легкодоступные?”

— Это ты написала?! — в ее глазах заблестели слезы.

— Что? Нет, конечно, — Мои брови встретились в центре. Я не понимала, почему она решила, что это сделала я.

— Ева, не ври мне. Только ты знала о наших отношениях с Андреем. — всхлипывая, проговорила она. Ее лицо исказилось злобной гримасой. — Я больше никому не рассказывала. — Еще и такие мерзкие приписки!

— Лиз, я тебе честно говорю — это не я. Ты уверена, что больше никому не говорила?

— Уверена. — Лиза встала и начала надевать свитер. — Не могу поверить, что ты так поступила со мной. — Она вытерла лицо рукавом. Тушь на ее глазах размазалась. — Ты ведь знала, как в прошлый раз обошлись со мной в “Сплетнике” после того разрыва с Глебом. Какими словами меня обзывали. Сколько дерьма вылили!

— Перестань, я не стала бы так делать. — Я поднялась вместе с ней. Меня всю затрясло от мысли, что Лиза обвиняет меня.

— Да что ты?! А кто, Ев? Больше никто не знал! Лучшая подруга, называется! — Лиза всплеснула руками, всхлипнув, — Хочешь сказать, что не завидуешь мне? Ты только и делала, что три года носилась за своим драгоценным Вадимом, — она выставила три пальца и ткнула ими мне в лицо, — Хотя он на тебя клал. Большой и жирный! А теперь, когда на тебя посмотрел этот лох-Удельников, не можешь даже спокойно о нем заговорить.

— Лиз, прекрати. — я постаралась жестко отрезать, но голос предательски сломался. Почувствовала, как в горле появился ком. На глаза накатывали слезы, но я еще сдерживала их. Слова Лизы больно ранили. — Я не писала о тебе ничего.

— Я тебе не верю. — Она сложила руки на груди. — Ты жалкая, Ева. Двуличная. — Она громко вдохнула и выдохнула через рот. Подняла голову наверх. На ее лице отразилась злорадная улыбка. Она стала похожа на сумасшедшую. — Очень жалкая. Неудивительно, что Вадим предпочел меня тебе.

— Что? — сорвалось с моих губ. Внутри, словно, все рухнуло.

— Что слышала. — Лиза вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Я вылетела вслед за ней и оперлась рукой на входную дверь квартиры, когда она уже застегивала пуховик. Сердце выпрыгивало из груди. Виски пульсировали.

— Пусти, — прошипела она.

— У тебя было что-то с Вадимом? — проговорила я. От волнения у меня даже затряслась нижняя челюсть. Перед глазами плыло.

— Было. — Лиза подняла голову. — Все думала, как тебе рассказать. Мучилась. Ведь предала “лучшую подругу”, — она показала кавычки пальцами. — Но вот как все сложилось. Мне больше не стыдно. — Она закинула сумочку на плечо и попыталась толкнуть дверь. — И что ты сделаешь, заплачешь? Даже сейчас тебя волнуешь только ты. Ты эгоистка, Ева. Жуткая. Жалкая. Жестокая эгоистка. — Она произносила каждое слово так четко, что у меня зазвенело в ушах. — Кир правильно сделал, когда выставил тебя в “Сплетнике”. Не удивлюсь, если ты и вправду с ним забавлялась, а мне соврала.

— Проваливай. — сухо ответила я. Сложила губы в тонкую линию и отошла назад. Я чувствовала, как мои ноздри широко раздуваются. Зубы крепко сжались, словно пытаются продавить друг друга.

Лиза вальяжно вышла за порог, даже не закрыв за собой дверь. Я стояла и смотрела ей вслед, пока ее шаги совсем не затихли. Затем захлопнулась дверь подъезда. Я не могла в это поверить. Лиза. Спала. С. Вадимом.

Глава 10

16 ноября 2014 года

Как бы вы описали предательство? Для меня это капли крови на белоснежном снегу. Дым, струящийся из револьвера господина, стрелявшего в спину. Чужая сережка на полу спальни. В доме, где живут лишь двое. Мужчина и женщина. А у женщины уши и вовсе не проколоты. А как описать предательство самого близкого? Лучшего? Встретились как-то два человека. Один — эгоистичный, обаятельный и самодовольный. Вторая — мерзкая, двуличная и гнилая.

После слов Лизы у меня внутри все словно рухнуло. Я просидела, облокотившись спиной на дверь, до самой ночи. Умываясь слезами. Она знала. Знала, что я влюблена в Вадима Стрешнева уже три года. Три. Чертовых. Года. Должна ли я была догадаться об их связи? Наверное. Когда он так привычно крутил ее волос у себя дома в стельку пьяным. Когда увидела маленькую хрупкую фигуру рядом с ним на балконе. Когда она говорила, что такого классного парня, как он, в школе больше нет. А я была слепа.

Когда Вадим написал на следующий день с обыденным вопросом “как дела?”. Мне не захотелось отвечать. Я вообще больше не хотела видеть ни его, ни ее. Даже Удельников не выходил на связь. На его страничке висело: “Был в сети 14.11.2014 в 23:47”. Все воскресенье я провела в одиночестве. Меня спасал только сериал “Как я встретил вашу маму”, который я смотрела в оригинале с английскими субтитрами, и куча вредной еды, что остались после неудавшейся ночевки.

Под вечер вернулся отец. Мы немного посидели на кухне с чаем. Он застал меня врасплох, приехав в тот момент, когда я там находилась. Пришлось остаться и поболтать. Конечно, я не рассказывала, что случилось. Ни о Лизе и Вадиме, ни о Филе, где бы он не запропастился. Как и папа не посвящал меня в дела со своей любовной пассией. Обмолвился лишь, что планирует зимой поехать с этим же другом на рыбалку в проруби на несколько дней.