Флот в Белой борьбе. Том 9 - Сергей Владимирович Волков

обстрелял вокзал и порт, где его снарядами был поврежден катер пограничной стражи «Коршун» и вызван пожар на стоявших парусниках. Вечером, по просьбе начальника отряда на стрелке, «Тюлень» и «Дегортер» обстреляли скопление красных перед Генической горкой. Всего за день «Тюлень» сделал 120 выстрелов из 75-мм орудий. Но с утра 5 апреля северный ветер погнал ледяные поля и причинил повреждение рулевому устройству, что вынудило «Тюлень» 7 апреля вернуться в Керчь и затем, для исправления штуртроса и пополнения запасов, уйти в Севастополь. 6 апреля на позицию вернулся «Полезный», и 10-го к нему присоединился вооруженный в Керчи двумя 75-мм орудиями колесный пароход «Граф Игнатьев», которые, после прорыва красными 4 апреля Перекопских позиций, содействовали отходившим к Ак-Манаю частям. В течение этого времени, со стороны мелководного Егорлыцкого залива, оборону Перекопских позиций поддерживал отряд капитана 1-го ранга Бубнова, в составе малых английских мониторов и речной канонерской лодки «К-15». Это была оборудованная в начале 1917 года для действий на Дунае находившаяся в постройке паровая шаланда «Казантин», по бортам которой навесили принадлежавшую ранее какому-то броненосцу броню, установили броневую рубку, два 150-мм орудия под щитами (снятые, вероятно, при перевооружении «Кагула»), 75-мм зенитку, пулеметы, дальномер и прожектор. Это был грозный для борьбы с берегом корабль, но слабая машина не могла ему дать более 6 узлов хода, да еще при условии тихой погоды. Но, считая, что для действий у мелководных крымских перешейков лучшего корабля в русском флоте не было, старший лейтенант Остолопов по своей инициативе набрал в Севастополе для «К-15» команду и в конце марта ушел к Перекопу. В это же время была организована экспедиция под командой капитана 1-го ранга А.В. Городыского295 для вывода из Хорлов оставленных там буксирных катеров и барж с мукой. Для этой цели были привлечены пришедшие из Одессы в Севастополь тральщики «Волга» (командир лейтенант Б. Брискорн296) и колесный «Граф Игнатьев» (командир старший лейтенант Г. Мусатов297), на которые был взят небольшой офицерский отряд Морской охраны Севастополя под командой старшего лейтенанта А. Кисловского. Операцию прикрывал греческий миноносец «Пантера». Офицерский отряд был высажен в порту, отогнал ружейным и пулеметным огнем внезапно появившийся партизанский отряд Тарана, и все находившиеся в Хорлах плавучие средства были выведены из порта.

В конце концов, ввиду бездействия адмирала Канина и его штаба, приказом Главнокомандующего от 25 марта должность командующего несуществовавшего флота была упразднена. Вместо этого со званием «Главного командира судов и портов Черного моря» был назначен энергичный контр-адмирал М.П. Саблин, который 2 апреля прибыл в Севастополь. Но время было упущено, так как до эвакуации оставалось менее двух недель. 4 апреля Красная армия прорвала Перекопские позиции, обороняемые слабым отрядом добровольцев и двумя ротами греков; 9-го красные заняли Джанкой, и добровольческие части генерала Боровского298 отходили на Ак-Манайский перешеек, связывавший Керченский полуостров с Крымом.

Адмирал Саблин приказал всеми силами ускорить приготовления для перехода кораблей в Новороссийск и ввиду того, что там не имелось никаких необходимых военным кораблям запасов, взять возможно большее количество материалов из складов Севастопольского порта, погрузив их на транспорты. Ввиду отказа рабочих что-либо делать, погрузка происходила силами малочисленных команд кораблей и с помощью некоторого числа сухопутных офицеров, все это при противодействии содержателей и прочих служащих порта. Кроме того, транспорты и предназначенные для перевода в Новороссийск кораблей буксиры надо было снабдить углем и для последних составить экипажи. Группы офицеров заняли некоторые миноносцы, в частности под командой капитана 2-го ранга Н.Р. Гутана образовалась группа на эскадренный миноносец «Поспешный», но недостаток времени и команды не дал им возможности привести корабли в порядок. В момент ухода в Новороссийск на «Поспешном» было лишь 25 человек команды.

Немного ранее, по распоряжению крымского правительства, решившего обзавестись флотом, лейтенант Галафре299 начал восстанавливать миноносец «Живой», который по исчезновении этого правительства поднял Андреевский флаг. Вскоре командиром миноносца стал старший лейтенант Кисловский, и ко времени его ухода из Севастополя его команда состояла из десяти морских и десяти армейских офицеров и некоторого количества студентов и гимназистов. Уже в Новороссийске с транспорта «Шилка» на «Живой» были переведены гардемарины и кадеты Морского корпуса. Капитан 2-го ранга В.А. Потапьев, после переговоров с лицами штаба и двух рапортов на имя командующего флотом, 28 марта добился разрешения с помощью Морского офицерского отряда занять крейсер «Кагул» и снять с него рабочих спасательной партии. Этот крейсер в конце 1917 года окончил капитальный ремонт, и его котлы и машины были в относительном порядке; его артиллерия была модернизирована и теперь состояла из 14 130-мм, двух 75-мм и двух 40-мм зенитных орудий системы Виккерс. По распоряжению немцев в 1918 году крейсер был передан в качестве базы спасательной партии, работавшей по подъему линейного корабля «Императрица Мария». Вероятно, по этой причине, считая «Кагул» небоеспособным, союзники им не завладели. Капитан 2-го ранга Потапьев начал набирать команду и готовить крейсер к походу. К моменту ухода из Севастополя команда крейсера состояла из 42 морских офицеров, 19 инженеров-механиков, двух врачей, 21 сухопутного офицера, нескольких унтер-офицеров и 120 охотников флота, включая три десятка присланных из Екатеринодара кубанских казаков, и это при нормальном составе в 570 человек. Первыми зачисленными на крейсер охотниками явились сыновья морских офицеров Г. Афанасьев, В. Гезехус300 и кадет Одесского корпуса Г. Суханов301. (В 1922 году все трое окончили Морской корпус в Бизерте и были произведены в корабельные гардемарины, после чего Афанасьев был направлен во французское Морское училище в Бресте, но по его окончании, как иностранец, не мог продолжать службу во французском флоте. В 1939 году он был призван во флот с чином мичмана и плавал на эскадренном миноносце «Шакал», на котором погиб в период эвакуации Дюнкерка. За его геройское поведение и распорядительность для спасения команды тонувшего миноносца Афанасьев был посмертно награжден орденом Почетного легиона.) Перед уходом из Севастополя из Екатеринодара прибыл капитан 1-го ранга Лебедев и вступил в командование «Кагулом», а капитан 2-го ранга Потапьев стал его старшим офицером.

Офицеры «подплава» были наиболее активными и по примеру «Тюленя» готовили еще две лодки, и это несмотря на разные неприятности с французами. Капитан 2-го ранга Шрамченко начал восстанавливать канонерскую лодку «Терец», большинство команды которого составил прибывший из Ялты в день эвакуации кавалерийский отряд во главе с полковником, вмешивавшимся во все корабельные дела. Большой транспорт «Рион», на котором не было команды, должен был идти на буксире и предназначался для эвакуации гражданских лиц. Отход был назначен на 11 апреля, и на борту находилось около четырех