Изящное искусство смерти - Дэвид Моррелл

— Так пройдут недели или даже месяцы, и к тому времени убийца давно может оказаться на другом судне, — раздраженно бросил Палмерстон.

— Да, ваша светлость. Пока телеграф не достиг заморских территорий, наши возможности ограниченны.

— В данном случае я бы предпочел, чтобы телеграф вообще не изобрели. Полковник Бруклин, ваше мнение на сей счет?

Стоявший в положении «вольно» Бруклин, человек с решительным взглядом, ответил:

— Он здорово помог в Крыму, ваша светлость. Командиры могли передавать приказы с необычайной скоростью.

— Но это не помешало двум идиотам, Реглану и Кардигану, устроить ту авантюру с атакой легкой кавалерийской бригады. Если бы я до сих пор возглавлял военное ведомство, я бы немедленно освободил обоих от должностей. Сначала Реглан отдает нечеткий приказ, а потом Кардиган очертя голову мчится в атаку со своей кавалерией, не имея точного представления о поставленной задаче, но мечтая выйти в герои. А после того как бригада была практически уничтожена, он устроил себе обед с шампанским на собственной яхте, стоявшей неподалеку в гавани. Благодаря телеграфу о произошедшем за тысячу миль моментально стало известно в стране, и головотяпство этих «вояк» едва не привело к падению кабинета. Сорок три года назад новость об убийстве распространялась по Британии с почтовыми каретами в течение нескольких дней. Вчера же телеграф разнес сообщение о субботней резне во все города еще до того, как газеты с репортажами об убийстве погрузили на поезда. На улицах собираются люди. Многие вооружены. Информаторы докладывают мне, что единственная тема разговоров сейчас — как бы побыстрее улизнуть с работы, лишь бы успеть добраться домой до того, как на город опустится туман. Более того, паника охватила не один только Лондон. Вся страна находится в ужасе, и именно я должен успокоить людей.

— Ваша светлость, — сказал Райан, — есть еще одна возможность, которую мы рассматриваем.

— Я вас слушаю, инспектор.

— Судя по обнаруженным отпечаткам, обувь убийцы не была подбита гвоздями. Отсюда следует вывод: скорее всего, он не из простолюдинов. Бритва, которую я нашел, почти наверняка та самая, которой он перерезал горло жертвам. Рукоятка у нее сделана из слоновой кости, и весьма искусно. Сталь — высокого качества. Очень дорогая вещь. И это также говорит о том, что убийца не из работяг.

— Перестаньте говорить отрицаниями, инспектор.

У Райана кровь прилила к щекам.

— Ваша светлость, мы должны рассматривать вероятность того, что убийца — человек образованный и с достатком.

— Рассматривать… Господи, вы сами-то понимаете, что это невообразимо? Бритву наверняка украли. Человек образованный и не из бедных просто не мог совершить столь чудовищное злодеяние! Такая бессмысленная жестокость… Нет, вздор. Это, безусловно, дело рук человека из низов. Или наркомана.

— Наркомана, ваша светлость?

— Имя этого Любителя Опиума склоняют во всех газетах. Месяц назад он выпустил книгу, в которой во всех кровавых подробностях описал убийства на Рэтклифф-хайвей сорокатрехлетней давности. Похоже, будто убийца использовал эссе в качестве руководства к действию. А может быть, Де Квинси и сам совершил это убийство?

— Ваша светлость, в нем едва будет пять футов роста. Ему шестьдесят девять лет. Он бы просто физически не смог убить этих людей.

— Мы не можем быть уверены в его невиновности. Человек, чей мозг в течение почти всей жизни подвергался разрушительному воздействию наркотика, сразу подпадает под подозрение. Арестуйте его. И пусть об этом узнают газетчики.

— Но…

— Если мы упрячем его под замок, люди вздохнут свободнее. Они увидят, что мы не сидим сложа руки. И я не желаю с вами спорить, инспектор. Арестуйте его.

— Ваша светлость, я бы только хотел обратить ваше внимание: если сценарий сохранится, за этим убийством последует еще одно. Если Де Квинси будет находиться в тюрьме, когда это произойдет, станет ясно, что мы арестовали невиновного.

— Двенадцать дней. Именно столько времени прошло между убийствами сорок три года назад. Двенадцати дней вам вполне должно хватить, чтобы отыскать этого безумца. А если вы потерпите неудачу, не быть вам больше инспектором. И это еще не самое худшее, что вас ждет. Ну а арест Де Квинси пока докажет, что мы принимаем меры. Засадив его в тюрьму, мы успокоим толпу.

— Ваша светлость, возможно, у нас не будет двенадцати дней.

— Поясните.

— По мнению Де Квинси, преступник собирается превзойти убийства на Рэтклифф-хайвей. Если он прав, следующее убийство произойдет значительно раньше и окажется более жестоким.

Дабы не привлекать лишнего внимания, Беккер отправился за Де Квинси и Эмили в их дом возле Рассел-сквер не в полицейском экипаже, а в обычном кебе. Он специально выбрал кружной маршрут и постоянно оглядывался, чтобы проверить, не следят ли за ними. Задача была нетрудной, поскольку экипажей на улицах стало значительно меньше, чем обычно.

Перво-наперво они посетили гробовщика, занимающегося похоронами семейства Хейуорта. Верная своему слову, Эмили накануне вечером навестила брата убитого, чтобы убедиться, как и обещала, что он находится вместе с женой и сыном.

Сейчас она сидела за столом в конторе гробовщика и говорила:

— У убитого в кассе хранился один фунт восемь шиллингов и два пенса. Это будет задаток за похороны.

Державшийся чуть поодаль Беккер был поражен прямотой речей девушки. Де Квинси, казалось, не находил в этом ничего необычного.

— Один фунт восемь шиллингов!.. — трагически воскликнул гробовщик. — Но стоимость похорон пяти человек составит шестнадцать фунтов! А вчера ночью кто-то еще украл мои похоронные дроги! Если мне не заплатят вперед, даже не знаю, как удастся совершить погребение в положенный срок.

— Очень прискорбно, что так вышло с вашими дрогами. Но, видите ли, брат покойного может выплачивать не больше одного фунта в месяц, — спокойно произнесла Эмили.

— Так он будет расплачиваться…

— Да, в течение шестнадцати месяцев. Медленно, но верно. В противном случае вы упустите шанс заработать завидную репутацию.

— Какой шанс я упущу? О чем вы?

— Это убийство привлекло повышенное внимание газетчиков.

— Разумеется. Все только о нем и говорят. Куда бы я ни пришел…

— Если вы согласитесь на ежемесячную выплату по одному фунту, мои друзья в полицейском управлении сообщат репортерам, что вы тот самый человек, который не отказался помочь брату убитого в час его горя. Ваше имя окажется у всех на слуху. Ваше дело станет процветать.

— Ну, это, конечно, замечательно, но я пока не понимаю…

— Если вы откажетесь, мои друзья в полицейском управлении расскажут всем газетчикам до единого, какое вы проявили бессердечие в то время, когда должны были бы облегчить участь родных. И весь Лондон узнает о вашей черствой душе.

— Но…

— Полагаю, вам не придется долго раздумывать, какой из предложенных вариантов выбрать. — Эмили встала. — А пока примите задаток; один фунт восемь шиллингов и два пенса. Ваша контора имеет отличную репутацию. Я уверена, вы сможете устроить покойному Хейуорту и его семье достойные похороны, которые люди долго будут поминать добрым словом.

Беккеру еще никогда не доводилось слышать, чтобы женщина разговаривала в такой манере, как Эмили. Тщательно скрывая удивление, он сопроводил девушку и ее отца до кеба, осмотрел улицу и удостоверился, что никаких подозрительных людей или экипажей поблизости не наблюдается.

— Похоже, хвоста за нами нет, — заметил констебль, когда они тронулись к месту назначенной встречи.

— Убийце и не нужно ехать за нами, — задумчиво произнес Де Квинси. — Ведь ему прекрасно известно, где я буду в одиннадцать часов.

— Но я должен предусмотреть и другие варианты. Что, если он намеревается преподнести вам сюрприз по дороге?

— О да, — согласился Де Квинси, — сюрпризов у него припасено достаточно.

Беккер заплатил пошлину за проезд через мост Воксхолл и, когда его каменные быки остались позади, велел кебмену пересечь железнодорожные пути и остановиться на Аппер-Кеннингтон-лейн. Там констебль помог выйти из экипажа Эмили и собрался было подать руку Де Квинси, но с удивлением обнаружил, что этот удивительный человек сам с необычайной для его лет ловкостью соскочил на мостовую.

Вдыхая «ароматы» близлежащего спиртового завода, Беккер осмотрел улицу, застроенную преимущественно жилыми домами, на первых этажах которых разместились магазины.

Вести об убийстве заметно повлияли на настроение людей даже здесь, на южном берегу Темзы, достаточно далеко от Рэтклифф-хайвей. Теперь уже нельзя было встретить человека, идущего неспешной походкой. Лица у всех были задумчивые и настороженные. Стоящий на углу со своей тележкой торговец жареной картошкой, казалось, подозревает каждого подходящего к нему покупателя в том, что он-то и есть жестокий убийца.