Рагнарёк. Книга 2 (СИ) - Пылаев Валерий

Нет, конечно, со спины броня тоже была — но все же не настолько крепкая. У Славки в колчане даже после трех дней охоты оставалось еще достаточно тяжелых стрел с узкими трехгранными наконечниками, способных вскрыть эти консервные банки с вероятность примерно восемьдесят процентов.

Но сейчас рисковать нельзя. Лучник уже успел взять тридцать восьмой уровень, и если не убрать его с первой попытки — охотник тут же превратится в жертву. Заколдованная накидка поможет спрятаться, но в снайперской дуэли победит тот, кто лучше стреляет.

Славка осторожно подтянул лук и раскрыл инвентарь, выбирая нужную стрелу. Не граненую, не заговоренную и даже не отравленную — бить нужно наверняка, не рассчитывая на яд, который оставит цели еще несколько секунд, чтобы прицелиться или хотя бы успеть сообщить остальным, откуда прилетела смерть.

Вот, эта подойдет. Короткая — такую не бросишь на три сотни шагов — но тяжелая, с массивным зазубренным наконечником из черненой стали. Он может не пробить латы или кольчугу, но войдет глубоко в незащищенную плоть, раздирая все на своем пути. Урон от попадания в шею или тело переживет разве что высокоуровневый танк — но уж точно не тощий лукарь.

Славка пристроил оперенный конец стрелы на тетиву и снова переключился на «Истинное». Две огромные алые кляксы ушли чуть дальше в чащу, но третья — небольшая с ярко-зелеными прожилками — осталась на пару десятков шагов ближе. Судя по тому, как она пульсировала, выплевывая едко-желтые фонтанчики, лучник продолжал злиться, бормоча вслед товарищам ругательства, которые они вряд ли уже слышали за шумом ветра и треском сугробов под ногами.

Отлично. Пора.

Славка отбросил назад отяжелевший от налипшего снега капюшон, вскинул лук и выстрелил. Почти не целясь — он провел достаточно времени в игре, чтобы знать, куда именно полетит зазубренная смерть. Даже перекрестье с указателем поправок на расстояние, ветер и дождь уже давным-давно стало ненужным.

Стрела свистнула, протягиваясь к цели тоненькой желтой ниточкой. Славка мысленно досчитал до двух и увидел, как аура лучника вспыхнула в последний раз и погасла в снегу.

Точно в шею. Между позвонками и насквозь, пробивая горло, из которого уже не мог вырваться предсмертный хрип. Идеальный выстрел — смертоносный и бесшумный.

Славка вжался обратно в сугроб, выжидая — но алые кляксы уходили все глубже в чащу, мерно помигивая.

Всадники так ничего и не заметили. И теперь есть примерно полминуты, чтобы откромсать бедняге лучнику голову и исчезнуть среди метели, оставив после себя очередную байку, которая породит очередные десятки и сотни комментов на форумах.

Если он, Славка, успеет прежде, чем кто-нибудь из бронированных рыцарей обернется проверить, почему ворчание за спиной вдруг стихло. А если нет… Впрочем, какая разница?

Этим двоим тоже не уйти далеко.

* * *

— Что там? Нашел что-нибудь?

Барон де Грасси вытянул голову, пытаясь разглядеть, что же откопали в сугробе его вассалы.

Не друзья, не сотрудники, даже не компаньоны. Вассалы — и никак иначе. Те, кто хотел попасть в один из самых могучих и старых игровых кланов, должны были принимать условия барона и почтительно обращаться к нему «монсеньор» — или катиться к черту.

Его психоаналитик наверняка мог бы сказать немало интересного по этому поводу… если бы знал, что его клиент, добропорядочный сорокапятилетний бухгалтер из пригорода Бордо, примерно половину своей жизни проводить в виртуальном пространстве.

Но кое-какие тайны барон охранял даже тщательнее пароля от рабочего компьютера, скрывавшего немало чужих финансовых секретов: махинации с налогами, отчетные ведомости, который никто и никогда не должен был увидеть, подставные фирмы…

Но все это теряло смысл за то короткое мгновение, когда барон отключался на диване в своем загородном доме и открывал глаза в другом мире, перемещаясь в могучее тело шевалье Этьена де Грасси.

Здесь его звали так — а настоящего имени не знал никто.

Не знали даже те, кто предложил барону кругленькую сумму в реальной валюте за работу, которая поначалу казалась совсем несложной: сжечь лагерь кочевников с далекого юга, перерезать всех, кто отважится сражаться и разогнать остальных.

На выполнение первой части плана у барона ушло ровно сорок четыре минуты. Вторая выглядела немногим сложнее: отыскать и уничтожить войско какого-то русского колдуна со странным именем, а самого его или захватить живым, или заставить укрыться в одном из городов до прихода конунга Сивого, которому барон присягнул на верность сразу после смерти последнего Императора.

Де Грасси никогда не был дураком.

И никогда бы не взялся выполнить то, что ему не по силам. Он сам мог называть бы два клана, которые имели бы хоть какие-то шансы выстоять против его рыцарей в поле — и остатки армии колдуна в их число определенно не входили.

Но боя так и не случилось. Вместо потрепанной, но все еще могучей конницы барон встречал лишь крохотные отряды, которые исчезали в заснеженных лесах быстрее, чем стрелки успевали натянуть луки. Колдун будто провалился сквозь землю, и даже самые опытные из следопытов лишь бестолково кружили по проклятым землям, которые, казалось, сами готовы были прикончить любого, кто пришел сюда без разрешения.

— Поглядите сюда, монсеньер!

Голос разведчика вырвал барона из тягостных размышлений. Он пришпорил коня и поспешил навстречу невысокому человечку, ковылявшему через сугробы.

— Что ты нашел? — нетерпеливо спросил барон. — Следы?

— Никаких следов, монсеньор. — Разведчик опустил голову. — Только мертвецы… И вот это.

На облаченной в кожаную перчатку ладони лежала обломанная стрела. Острие, судя по всему, осталось лежать где-то там, вдалеке, застряв в давно остывшем теле, но черно-красного оперения оказалось достаточно, чтобы барон едва не выпрыгнул из седла.

— Опять?! — прорычал де Грасси. — Вы видели его?!

— Нет, монсеньер. — Разведчик еще сильнее вжал голову в плечи. — Он будто исчез, хотя тела еще не успели остыть.

— А головы?!

— Тоже исчезли. Он забрал их с собой… монсеньор.

— Господь Двуединый… — пробормотал кто-то за спиной. — Эти восточные варвары сражаются без всякой чести. Как можно победить того, кого нельзя увидеть?

— Что такое? — Барон развернулся в седле. — Неужели ты испугался труса, который не смеет даже показаться на глаза?

— Нет, монсеньор, — глухо проворчал рыцарь из-за забрала шлема. — Но он уже убил… убил и обезглавил восемь твоих вассалов. Не лучше ли нам повернуть обратно к…

— Мы не отступим! Клянусь своим мечом — мы отыщем этого негодяя… Слышишь?! — Барон приподнялся на стременах, вглядываясь в безжизненные снега вокруг. — Где бы ты ни был — я найду тебя, и тогда ты пожалеешь, что родился на свет!

Голос барона прокатился по сугробам и затерялся среди деревьев гулким эхом. Но ответа так и не дождался. Чужая земля смотрела на рыцарей молча.

Молча и недобро.

ГЛАВА 21

— Давай, родименький, поднажми… Чутка осталось!

— Не могу, дядька Ратибор, — простонал гридень. — Совсем силы нету больше. Бросай меня — а то и сам не уйдешь!

— Цыц, сучий потрох! Я тебе дам — бросай. Как я твоей зазнобе в глаза смотреть буду, ежели один вернусь?

Ратибор крякнул, подсел под могучее плечо парня и подхватил. Сам покачнулся — да удержал, сдюжил, а потом и вовсе понес на себе гридня, будто мешок с мукой. Тяжелый тот мешок вышел — с кольчугой да мечом впятеро против обычного — да разве бросишь? Вместе пришли немсков поганых в лесу ловить — вместе и уходить надобно. Или уж вдвоем головы буйные складывать, ведь ежели друга не уберег, то и сам бежать-спасаться не смей.

Так Ратибора сызмальства учили, и так сам учить молодых стал, как поставил его князь над другими гридями старшим и воеводой назвал. Нельзя иначе — или позора не оберешься.

— Бросай, дядька Ратибор… Все одно — не дотащишь… Тяжел я больно.