Цепная реакция. Неизвестная история создания атомной бомбы - Олег Фейгин

Недавно в печати поднялась очередная волна разоблачений «преступной деятельности Гейзенберга в подготовке нацистского атомного оружия»[30]. В этот раз историки науки снова пытаются опровергнуть предположение, согласно которому Гейзенберг пытался оттянуть дело, чтобы дать мировому научному сообществу возможность договориться.

Что же касается копенгагенской встречи 1941 года, то тут стоит обратить особое внимание на одну странность: Бор почему-то сразу же и безоговорочно поверил словам сугубого теоретика Гейзенберга о реальности создания А-бомбы… Может быть, в разговоре был упомянут некий факт, в результате чего смутные догадки Бора получили неожиданное подтверждение и заставили его коренным образом изменить свое мнение о реальности немецкого «Уранового проекта»?

Однако таким фактом, простым и понятным для обоих собеседников, могла быть только чья-то разработка ядерных боезапасов. Тогда становится ясно, почему два выдающихся физика так и не выяснили своих отношений и разногласий по вопросу, столь важному для обоих… Просто предмета разногласий и почвы для выяснения отношений могло и не существовать, а была группа третьих лиц, создавших работоспособную схему А-бомбы и доставившую ее прямо руководителям «Уранового проекта».

Становится ясно и то, почему в «апокрифах» великого датчанина встречаются фразы, подтверждающие его странную уверенность в том, что решающий толчок «Урановый проект» Гейзенберга получил именно в 1939 году, когда технические эксперты вермахта вдруг в одночасье убедились в реальности создания немецкого атомного оружия. Получается, что именно в этот период чертежи ядерного устройства и попали в Третий рейх…

Впрочем, все сказанное является предметом нашего следующего исторического исследования, а пока следует заметить, что моральная репутация Гейзенберга уже вскоре после его смерти в 1976 году стала подвергаться всяческим сомнениям, и потомкам ученого многие годы пришлось буквально сражаться за восстановление доброго имени ученого. Вся эта история описана во многих книгах, например, в уже цитированной монографии Д. Данина «Нильс Бор» и Д. Кассиди «Неопределенность: жизнь и учение Вернера Гейзенберга» (Cassidy D. C. Uncertainty: The Life and Science of Werner Heisenberg).

Глава 6

«Урановый проект»

Ситуация нам казалась благоприятной, поскольку она давала возможность физикам влиять на дальнейшие разработки. Если бы производство атомных бомб было невозможно, такая проблема не вставала бы, но если бы их можно было легко изготовлять, то физики не в состоянии были бы противодействовать их производству. Такая ситуация обеспечивала в то время физикам решающее влияние на ход дальнейших разработок, так как они могли убеждать правительство в том, что, по-видимому, атомные бомбы недоступны в течение войны. С другой стороны, следовало допустить возможность осуществления этого проекта, если бы были сделаны чудовищные усилия. Дальнейшие разработки подтвердили, что обе позиции были актуальными и полностью оправданными, поскольку американцы, например, действительно не смогли применить атомную бомбу против Германии.

В. Гейзенберг. Физика и философия. Часть и целое

На возможность создания атомной бомбы руководство рейха обратило свое внимание в 1938 году, после известных открытий Гана и Гейзенберга. Именно тогда группа выдающихся ученых направляет Генриху Гиммлеру письмо, в котором говорится:

«Рейхсфюрер! Недавние открытие в области деления уранового ядра позволяют с уверенностью утверждать, что вскоре оно послужит для создания оружия невиданной прежде мощи. Это оружие, если оно окажется в руках Германии, позволит сокрушить всех наших врагов; но если наши противники опередят нас, Третий рейх ждут неисчислимые бедствия. Поэтому мы считаем исключительно важным дать этому оружию высший приоритет и направить все возможные средства на атомные исследования».

Г. Кранц. Тайное оружие Третьего рейха

В декабре 1938 года два известных берлинских физика Отто Ган и Фриц Штрассман неожиданно обнаружили, что при бомбардировке нейтронами ядер атомов урана они делятся на две части с выделением энергии и дополнительных нейтронов. В январе 1939 года немецкие ученые подытожили первые результаты своих опытов в судьбоносной статье «О доказательстве возникновения щелочноземельных металлов при облучении урана нейтронами и их свойствах», ставшей одним из первых научных подтверждений существования деления ядер урана, а уже в апреле этим открытием заинтересовались в вермахте.

Правда, этому способствовало и то, что в начале марта 1939 года группа французских физиков под руководством Фредерика Жолио провела ряд важнейших экспериментов, доказывающих возможность цепной реакции деления урана. В конце того же месяца статья о достижениях французских физиков была опубликована в журнале Nature.

Так мир вплотную приблизился к ядерной катастрофе, и человечеству для запуска механизма самоуничтожения требовались только организационные решения на правительственном уровне. Первыми их, судя по всему, предприняло нацистское руководство Третьего рейха, а все началось с коллоквиума по физике в Геттингенском университете, на котором было прочитано несколько докладов о перспективах создания различных устройств, питаемых энергией, выделяющейся при расщеплении урана. Причем один из содокладчиков Георг Йоос, авторитетный специалист по экспериментальной и теоретической физике, в ходе обсуждения представленных работ прямо указал на возможность применения ядерной энергии в военных целях, сославшись на частное мнение «одного из немецких физиков, вернувшихся из Советской России».

Когда материалы коллоквиума вместе с сопроводительным письмом профессора Йооса попали в имперское министерство образования, которому подчинялись все университеты на территории Германии, немедленно последовал ряд организационных выводов. Министерство поручило Абрахаму Езау, руководителю сектора физики в Научно-исследовательском совете, организовать тематическую конференцию по ядерной физике в апреле 1939 года. Под председательством профессора Езау состоялось несколько закрытых заседаний, на которых выступили многие видные ученые нацистской Германии: Гейгер, Боте, Йоос, Ханле, Маттаух, Хофман, Дамес. В заключительном слове профессор Эрих Шуман как руководитель исследовательского отдела Управления вооружения вермахта отметил, что в ходе состоявшихся обсуждений конференция вполне может рекомендовать несколько исследовательских проектов. Прежде всего можно было бы приступить к проектированию строительства экспериментального уранового реактора, параллельно консолидируя все имеющиеся в наличии запасы урана и категорически запретив экспорт любых его соединений. Кроме всего прочего, министерству торговли рекомендовалось незамедлительно начать переговоры с горнодобывающей компанией, обладающей крупнейшими запасами урановой руды в Бельгийском Конго. Одновременно было принято решение о создании научно-исследовательского центра, объединяющего всех ведущих физиков Германии под организационно-административным руководством профессора Езау.

Все эти сведения, разысканные в свое время еще Фридрихом Гернеком, в значительной своей части прямо противоречат версии Д. Кассиди и Р. Юнга о том, что руководство нацистской Германии всячески игнорировало обращения физиков, поэтому им приходилось проводить ядерные исследования за счет скудных университетских фондов, фактически на свой страх и риск. Между тем идея конструирования А-бомбы была уже далеко не новой, и если даже отвлечься от ее причудливого образа, созданного неистощимой фантазией Уэллса, то следует предположить, что инженерное управление новых видов вооружения вермахта поступало в данном случае весьма недальновидно. Может быть, предполагаемые тактико-технические данные А-бомбы не вызывали особого интереса у военных стратегов? Или министерство обороны просто уже знало прямую дорогу к созданию ядерных боезапасов?

Действительно, в ряде случаев применение сверхмощного оружия не оправдывает тактику и стратегию против наступающих и особенно отступающих колонн противника или для преодоления временных рубежей обороны. Даже с учетом отсутствия надежных сведений о радиоактивном заражении местности эффективность применения ядерных боезапасов просто не сравнима с обычными взрывчатыми веществами из-за их несопоставимой стоимости. Однако для сверхмощной бомбы всегда бы нашлось применение в полном соответствии с одной из основных маниакальных целей фюрера – покорения Британии и уничтожения Лондона.

Именно подобным образом поступили американцы в 1945 году, продемонстрировав всему миру, что атомное оружие не имеет себе равных именно для уничтожения крупных городов с высокой концентрацией населения, а не рассредоточенных военных объектов. Подобные возможности использования ядерных боеприпасов прекрасно понимали не только многие немецкие физики, но и руководство Третьего рейха. Кроме того, как считали и Гитлер, и Гиммлер, ядерные заряды могли бы служить эффективным инструментом послевоенной перекройки мира, уничтожая целые народы. Именно поэтому уже в ноябре 1938 года рейхсфюрер СС приказывает организовать в рамках «Аненербе» Институт перспективных вооружений, одному из отделов которого и было поручено негласное руководство «Урановым проектом». Это направление атомных исследований курировал лично директор института оберштурмбанфюрер Генрих Ойле.