Днем и ночью - Дебора Тернер

С чувством досады Морин открыла глаза и встретилась с внимательным, но совершенно непроницаемым взглядом Алана.

— Пора ехать назад, — сообщил он. — Мария будет сердиться.

Ни слова не говоря, Морин развернула Гебу и, пришпорив лошадь, не оглядываясь, поскакала в пампу. Но даже сквозь свист ветра она все время слышала рядом топот копыт Ареса. Алан скакал рядом. От него невозможно было убежать.

10

Вернувшись в свою комнату, Морин с наслаждением встала под прохладный душ, смывая с себя усталость, пыль, запах лошадиного пота. К своему удивлению, вместо того, чтобы взбодриться, она снова почувствовала сонливость.

Зевая, она открыла шкаф, размышляя, что бы такое надеть к ужину. Наверное, зеленое шелковое платье подойдет. Только нужно найти к нему подходящий пояс. Морин рассеянно шарила рукой по полке. Неожиданно ее пальцы нащупали маленькую бархатную коробочку.

Ключик. В коробочке лежал подарок Дона. Она совсем позабыла о нем! Может быть, надеть? Пусть ключик, как прежде, служит ей талисманом и оберегом от… чего? От любви к Алану?

Морин в замешательстве замерла перед шкафом. Глупости! Она не влюблена! Да и в любом случае с женитьбой Дона талисман должен был утратить все свои защитные свойства. Ни ключик, ни сам Дон не спасут ее от нее самой. И только Морин может выбраться из этой трясины чувств, в которой она так быстро увязает.

Да что с ней происходит, в конце концов? Растеряла последние мозги! Неужели близость Алана до такой степени влияет на ее способность здраво размышлять? Неужели она так сильно желает его?

Но ведь и он желает ее! Они, как два мощных магнита, притягиваются друг к другу вопреки всему — здравому смыслу, взаимной неприязни… Впрочем, Морин уже трудно было вспомнить ту враждебность, которую она испытывала к Алану в первые дни знакомства. Интересно, насколько изменилось отношение Алана к ней? И изменилось ли?

Закусив губу, Морин задвинула коробочку в самый дальний угол. Затем, все-таки отыскав тонкий кожаный пояс, надела платье.

И что же теперь делать? Морин яростно расчесывала длинные густые пряди, сердито поглядывая на свое отражение в зеркале. Струсить, все бросить и убежать? Или заставить себя побороть это наваждение? Дать волю своему телу, позволить ему насладиться, а потом и пресытиться этим мужчиной и, таким образом, избавиться от этого дурацкого притяжения?

Чего она боится больше — оставить свою страсть неутоленной или дать себе волю? И откуда, вообще, в ней пробудился такой темперамент? Морин всегда считала себя холодной и сдержанной…

Она вдруг зевнула во весь рот. Да что же это такое? Сейчас никак нельзя засыпать, через полчаса ужин.

Бросив взгляд на кровать, она упрямо уселась в кресло и, взяв с журнального столика книжку в яркой обложке, раскрыла ее на первой странице.

Сильно вздрогнув, Морин вскинула голову. В дверь стучали. Она испуганно обвела глазами комнату, которую уже заполнили сумерки. Неужели заснула?

— Можно?

В комнату заглянул Алан. Увидев растерянную Морин, сидящую в кресле, он зашел в комнату и включил настольную лампу.

— С тобой все в порядке?

Он смотрел так озабоченно, что Морин поспешно выпрямилась и смущенно улыбнулась.

— Извини. У меня, наверное, идет акклиматизация. Какая-то странная сонливость… Ну ничего, ночью высплюсь как следует. Вообще-то, раньше у меня такого никогда не было.

— Раньше ты не летала на другие континенты, — ответил Алан, не сводя с Морин внимательного взгляда, от которого у нее по коже побежали мурашки. — Сбились твои внутренние часы.

— Я долго проспала? Мария ругалась?

— Нет, не ругалась. — Алан покачал головой. — Может, ты бы и дольше проспала, но я ждал тебя полчаса, а потом, как видишь, пришел узнать, в чем дело.

— Мне так неловко. — Морин виновато улыбнулась. — Наверное, у тебя еще не было гостей, постоянно засыпающих на ходу. С такой соней кто хочешь заскучает.

— Ну что вы, мисс, — пошутил он. — Разве с вами может быть скучно?

— С каких это пор мы опять перешли на «вы»? — обиженно вскинулась Морин.

Она сама не ожидала, что эта незамысловатая шутка так ее заденет.

— Ну хорошо, Морин, — засмеялся Алан. — Пойдем-ка вниз, пока Мария действительно не устроила нам взбучку. Ужин стынет.

— Если хочешь, можем перенести ужин на веранду, — предложил он, пока они спускались по лестнице. — Жара уже спала, и сейчас на улице должно быть очень приятно.

— Да, с удовольствием, — обрадовалась Морин.

Алан усадил ее на веранде с видом на пампу, розовеющую в лучах малинового солнца, почти скрывшегося за горизонтом. Небо переливалось всеми оттенками красного, желтого, фиолетового.

— Выпьешь что-нибудь? — спросил он заботливо.

— Если можно, соку, — попросила Морин.

Его забота доставляла ей почти физическое удовольствие. В присутствие Алана она чувствовала себя такой оживленной и красивой…

Он вернулся через несколько минут с двумя бокалами — апельсиновым соком для Морин и вином для себя. Она с жадностью выпила сразу половину. Оказывается, ее уже давно мучила жажда, а она и не замечала.

— Как вкусно! Такой кисленький!

Появилась Мария. Быстро и незаметно накрыла на стол, потом ушла. На ужин была баранина — судя по всему, приготовленная превосходно. Но есть почему-то совсем не хотелось. Морин взяла немного фруктового салата и налила себе еще сока. Алан посмотрел на нее неодобрительно и по-прежнему озабоченно, но промолчал. У него самого аппетит был прекрасный.

Морин сделала еще глоток сока и откинулась на спинку плетеного кресла. Прохладный ветерок обвевал лицо, играл прядями волос. Она смотрела на небо, одновременно ощущая на себе взгляд Алана. Сейчас в этом взгляде не было ни враждебности, ни презрения. Что-то совсем иное. Она боялась даже подумать, что именно, но готова была сидеть так до бесконечности.

Морин не помнила, что ей снилось ночью. Но утром она проснулась счастливая и спокойная и почему-то глубоко уверенная в том, что наконец-то полностью избавилась от своей полудетской влюбленности в Дона.

Правда, теперь все ее мысли занял Алан. От одной мысли, что она увидит его совсем скоро, по всему ее телу пробежала сладкая дрожь, а сердце забилось в предвкушении встречи.

Тем горше оказалось разочарование, когда за завтраком Алан сообщил, что уезжает на несколько дней в Буэнос-Айрес.

— Когда ты уезжаешь? — спросила она огорченно.

— Сразу после завтрака. — Алан бросил на нее внимательный взгляд. — Я оставил в офисе несколько документов для перепечатки, но не напрягайся слишком сильно. Это дело не срочное, а вид у тебя все еще утомленный. И, пожалуйста, не езди верхом в мое отсутствие. Это может быть опасно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});