Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С тоскливым скрипом дверь отворилась. Посетитель неспешно перешагнул порожек, не спеша прикрыл за собой скрипучую дверь.
Исподволь, краем глаза, Федор Палыч быстро и цепко обшмонал сутулую фигуру вошедшего.
Высокий парень, крепкий, но не орел. Морда какая-то постная, будто недоспал, и двигается как-то вяло, как будто под кайфом. Одет в стандартную униформу, без всяких выпендрежей, ежели не считать за таковой сразу две «боевые перчатки» на липучках поясного ремня.
Местный дока «боевой перчатки» Саня Ларин, помнится, однажды, когда водку пьянствовали, целую речугу толкнул на тему того, что «боевые перчатки» для обеих рук таскают при себе исключительно понтярщики голимые.
– Секундочку обождите, – пробурчал Федор Палыч, и его короткие пальчики деловито забарабанили по клавишам, высекая на мониторе бессмысленную череду букв, знаков и символов. – Ну вот и... – указательный перст демонстративно щелкнул по обособленной красной кнопке, – ...вот и все с этим, – монитор погас, Федор Палыч развернулся лицом к посетителю. – Дел по горло, – соврал Федор Палыч, оглаживая пухлой ладонью блестящую лысину. – Вы, я так понимаю, то самое пополнение, которое мы ожидали еще неделю назад?
Сутулый здоровяк с двумя «боевыми перчатками» и сонной рожей лениво пожал плечами – мол, не знаю, ждали вы пополнение, не ждали, мне по барабану, а зовут меня:
– Зубов Алексей, – у него и голос оказался сонным, тягучим. Говорит так, будто одолжение делает. – Прибыл для дальнейшего прохождения. Идентификацию у дежурного по отделению прошел.
А то как же! Уже доложили Федор Палычу, что новенький прибыл. Как же иначе? Аркаша Смирнов телефонировал, улучил момент, когда определял новенького на постой, когда тот в избу вещички заносил, а Смирнов его за плетнем дожидался, чтобы дальше, до отделения подвезти. Не зря ж Аркаше было велено дежурить у взлетно-посадочной, караулить прибытие пополнения, прилет этого гусака.
Самые худшие предчувствия, увы, не обманули Федор Палыча – гусак прилетел еще тот. Увы, согласен Федор Палыч и с первыми впечатлениями Аркаши Смирнова – говно мужик. Чуяло сердце – так не бывает, чтобы из Столицы в Область прислали нормального службиста. Вот бы еще узнать, за что, за какие грехи этого гуся лапчатого перебросили из престижного сектора О в бесперспективный Н.П. – Гб.2101.ру.
– Садитесь, Зубов, знакомиться будем. Берите, вон, у стены стул и располагайтесь.
Двигать стул новичок или поленился, или не пожелал. Пропустил мимо ушей вежливое: «Берите... стул». Пожал плечами – дескать, ладно, присяду, раз велено – подошел к череде стульев возле стены и опустил себя на крайний. Сел в профиль к Федор Палычу. Сгорбился пуще прежнего, уставился в пол. На сонной роже брезгливое безразличие ко всему на свете, губа оттопырена, взгляд рассеянный.
– Ты, Алексей... можно тебя на «ты»?
Зубов кивнул. Клюнул носом, чуть-чуть, еле заметно скривив рот в полуулыбке-полуухмылке.
– Ты, Леша, можешь мне честно сказать, за что тебя, парень, из самой Москвы к нам турнули?
Новенький пожал плечами – мол, могу сказать, почему нет? – и процедил сквозь зубы:
– После болезни.
Два слова сплюнул и молчит. Как будто эти слова чего-то проясняют. И молча, рассеянно, изучает дощатый пол. И все ему, типа, до звезды.
– Чего «после болезни», Леша? – Федор Палыч старался говорить отеческим тоном, мягким и доброжелательным. Старался не выдать голосом свое нарастающее с каждой секундой раздражение. – Не догоняю я, Леш?
– Место мое, московское, пока я в госпитале валялся, укомплектовали. Направили к вам, на вакансию.
– А болел чем?
– Гриппом.
– Ты когда последнее тестирование проходил?
– В госпитале.
– Коэффициент лояльности у тебя..? Упал, да? Сколько коэффициент на сейчас?
– Девяносто восемь.
– Ничего себе! И с такими процентами тебя к нам?.. Ничего не понимаю!
Зубов пожал плечами.
Федор Палычу хотелось, ох, как хотелось, видеть в нем жертву интриг, незаслуженно обиженного свойского мужика, но... Видел он пред собой сонного, высокомерного гусака. Понтярщика с двумя «боевыми перчатками». Говно вонючее.
У полицейских нет ни званий, ни рангов, есть только выборные – общим и тайным голосованием коллектива – должности. Полиция – это братство под крылом и началом гражданской администрации. Братство добровольно ссыльных, ибо по месту жительства любых, вплоть до седьмого колена, родственников служить запрещается.
Федор Палыч был потомственным полицейским. Его дед служил еще в ту пору, когда полиция страдала от кадрового дефицита, и проходной коэффициент составлял всего 75%. Коэффициент лояльности отца Федора равнялся 87%. Продолжатель династии Палыч имел за душой целых 97%. Много, но меньше, чем у этого Зубова.
Начинал службу Федор Палыч на Юге, где женился, и откуда его перевели сюда, в Среднюю Полосу, в Н.П. —Гб.2101.ру. Сын у Федор Палыча родился уже здесь. Федор Палычу нравилось служить здесь, в Среднем секторе, в Н.П. —Гб.2101.ру, в 50 км от города Новгорода. Поднадзорный Н.П. ориентирован на огородничество, сюда часто прилетают грузовики за овощами для новгородцев, население тут тихое и спокойное, всем довольное, серьезные инциденты редки, как волосы на голове у Федор Палыча, то есть – их вообще не бывает, разве что в отчетности повысишь какой инцидент до статуса «серьезного», ратуя за премию коллективу, а так служба сводится в основном к профилактике правонарушений. Лафа, одним словом. И без всякого пополнения отделение, ясное дело, выдало бы те же положительные показатели, но за последние годы, увы, поднадзорные огородники расплодились чрезвычайно, и число их голов перевалило за тот рубеж, после которого положено расширение штатов. И вот вам – пожалуйте бриться! – прислали черте кого, гуся лапчатого, говно вонючее.
Уж третий год кряду сослуживцы единогласно выбирали Палыча себе в начальники, отчего он чувствовал себя особенно ответственным за коллектив, крепкий и сплоченный, радел за него и денно и нощно. Ожидая пополнение, единодушно избранный начальник всем сердцем надеялся, что новичок органично вольется в дружную команду отличных ребят. И дождался. Этот, хе-е, вольется! Как говно в прорубь. Как плевок в колодец. Реально не зря в процессе ожидания новичка Федор Палыча мучили паршивые предчувствия, отзываясь болью в добром сердце, которое продолжало надеяться на лучшее, вопреки им, предчувствиям.
«Не, не скажет сукин сын, за что его из Москвы взаправду турнули, – подумал Федор Палыч, игнорируя покалывания в сердечной мышце, запрещая себе реагировать на сердечные боли от нервов. – А ведь за что-то его из столицы вытурили, суку...» – Федор Палыч вздохнул, огладил лысину и произнес притворно бодрым баритоном:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Пятая скрижаль Кинара [=Принц вечности] - Михаил Ахманов - Научная Фантастика
- Колесо Бесконечности - Марта Уэллс - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Летун - Андрей Изюмов - Научная Фантастика
- Достижения цивилизации - Алексей Бессонов - Научная Фантастика
- Вспышка - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Гермес падказвае кiрунак (на белорусском языке) - Владимир Шитик - Научная Фантастика
- Провокация - Александр Лаптев - Научная Фантастика
- Провокация - Станислав Лем - Научная Фантастика
- Качели Отшельника (сборник) - Виктор Колупаев - Научная Фантастика