Зовущие к огню - Александр Афанасьев

не увидел.

– Здесь нет ничего противозаконного, – сказал он больше для адвоката. – Сара, ты знала, как звали жену Адама?

– Он называл ее Мариам. Говорил, что счастлив.

– Он посылал тебе ее фото?

– Нет.

Здорово…

– Когда он решил вернуться – он написал тебе?

– Да.

– Что же он написал?

– Что разочаровался. Что хочет вернуться.

Баррет и Алиса снова переглянулись. Все это – с учетом того, что разочарование оказалось жестокой и гибельной ложью, – слишком не походило на еврейского вахлака из пригородов. Скорее тут была видна рука опытного, циничного и жестокого манипулятора, – но люди просто так не становятся таковыми.

Если только не попадают под влияние кого-то.

– Послушай, Сара – мягко сказал Баррет – ты никогда не слышала от Адама о том, что у него появился новый друг? Что он кем-то восхищается? Говорит, что такой-то – сильный, смелый, он знает что делать. Подумай, хорошенько.

Тикали часы.

– Он говорил…

Баррет улыбнулся.

– Ну, смелее.

– Он говорил… я не знаю. Это было еще до отъезда. Он говорил… о чеченцах.

Баррет насторожился.

– Чеченцах? Ты уверена?

– Да, чеченцах. Он восхищался ими. Говорил, что им в одиночку удалось выстоять под ударом российской армии. Что все мусульмане должны быть такими, как эти чеченцы.

– Он называл какие-то имена?

– Он называл… но я не помню, сложные русские имена. Я не помню.

– Хорошо, хорошо. Он не говорил, что познакомился с чеченцем?

– Нет.

– Но вскоре после того, как он заговорил о чеченцах, он решил уехать?

Девушка смотрела в пол.

– Да, так и было.

– Может, достаточно? – вмешался адвокат

– Еще один вопрос и всё. Адам говорил о намерении отомстить кому-то или чему-то? О намерении сделать что-то плохое?

– На этот вопрос, – адвокат резко отмахнул рукой, – ответа не ждите.

Баррет поднялся на ноги.

– Он и не нужен. Благодарим за сотрудничество.

…

На выходе из здания – уже стояли полицейские. Баррет поймал взгляд Алисы, кивнул ей – отойдем.

Они отошли. Переулок, несмотря на довольно видную затрапезность всего района – чистый. И – невидимая, отравляющая всё радиация страха. Полицейские машины, национальная гвардия, далекий стрекот вертолета в небе. Это был Нью-Йорк. Нью-Йорк после ядерной атаки на страну…

– Как думаешь, что они найдут?

Алиса порылась в небольшой сумочке, и достала пачку сигарет. Он поднес прикурить .

– Обычный набор. Смерть евреям, смерть американцам. Все с этого начинают. Тебе любопытно, ты начинаешь ходить в мечеть. Потом – в какой-то момент к тебе подходит человек, который рассказывает о бедных пакистанских детях, предлагает поехать в бесплатный хадж, или учителем на Ближний Восток. Это как америкорпус для джихадистов.

– Вот-вот.

Алиса посмотрела на него.

– Что ты хотел?

– Для начала – что у ФБР есть на этого типа?

– Мы все передали.

– Брось.

– А ты думаешь, мы будем что-то скрывать? Когда одна ошибка и нас всех закопают?

Баррет кивнул – он думал так же. Но это не отменяло того простого факта, что есть чужая задница и есть своя. Свою никто не подставит – а вот желающих подставить чужую…

– Как вы его взяли? По наводке или?

– Был объединенный список. Конечно, это не афишировалось, но все, кто отправился туда помогать – попадали в список повышенной опасности.

– А почему он вернулся?

– Потому что русские разбомбили их нахрен.

– Мог бы остаться там?

– Нет… им двигала идея, а идее нужна определенная чистота. Он был из тех, кто не приемлет полутонов.

– Думаешь, он хоть немного раскаялся тогда или это было задумано с самого начала.

– Хочешь честно? – сказала Алиса, выпуская дым и смотря куда-то вверх.

– Ну?

– Мне нравятся русские. И то, что они там делают. Они побеждают. И заслуженно. А мы проигрываем раз за разом, и тоже заслуженно. Потому что они сильнее нас. Для них враг есть враг. Если враг не сдается, его уничтожают. Они посылают спецназ, они бомбят, они не останавливаются ни перед чем. Даже перед полномасштабной войной против половины мира. И враг это знает. Свяжешься с Путиным – и тебе конец. А мы? Ах, эти милые люди, они восстали против кровавого режима Асада. И ничего, что эти же самые люди от радости танцевали на улицах, когда у нас было одиннадцатое сентября. Но они такие мужественные, у них есть белые каски, они помогают людям, пострадавшим от обстрелов – и мы должны им помочь. И ничего, что они уже знают, как манипулировать нами. Как только мы говорим, что применение химического оружия красная черта, так оно и происходит. Кому это надо – Асаду, чтобы его разбомбили? Или этим бородатым, которые хотят, чтобы Америка дала им свободу – а уж они используют ее, чтобы убивать нас, неверных. В твоем вопросе нет смысла, раскаялся он или нет. Русские никогда бы его не задали. Потому они побеждают. А мы нет.

– Как ты попала в ФБР? – спросил Баррет, прикуривая. Он курил время от времени, только когда нервничал, но пачку и зажигалку носил всегда – для установления контактов. В помещениях теперь нельзя… в Лэнгли даже установили кое-где датчики, реагирующие на дым.

– Какая тебе разница?

– Большая. Мы все в одной большой заднице. И вопрос, кто готов из нее выбираться по трупам других, а кто – нет.

Алиса усмехнулась.

– Я тебя не подставлю.

– Про тебя много говорят.

– Плевать. Я тебя не подставлю.

30 сентября 202… г. США Нью-Йорк. Федерал-плаза.

– Собрать бомбу из радиоактивных отходов? Это исключено.

От Министерства энергетики в TF800 было несколько человек – а именно это ведомство в США занимается всеми вопросами, связанными с делящимися материалами. С ними говорил Говард Радзакис – невысокий, рыжий, всклокоченный, похожий на воробья. Типичный ученый.

– Вы уверены? Этот парень мечтал побывать в Чернобыле, его семья происходит из Чернобыля.

Говард скептически усмехнулся.

– Все что он мог там сделать – схватить дозу.

– Дозу?

– Дозу радиации.

– Но в Чернобыле произошел ядерный взрыв. Могли остаться какие-то материалы.

– В Чернобыле произошел тепловой взрыв. Вы понимаете разницу между ядерным и тепловым взрывом? Ядерный взрыв – результат запуска самопроизвольной реакции деления. Урана или плутония. При этом высвобождается огромное количество энергии. Тепловой взрыв… реактор, в сущности, похож на большой кипятильник. За счет управляемой реакции выделяется огромное количество тепла, оно нагревает воду и превращает ее в пар, который крутит турбины – а те в свою очередь вырабатывают электричество. Операторам остается только ускорять или замедлять реакцию время от времени, следя, чтобы все происходило равномерно. Сказать, что сделали русские в Чернобыле?

…

– Они проводили эксперименты. На работающем реакторе.