Герой высшего качества - Дмитрий Казаков

Огненный шар притянул к себе и спалил еще три стрелы, и тут слуги Пожирателя бросились врассыпную. Сфера пламени врезалась в елку и лопнула с оглушительным грохотом. Дерево повалилось, зацепило ветками самого нерасторопного стрелка, и тот заверещал, точно заяц.

Другой попытался выстрелить повторно, но занесший дубину Бешеный Соня был уже близко, и последователь Аш-Райтана предпочел юркнуть под защиту зарослей и задать стрекача вместе с остальными.

Трое всадников влетели в лес, исчезла из виду опушка с поваленным деревом, и подуставшие пони начали замедлять ход.

— Как мы их! — упоенно воскликнул Махот. — Только никого не убили! Жалко!

— Еще убьем… — успокоил ретивого сподвижника Егор, которого трясло, но не от возбуждения, а от страха.

До сих пор казалось, что кто-то из слуг Пожирателя целится ему в спину, вот-вот острый наконечник легко прорежет ткань плаща, кафтан и рубаху и вонзится в плоть, доберется до почек, печени или еще какого важного органа, ну а неудачливому герою останется только умирать…

— Конечно, убьем, — сказал Ганди-Ла. — Ведь они обязательно пойдут за нами.

— А нельзя как-нибудь замести следы? Заклинанием или еще чем? — спросил Егор, оглядываясь через плечо. — Прикинь, мне что-то больше не хочется встречаться с этой компанией.

— Можно, но любое чародейство тоже оставляет следы, именуемые остаточным излучением флюктуативной вероятности, воплощенной в пространственно-временном континууме, — все это рахива произнес на одном дыхании. — Их не видит обычный глаз, но среди тех, кто служит Аш-Райтану, есть обладатели колдовских способностей. Нам повезло, что они не ожидали столкнуться с магом. Но теперь будут начеку.

— И что же делать?

— Идти на запад через Мерцающие топи, — подсказал Аладдин.

— Двигаться через болота, — сказал Ганди-Ла, точно услышав советчика. — Отпечатков копыт там не остается, сканирующие заклинания из-за высокого фона энергии применять невозможно. Правда, остаются некоторые незначительные опасности природного происхождения. Но зато сколько там всего интересного! Какие формы жизни там обитают!

Рахива опять вспомнил, что он в первую очередь исследователь.

— Ладно, поехали на запад, и побыстрее, — Егор откинул капюшон и вытер пот со лба, — а там разберемся.

Эльфам положено жить в лесу, а лес этот должен быть не простым, напичканным всякими чудными деревьями, и обязан называться как-нибудь красиво: Зачарованный, Золотой или хотя бы Лунный.

В Нифигляндии все обстояло не совсем так.

Во-первых, тут имелись кочевые эльфы, повадками более всего напоминавшие цыган, разве что почище и не имеющие привычки воровать лошадей. Во-вторых, оседлые эльфы когда-то давно выбрали для обитания скопление деревьев, непонятно почему прозванное Смутным лесом.

Его окраины, как и положено, охраняли патрули лучников, под тенистые своды не было хода злу, а в самом центре располагался дворец местного правителя, за глаза именуемого Ушастым Папашей. На троне он сидел вот уже три тыщи лет, до смерти надоел подданным всякими дурацкими идеями, но помирать пока не собирался, так что остроухие скрипели зубами и терпели.

Такую вещь, как революция, вооруженное восстание или даже дворцовый переворот, они представить себе не могли, или просто не находилось в их рядах своего дедушки Ленина.

Шестой день второго летнего месяца во дворце Ушастого Папаши начался как обычно: с церемонии Подачи Утренней Воды и Слушания Пения Птиц. Усладив слух трелями пташек, владыка эльфов отправился в трапезную, где и приступил к легкому завтраку из пятнадцати блюд.

И вот тут дела пошли не по заведенному порядку.

Нет, никто из поваров не ошибся при приготовлении суфле «Лунный свет» или яичницы из перепелиных яиц — такое попросту невозможно, если кашевар занимается своим делом два тысячелетия.

Никто из слуг, сновавших вокруг стола не менее пятнадцати веков, не уронил бокала.

Просто в трапезной без всякого приглашения появился старейший из эльфийских колдунов, реакционер и традиционалист Бурбурэль Посох. Он выступил из стены, вызвав легкое оживление меж стоявших у дверей стражников и вынудив Ушастого Папашу подавиться икрой.

— Кхе-кхе… — прокашлялся правитель Смутного леса. — Ты что, не можешь войти как положено?

Прозвище Ушастый Папаша он получил за выдающиеся даже по меркам эльфов уши, поросшие волосами, некогда золотистыми, а ныне седыми, и за любовь к производству потомства. Только признанных отпрысков и, соответственно, наследников престола нынче имелось более двух с половиной сотен, а уж байстрюков, зачатых любвеобильным властителем, никто и не считал.

— Могу! — маг, тощий, желтоглазый и моложавый, глянул на Папашу гневно. — Подать прошение в секретариат о приеме, выждать неделю, пока его рассмотрят, потом еще дня три-четыре выждать назначенного срока и явиться в приемную, где ты, раздувшись от спеси, будешь восседать на троне, а мне, чтобы быть услышанным, придется орать!

— Да ты и так орешь, — заметил Ушастый Папаша, с грустью думая, что завтрак придется прервать на середине. — Садись, закусывай, чем боги послали… вон паштет из гусиной печени, крабы из Круглого моря, гнезда карликовых дракончиков с Островов, еще какая-то фигня, я забыл, как называется…

При всех своих недостатках правитель Смутного леса не отличался жадностью, да и склонностью к тиранству, если честно, не обладал, и даже по мере сил боролся с дворцовой бюрократией.

Но она уже три тыщи лет выдерживала его натиск, росла и крепла.

— Спали меня Оро! Не время есть! — рявкнул Бурбурэль. — Мир на грани гибели!

— Не может быть, — Ушастый Папаша отхлебнул вина. — Тогда просто садись и рассказывай.

Он махнул рукой, и двое слуг мигом приволокли магу стул, а точнее кресло, с ножками в виде корней и изящно выгнутой спинкой. Незваный гость уселся, а посох из драгоценного живого дерева, благодаря которому Бурбурэль и получил прозвище, положил на колени.

Живое дерево было золотистым и мягко, еле заметно светилось.

— Я весь внимание, — сказал Ушастый Папаша.

— Всем ведомо, что мир наш ныне стонет под пятой очередного рвущегося к власти черного мага! Зловещие деяния Ольвхоретана Пердигийского Младшего подрывают корни Нифигляндии, а кровь его жертв вопиет к ответу! Вершины Бульхулюма дымятся, пророческие ключи кипят, и ужас затемняет целые страны!

— Да, — кивнул Ушастый Папаша, оглядывая уставленный тарелочками, мисочками и бутылочками стол.

На его памяти разнообразные Темные Властелины появлялись много раз, порой их рати подступали к границам Смутного леса, и эльфийскому правителю приходилось браться за меч и водить войска в бой. За века жизни он научился относиться к этим появлениям спокойно, философски, как к погодным неприятностям — они были, есть и будут, что бы ты ни делал, поэтому и волноваться нет причины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});