Одна минута и вся жизнь - Алла Полянская

Дана выходит за едой и газетами, возвращается с полным пакетом. Этого хватит надолго. Она рассовывает продукты по полкам холодильника и берется за газеты. В глаза бросается заголовок: «Кандидат в депутаты городской Думы Сергей Градский посетил детский дом». Золотистые глаза Кошки проглядывают сквозь ее зрачки. Она рассматривает холеное лицо своей жертвы. Ему только пятьдесят. Выглядит моложе, лицо породистое, с правильными чертами. Все знают, что он вдовец, но мало кто знает, что овдовел он почти тридцать лет назад. А не женился вновь потому, что не в состоянии пропустить ни одной юбки. У парня сдвиг на почве секса.

Дана читает его речь. Кто-то умный написал это за него. Высокие слова и прагматичные рассуждения крепкого хозяйственника и дальновидного политика. Дана бросает газету на пол. Она не верит ни одному его слову. Она знает только одно: этот человек — маньяк, убивающий женщин и детей, его надо остановить.

Дана просматривает остальные газеты. Ничего интересного. Она ложится на кровать и смотрит в потолок. Она умеет вот так ни о чем не думать, просто отключившись от жизни. Это не больно. Дана учится жить мертвой, и у нее начинает получаться. Кошка в ее душе изготовилась к прыжку. Она тоже умеет ждать.

«Мэрилин» все так же освещен. Дана хочет заплатить за вход, протягивает купюру, но мускулистый парень, вглядевшись в ее лицо, отводит Данину руку и отступает в сторону:

— Прошу вас, проходите.

Она оставляет плащ в гардеробе и проходит в зал. Красивый стриптизер отрабатывает свою зарплату с лихвой. Девица с блестящими от возбуждения глазами уже взобралась на подиум и запустила руку в его плавки. Дана брезгливо морщится. Маленький рыжий засранец был прав, это извращение — лезть в плавки абсолютно незнакомому парню. Мало ли какие у него болезни.

— Вы пришли. — Алекс ждал ее, Дана отмечает это и мысленно улыбается. — Я рад вас видеть. Столик заказан, будете ужинать?

— Пожалуй, да. Здесь слишком накалилась атмосфера.

Она чувствует исходящие от него волны желания, но лицо ее остается невозмутимым и только в глубине зеленых глаз таится торжество.

— Здесь публика более изысканная.

— Конечно. — Алекс приглашает Дану сесть. — Наш клуб — для всех, любой найдет себе развлечение по вкусу. Мы очень демократичны.

— У вас, наверное, бывают и важные персоны?

— Очень часто, — управляющий согласно кивает. — Вон там, справа, видите? Это человек из охраны самого Градского. А точнее — его доверенное лицо и начальник охраны. Он тут завсегдатай. А внизу у нас есть массажные кабинеты, сауна и бассейн. И там бывают очень важные люди.

Дана слегка поворачивает голову. Справа от нее сидит парочка, мужчину Дана знает. Она видела его два раза: один раз он привез ей банковские бумаги, а второй — следил за ней в аэропорту. Парень поворачивает голову, и их глаза встречаются.

— Интересно. — Дана улыбается своему спутнику. — Расскажите о себе. Это еще интереснее.

— Я не думаю. — Алекс любуется ее жестами и осанкой. — Вы знаете, что прекрасны. Но вы еще и необычны. Скажите, Илона, мы можем стать… друзьями? Пусть не сейчас, а со временем, когда…

— Когда мы получше узнаем друг друга, Алекс. Для меня иначе просто немыслимо.

— Я рад это слышать, поверьте. Значит, я в вас не ошибся. Я редко ошибаюсь в людях. Это профессиональное.

— Разрешите вас пригласить?

Дана поднимает голову. Парень из-за соседнего столика, тот самый. Звучит медленная мелодия, и пары репетируют любовь.

— Нет. Я не танцую.

Он уходит, извинившись. Алекс обеспокоенно ерзает. Дана снова мысленно усмехается. Вот так, дорогой. В этом преимущество женщины — отказать во взаимности королю ради нищего. Закон настроения.

— Вы ему отказали. — Алекс обеспокоен, это видно.

— У вас могут быть неприятности?

— В принципе, да. Он может заставить хозяина уволить меня.

— Что ж, Алекс, не буду мешать вашей карьере.

Дана поднимается и выходит. Алекс сидит за столом и готов сам себя пнуть коленом под зад. Он понимает, какую совершил ошибку. И осознает, что эта женщина не простит ему именно этой ошибки.

Дана одевается и выходит. Ночь холодная и неуютная, но Дане все равно. Она достигла желаемого. Парень из прошлого сна сейчас догонит ее, оставив скучать девицу за столиком.

— Я не верю, что вы не танцуете.

Его серые глаза заглядывают в ее кошачьи зрачки. Кошка угрожающе шипит, но Дана улыбается.

— Думаю, это не ваше дело.

— Вот как? Разве ваш друг не сказал вам, кто я?

— Сказал. Ну и что?

— Так почему вы ушли?

— Чтобы не доставлять неприятностей своему знакомому.

— Вот как? Он думает, что я стану мстить и его уволят? Он не мужик, раз сказал это вам.

— А зачем тогда вы спрашиваете, знаю ли я, кто вы? Какая разница?

— Хотите сказать, что я тоже не мужик, раз пытаюсь добиться женщины подобным способом?

— Вы все правильно поняли.

Какую-то минуту он взбешенно сверкает глазами, потом смеется. Его белоснежные зубы ярко блестят на смугловатом лице, а короткие светлые волосы влажны от тумана. Дана следит за ним, как кошка за мышью.

— Думаю, вы правы. Это просто зов предков. В борьбе за самку из двух самцов побеждал сильнейший.

— Побеждал-то сильнейший. А самка обзывала его динозавром и шла зализывать раны поверженному.

— Женская логика…

Они идут по ночному городу, взявшись за руки. Осень осыпает их моросью. Дане холодно, она вдруг вспоминает, как они шли со Стасом сквозь весну и теплые капли. Теперь все не так. Дана не прислушивается к биению своего сердца. Она ощущает внутри пустоту, в которую падают слова идущего рядом чужого человека.

— …прямо обалдел. Такая женщина — и здесь. Знаете вот это — «…средь шумного бала, случайно…». Наверное, я сошел с ума. А вы молчите. Вы боитесь меня?

— Нет. Просто слушаю. Говорите.

— Да, это неправдоподобно. У меня такое чувство, что я знаю вас давно, а ведь мы даже не знакомы. Меня зовут Костя, а вас?

— Илона.

— Красивое имя. Я хотел бы встретиться с вами завтра. Вы свободны?

— Не знаю. Попробуйте позвонить мне после обеда. Вот номер. Но я ничего не обещаю.

— Я согласен. И прошу вас, не надо меня бояться. Просто у меня работа такая — следить за безопасностью самого большого сукина сына на свете.

— Это контрреволюция.

— Я знаю.

Он наклонился к Дане, но она отстранилась.

— Не будем торопить события. У меня еще не сложилось о вас мнение.

Дана видит, как за ними медленно движется машина. Свет фар совсем близко. Она чувствует, что сейчас произойдет что-то неприятное, Кошка прижимается к земле…

Из машины раздаются выстрелы. Дана толкает своего спутника на асфальт. Пуля вгрызается в его спину. Море крови, а машина уезжает. Номерного знака на ней нет.

— Скорей позвоните по этому номеру!

Дане совсем не хочется светиться, но она набирает номер. Костя диктует координаты.

— Сейчас за нами приедут, не бойтесь.

— За нами? — Дана вскакивает. — Я никуда не собираюсь ехать.

— Как скажете. Не надо волноваться. Будет так, как вы захотите, Илона. У вас красивое имя.

У нее нет больше имени. У нее ничего больше нет. Только где-то недалеко стоит пустой дом, вспоминая лица тех, кто был счастлив в его стенах. И где-то далеко маленький мальчик плачет в подушку, потому что мамы рядом нет. Он плачет тихонько, чтобы не услышала бабушка. Иногда хочется заползти подальше и переждать боль.

12

— Илона?

Голос в трубке сотового телефона. Дана вздрагивает. Ей страшно.

— Да.

— Это Костя.

— Я слышу. Как здоровье?

— Скажем так: бывало и лучше.

Дана вздыхает. Этот парень нужен ей, но он опасен. И очень странно, что он не заметил преследующий их автомобиль.

— Мне жаль, правда. Что я могу для вас сделать?

— Вы можете встретиться со мной. — Он на минуту умолкает, но потом, словно приняв какое-то решение, продолжает: — Вы могли бы приехать ко мне в больницу?

— Но я…

— О вашем присутствии на месте происшествия никто не знает.

— Кроме тех, кто был в машине.

— Да. Вы приедете? Я скажу, чтобы вас привезли.

— Но зачем?

— Мне хочется вас увидеть. Уважьте страждущего.

— Не сегодня. Я занята. Может, завтра.

— А вечером?

— Вы очень настойчивы.

— Именно так я и достиг своего положения.

— Хорошо. В семь вечера я освобожусь.

Дана отключает телефон. Кто знает, что задумал парень по имени Костя… Возможно, он что-то заподозрил. Возможно, узнал ее. Но дальше играть втемную она не намерена. Ей слишком одиноко, она затосковала по своей жизни — той, которую строила так долго и которой больше нет. Будет что-то другое, но только не счастье, нельзя дважды войти в одну и ту же реку.