Ставка больше, чем жизнь - Владимир Тучков

administrator

На самой морде сайта висело пять фотографий, на которых было хорошо видно трахающихся Танцора и Стрелку.

Конечно, Стрелка, если бы не была хакершей, тут же взяла первый подвернувшийся под руку тяжелый предмет и размозжила бы им лэптоп к чертовой матери. Однако у неё было прекрасное профессиональное качество: рядом с компьютером она становилась холодной, рассудительной, собранной и очень хитрой. Она молча потянула Танцора за рукав и втиснулась вместе с ним в туалет, не включая света. И зашептала в самое ухо:

– Блин, да они тут у тебя камер с микрофонами насовали в каждом углу! Ты что, не знал что ли, святая простота, мать твою, ни хрена?!

– Ну вот, – ответил Танцор, найдя ухо, – наконец-то поняла, что это за скоты? Поверила, что это слишком серьезно?

– Господи! – шепотом завыла Стрелка. – Какая же я дура! Вляпалась! Сама вляпалась! Теперь и меня не отпустят!

Они пробыли в темном туалете минут двадцать, пока не стало невыносимо жарко. Ругали себя, судьбу, неведомого Администратора, его ассистенов-бандитов. Потом вышли, внимательно облазили в квартире все углы, осмотрели все щели, но так ничего и не нашли. Закончив поиски, одновременно поняли, что менять квартиру не имеет никакого смысла. На другой будет все то же самое.

С отвращением выпили чаю и поехали в Измайловский парк, где можно было спокойно поговорить.

Перед самым уходом Танцор получил ещё одно письмо. В нем Администратор, с присущим ему небрежно замаскированным под наивность цинизмом, говорил о том, что, как кажется не только ему, но и Магистру, в головах юзерской тусовки поднялся такой шторм, что в самое ближайшее время можно ожидать очень серьезных заданий, в связи с чем Танцору надлежит изъять из тайника, координаты которого указаны ниже, личное оружие и боекомплект.

Стрелка по этому поводу очень мудро отметила: «Дело хорошее. Не помешает. А может быть, и поможет».

Когда Танцор намеревался взять с собой лэптоп, Стрелка остановила его решительным жестом. И уже в лифте, задыхаясь от ярости, выпалила: «Ты, блин, прямо как барбос, которому прицепили ошейник с передатчиком, чтобы не потерялся. Понятие точно такое же!»

***

Трудно сказать, кто выбирал оружие для игроков. Магистр ли, или Администратор, или ещё кто-то неведомый, невидимый и никак себя не проявляющий. Конечно, существовали моменты, когда всем игрокам «вбрасывали» два-три стандартных Макарова и несколько магазинов к ним. И надо было суметь схватить их, то есть опередить конкурентов, поскольку местонахождение оружия одновременно сообщалось всем.

Такие «шведские столы» с чисто российским распихиванием соседей локтями устраивались по той простой причине, что у кого-то могли закончиться маслята, а кто-то, опасаясь разоблачения, мог выбросить и ствол. Поэтому оружие в «Мегаполисе» постоянно восполнялось.

Однако у каждого было, что называется, его фирменное «орудие производства», наиболее соответствующее характеру игрока, его навыкам и привычкам.

Как уже было известно Танцору, Трансмиссия предпочитала пользоваться шнурком. И это было вполне оправдано. Никакой пистолетный глушитель не позволял достичь такой абсолютной тишины, с какой опытная рука Трансмиссии удушала свою жертву. Поскольку движение воздуха в горле прекращалось, то горло не издавало ни звука. Конечно, жертва могла перед смертью топать ногами или стучать кулаками во что-нибудь звонкое. Однако байкерша, прошедшая огонь и воду, совершенно элементарно, можно сказать, автоматически, не задумываясь, предотвращала возможность возникновения такого рода шума.

И если бы у неё спросили, каким образом ей это удается, то Трансмиссия не смогла бы ответить ничего вразумительного. Точно так же, например, велосипедист не способен объяснить человеку, впервые в жизни увидевшему двухколесное транспортное средство, каким образом ему удается удерживать равновесие при езде на нем.

Что же касается Графа, то он, когда ещё был жив, относился к разряду динозавров, которые не могут, да и не хотят отслеживать прогрессивное движение жизни. Поскольку в его далекой молодости огнестрельное оружие было большой экзотикой, доступной очень немногим, то он как научился виртуозно пользоваться ножом, так и не изменял своей привычке до самой смерти. Конечно, у него был Вальтер. И он умел вполне приемлемо им пользоваться. Однако считал стрельбу в человека делом неинтересным, бездушным и даже ментовским.

За долгие годы, он, не получивший ни одной легальной профессии, тем не менее, знал о человеческом теле не меньше, чем хирург со стажем. Знал, куда и на какую глубину необходимо внедрить лезвие для получения необходимого эффекта. А эффектов для него существовало ровно три. Мгновенная и бесшумная смерть объекта. Мучения объекта, при помощи которых можно получить любые признания и выведать необходимые сведения. И, наконец, эмоциональное удовольствие от наблюдения за мучениями объекта, при помощи которого Граф частенько выводил себя из депрессии.

А вот Профессор, несомненно, был его антиподом. Творческий момент был для него главным в любом начинании. Более того, этот человек с обманчивой консервативной внешностью старался привнести элемент новизны и необычности даже в самые рутинные дела, которые не протяжении столетий все человечество исполняло по раз и, казалось бы, навсегда принятым методикам и алгоритмам. Чего, например, ему стоила чистка картошки при помощи портативного пескоструйного аппарата, или глажение галстука на собственной груди, то есть в надетом состоянии. Однако ничего, чистил и гладил, не ропща на жизнь.

По поводу подсунутого ему пистолета «Бульдог» он довольно долго препирался с Администратором. И в конце концов добился своего: ему изготовили по индивидуальному заказу весьма нестандартное оружие, при помощи которого даже он, сильно обделенный природой по части зрения, получил возможность поражать людей с очень высокой точностью. Как, например, охотники-сибиряки, которые, чтобы не портить шкуру, бьют белку в глаз.

Вот как выглядит процедура выполнения киллерских заданий при помощи этого необычного оружия. Профессор поджидает свою жертву в каком-либо малолюдноми плохо освещенном переулке. Подходит вплотную, достает пистолет. Но не стреляет, а дает возможность жертве вступить в рукопашную борьбу и завладеть оружием. Затем Профессор стремительно убегает. Жертва же, чтобы наверняка попасть в преступника, прицеливается и нажимает на курок. Осечка. Повторное нажатие приводит к выстрелу, в результате чего пуля входит стрелявшему в правый глаз. Профессор неторопливо возвращается и забирает свое идеальное оружие, которое не способно не попасть в цель.