Искусство бегать на каблуках (ЛП) - Гибсон Рейчел

Лекси отправилась на шоу «Сегодня» в последней попытке спасти «Гардеробчик Ням-Ням» и, возможно, реабилитироваться самой. Ничего из этого не получилось. Она навсегда останется злодейкой из реалити-шоу. Как Спенсер Пратт и Кортни Робертсон. Даже если бы она смогла реабилитироваться, то не успела бы спасти «Гардеробчик Ням-Ням». У нее работало десять человек с частичной и полной занятостью, и это не считая веб-дизайнера или людей, которые трудились на мелкосерийном производстве.

Ей понадобилось несколько коротких мгновений, чтобы добраться до своей квартиры: подъездная дорожка снаружи была свободна от репортеров, и Лекси легко проехала через ворота к гаражу и припарковалась на своем месте.

В тумане боли она поднялась на лифте на верхний этаж. Двери открылись в квартиру с десятифутовыми панорамными окнами, заизолированными так, чтобы защитить от погоды и позволить ленивому солнцу осветить лучами роскошный белый ковер и сверкающий паркетный пол. Лекси сняла туфли и направилась в спальню, оставляя за собой дорожку из одежды. В комнате она нажала на кнопку, и с потолка опустились ставни, закрывая окна. Миллиметр по миллиметру комната погружалась во все более глубокие оттенки серого. Лекси забралась на кровать и натянула ситцевое одеяло до подбородка. Она пролежала в постели весь день и выбралась из кровати, только когда вечером отец привез Ням-Ням.

— Вот твоя бесполезная собака. — Пока Лекси завязывала пояс на халате, собачка лизнула отца прямо в губы. — Иисусе.

— Она любит папочку.

— Я ей не папочка.

После краткого разговора о том, каким дуболомом оказался Пит, обсуждения плюсов и минусов того, чтобы тафгай «Чинуков» Кевин «КО» Олсен повстречался с Питом, после возвращения того из Акапулько, Лекси взяла собачку и направилась обратно в постель. Она не могла перестать проигрывать в голове события последних нескольких дней и принимала одно плохое решение за другим. Она довела себя и свой бизнес до свободного падения. И этим утром с громким шлепком приземлилась на национальном телевидении.

Столько всего случилось после ее побега из «Фэйрмонта», что, казалось, прошло не пять дней, а пять недель. А ведь всего пять дней назад она запрыгнула на борт «Морского кузнечика» и посмотрела в лицо Шону Брауну, увидев вопрос в его зеленых глазах. Два дня спустя она затащила его в маленький номер и раздела догола. Всего два дня спустя ругалась как порнозвезда-хоккеист во время незабываемого секса. Две ночи спустя ее щеки все еще горели от воспоминаний.

Только одна мысль заставляла Лекси чувствовать себя чуточку лучше: она никогда больше не увидит Шона Брауна. Несколько дней назад она думала, что неплохо бы повстречаться с ним и показать ему настоящую Лекси. Ну, настоящая Лекси опустилась на самое дно своей жизни. Оставалось мало надежды, что дела улучшатся, и еще одно унижение — последнее, что ей нужно.

К огромному удивлению Лекси, на следующий день позвонила Люси Бродерик и сообщила обнадеживающие новости: выступление на шоу «Сегодня» не стало полной катастрофой. Отклик был противоположен тому, которого Лекси так страшилась. Каким-то образом она умудрилась вызвать симпатию, а нападки Пита оказались похожи на травлю. Фальшивые и настоящие слезы Лекси заставили ее выглядеть уязвимой и отчаявшейся, переполненной мучительным раскаянием от того, что она сделала с Питом и фанатами «Давай поженимся!». Пит же в самом конце выглядел агрессивным. Мнение телезрителей по отношению к нему сместилось в сторону негатива. Лекси знала, что должна пожалеть Пита, но не испытывала к нему ни капли жалости. Он сам виноват.

Через три дня после шоу «Сегодня» течение явно обратилось в сторону Лекси. Она дала короткое телефонное интервью «Экстре» и договорилась рассказать свое видение истории «Ю-Эс Мэгазин» на следующей неделе.

Мир перестал ненавидеть ее. Даже «Гавкер» и «Поп Шугар», казалось, прекратили ее распинать. Бизнес остался жив. «Гардеробчик Ням-Ням» воскрес и обошелся без реанимации. Лекси рассчитывала, что благодаря упорной работе добьется полного восстановления.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Так было вплоть до того момента, как Мари зашла в квартиру Лекси и бросила на столик «Нэшнл Энквайер». Лекси глотнула кофе и отодвинула в сторону тарелку с дыней-канталупой и тостом.

— Что такое? — Она подовинула газету к себе и подавилась. Кофе попало не в то горло, сердце остановилось, и Лекси прохрипела: — Чт-чт-о?

На первой полосе красовался заголовок: «Сбежавшая невеста бросила жениха ради таинственного незнакомца». Всю страницу занимала фотография Лекси, которую прижимали к входной двери в номер «Харбор Инн». Качество было так себе, но даже если бы Лекси не знала, что на фото действительно она, если бы на самом деле не сделала бы это, даже если зрение у нее затуманилось из-за кашля, все равно ее сложно было не узнать.

— Кто это? — спросила Мари.

Лекси прочистила горло, кашлянув еще пару раз, не в силах отвести глаз от картинки, где ее прижимали к двери комнаты отеля. Ее лицо было отчетливо видно, тогда как Шон стоял к камере спиной. Единственной видимой частью его тела были руки, которыми он держал запястья Лекси у нее над головой.

— Шон, — выдохнула она.

Мужчина с прекрасными зелеными глазами и темными волосами, который казался единственной опорой в пошатнувшемся мире. Мужчина, чей поцелуй заставил ее согреться изнутри и отбросить осторожность… вместе с одеждой.

— Какой Шон?

— Браун.

По крайней мере, такова была фамилия его матери. Лекси не знала наверняка, но решила не рассказывать подруге, которая вела себя немного осуждающе.

— Ты выглядишь, будто тебя похитили или ты собираешься заняться с этим парнем сексом.

Лекси снова откашлялась.

— Ты же знаешь, что меня не похитили.

— Так ты закрутила с каким-то незнакомым канадцем?

— Все было не так. — Лекси посмотрела на сидевшую напротив подругу, которая листала «Тиндер». — Он летел со мной в самолете. Я была напугана и в шоке. Он ненадолго заставил меня забыться.

— Выглядит не очень.

— Я знаю!

После отъезда Мари Лекси проверила сайты желтой прессы. На всех была одна и та же фотография. Подпись гласила: «Сбежавшая невеста или соблазнительница?»

— Все было не так, — сказала она Джорджине тем же вечером. — Я помогала ему заботиться о его больной матери, пока мы были в Сэндспите. Я никого не соблазняла!

Джорджина поглядела на дочь и сказала:

— Мне жаль его мать, но меня заботишь только ты. — Она покачала головой, и прядь темных волос скользнула по плечу к вороту красной шелковой блузки. — Плачешь всю ночь, Лекси. Не могу поверить. Все становится только хуже.

— Я знаю. Кто-то выдал номер моего телефона. — Лекси сморгнула подступившие слезы. Слышать разочарование в голосе матери было невыносимо. — Мне пришлось выключить его. Я не могу сменить номер, пока не уведомлю об этом все мои бизнес-контакты.

Слава Богу, у нее оставался оплаченный номер из Сэндспита.

Джорджина несколько раз глубоко вздохнула и сказала на выдохе:

— Ты взрослая женщина. Я не собираюсь спрашивать, что произошло в том номере. Хотя твоей отец может и спросить, когда вернется из своей поездки.

Лекси закрыла глаза. После пятидневной поездки отец, вероятно, будет не в очень хорошем настроении.

И она оказалась права.

Следующим вечером отец стоял в кухне и смотрел телевизор, висевший над камином в гостиной. «Е! Ньюс» транслировали печально известную картинку, а Джейсон Кеннеди вопрошал:

— Кто этот таинственный мужчина со сбежавшей невестой Лекси Ковальски? Мир хочет знать, что на этом фото: принуждение или мимолетный роман?

— Сумасшествие. — Лекси открыла бутылку любимого пива отца и потянулась за пультом, лежавшем на столешнице. Нажала красную кнопку три раза, прежде чем телевизор выключился. И да, она немного приврала, когда сказала: — Я помогала ему ухаживать за смертельно больной матерью.

— На картинке все выглядит совсем не так. — Отец нахмурился, поднося бутылку с пивом к губам. Он сделал несколько больших глотков и опустил бутылку. — Этот парень, — он сделал паузу и указал бутылкой на экран телевизора, где за минуту до этого сверкало то самое печально знаменитое фото, — чертовски размытый и совсем не узнаваемый, но его намерения совершенно ясны. Или он собирался силой заставить тебя зайти в номер, или прокладывал себе туда путь соблазнением.