Записки профессора - Юрий Петров

Шли годы. Появились не только настольные, но и карманные электронные калькуляторы. Я был немного знаком с их разработчиками. Как-то я спросил у них – а вот они, какое они вознаграждение получили за свои разработки? Увы, они не получили даже наших пяти тысяч. Они сказали мне, что не получили совсем ничего. Теперь понятно, почему заграничная вычислительная техника – американская и японская – так быстро обгоняет нашу.

В 1980 году в Ленинграде проходила международная выставка вычислительной техники. Одна из японских фирм, выпускающая прекрасные «карманные» электронные вычислительные машины, представила на стенде свою историю – все вычислительные машины, которые она выпускала со дня своего основания, с 1968 года. И я увидел, что в 1968 году фирма выпускала копию нашего «Вильнюса». Это была её отправная точка, нашу машину она взяла за основу, за образец. Ну а потом японская фирма быстро двинулась вперёд, далеко нас обогнала. Приходится утешаться тем, что наша работа 1957–1960 годов не оказалась совсем бесполезной. Она помогла немного нашей стране, позволив отказаться от импорта чужих машин за валюту в 1964—74 гг., а также оказалась небольшой ступенькой и в мировом техническом прогрессе. Да, в 1959 году у меня на столе пощёлкивала и считала первая в мире настольная не механическая вычислительная машина. Жаль, что это было так давно и дальнейшего развития не получило, зачахло. А всё же – было. Этого не отнимешь, не зачеркнёшь.

Глава шестая СКИТАНИЯ ПО ИНСТИТУТАМ

В апреле 1960 года я перешёл работать из Ленинградского отделения Математического института Академии наук СССР в Институт электромеханики (ИЭМ), тоже относящийся к Академии наук. Территориально это было совсем рядом – ИЭМ располагался на этаж выше ЛОМИ в том же здании на углу Фонтанки и Невского, но тематика и направленность работы, конечно, изменились. С переменой направления работы и был связан мой переход. По существу мне нужно было выбрать одно направление из трёх, которым я занимался в 1957–1960 гг. Первое направление – разработку электронных вычислительных машин – я решил оставить совсем. Оно мне разонравилось, да и чувствовалось, что это – «не моё амплуа». Сложные громоздкие схемы больших вычислительных машин, с сотнями элементов и соединений между ними наводили тоску, разбираться в них как-то душа не лежала – и я решил оставить работу над вычислительными машинами.

Второе направление – создание «искусственного мозга» на основе объединения сотен устройств, реализующих условный рефлекс – оставалось моей заветной мечтой, но такая работа требовала хотя бы небольшого коллектива, группы, а такую группу в ЛОМИ мне никак не разрешали собрать. Оставалось третье направление – исследование наилучших (оптимальных) законов управления на основе вариационных методов. Здесь можно было заниматься почти в одиночку или с очень небольшой группой, и здесь уже к 1960 году обозначились серьёзные успехи – удалось найти оптимальные законы управления для электропривода, которые повышали производительность и быстродействие электродвигателей по сравнению с прежними, традиционными законами управления. Появилась возможность применения оптимальных законов в различных отраслях промышленности, и это сулило большой экономический эффект. Но, конечно, математиков ЛОМИ проблемы управления тогда не интересовали, а поскольку я этими проблемами увлёкся, то прямая дорога лежала в Институт электромеханики, который и был организован первоначально как Ленинградский филиал Московского института автоматики и телемеханики и лишь потом был переименован.

Работы по оптимизации управления интересовали руководство института, и я был принят на работу в лабораторию Авенира Аркадьевича Воронова, будущего известного академика, а тогда ещё просто заведующего лабораторией. Принят я был из ЛОМИ в порядке перевода, мне предоставили возможность работать в области оптимального управления (поручили найти законы оптимального управления для электровозов и тепловозов), но работать предоставили пока одному, без группы. Кроме того, мне предоставили возможность вести переговоры с различными предприятиями Ленинграда. Если предприятия проявят интерес к моей работе, дадут на неё деньги, позволяющие принять новых сотрудников, то моя работа, как мне обещали, может быть расширена, поддержана, может быть создана группа и т. п.

Мне казалось, что поддержка промышленности обязательно будет, поскольку оптимальное управление обеспечивает сокращение расхода топлива, повышение производительности труда. Долгое время к поиску наилучших управлений подходили эмпирически, методом проб и ошибок, и не достигали поэтому хороших результатов. В 1950—56 гг. для поиска наилучшего, оптимального управления впервые стали использовать математические методы вариационного исчисления. Но классическое вариационное исчисление не учитывает в ходе расчётов многочисленных ограничений, неизбежных в технических задачах. Следовательно, в сам математический аппарат по ходу дела нужно было вносить поправки и дополнения. А самое главное – для получения хорошего результата нужно было не только знать математику, но и хорошо представлять все особенности самой технической задачи, иначе формальный математический аппарат мало чего давал. Для достижения успеха нужно было одновременно быть и математиком и инженером.

Именно так и получилось у меня. В военно-морском инженерном училище нам дали широкое и полноценное инженерное образование, а математика изучалась мною самостоятельно, с любовью и рвением по университетскому курсу Г. М. Фихтенгольца. Кроме того, позже, в 1957—60 годах, я мог пользоваться советами и помощью опытных и доброжелательных математиков из ЛОМИ. Вот это сочетание благоприятных факторов и обеспечило успех. Ещё в 1959—60 гг. удалось найти оптимальные законы управления для ряда электроприводов, которые обеспечивали повышение производительности и быстродействия на 11–33 % по сравнению с традиционным управлением. Эти результаты были опубликованы центральными журналами «Автоматика и телемеханика», «Известия АН СССР».

Работа шла хорошо, интересного материала набралось много, на целую книгу, я написал рукопись, принёс её в Ленинградское отделение Госэнергоиздата и предложил издать под названием «Оптимальные законы управления электроприводом». Седовласый редактор издательства Натан Нафтальевич Каплан принял от меня рукопись и направил её на рецензирование. Рецензии оказались резко отрицательными. Два профессора ЛЭТИ – Ю. Сабинин и А. Башарин – написали две очень ругательные рецензии. Я не согласился с ними, на каждую рецензию написал по мотивированному возражению. Редактор Каплан прочитал внимательно рукопись, обе рецензии и мои возражения. Несмотря на авторитет профессоров – моих противников, он послал рукопись на новые рецензии – А. К. Блажкину и В. В. Домбровскому. Новые рецензенты написали (хотя и с оговорками и замечаниями) о желательности издания книги, и тогда редактор Каплан пригласил всех рецензентов в издательство на обсуждение рукописи. Башарин и Сабинин на обсуждение не явились, пришли только Блажкин и Домбровский, и в результате обсуждения с ними рукопись была принята к изданию. Работа над устранением замечаний, редактирование, правка корректур продолжалась ещё довольно долго, но вот настал долгожданный день – в сентябре 1961 года мне позвонили из издательства: «Приходите за авторскими экземплярами». Я примчался, как на крыльях – и увидел аккуратные стопочки новеньких книжек. Это был мой чудесный и радостный день – книга вышла в свет. Я вёз авторские экземпляры на трамвае домой – и ликовал, ликовал. Книга в дальнейшем пользовалась успехом, её хвалили, на неё ссылались, её использовали, на неё опирались, она послужила началом целой библиотеки книг разных авторов, посвященных оптимизации управления электроприводом. Через четыре года её перевели на китайский язык, и в 1965 году издали в Китайской Народной Республике.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});