Почувствуй меня - София Александровна Ларина

ситуации!

— Не важно! — той же интонацией режу. — У тебя что-то срочное? — теперь уже я раздражаюсь. — А то я спать ложусь.

— Просто хотел предупредить, — тянет раздражающе медленно. — Чтоб ты держалась подальше от Ларионова… — замолкает на мгновение, явно ожидая, что я возмущаться начну. — Он опасен! — добавляет напоследок.

Да божечки вы мои… И как позвольте спросить, вы узнали об этом? М?

— Это все? — с ухмылкой выдыхаю. Нашел кого пугать.

— Эм, да! — выдает растерянно.

— Тогда пока!

Не дожидаясь ответа, трубку сбрасываю. Почему он стал так сильно бесить? Почему хочется поскорей избавиться от этих навязчивых отношений?

На ходу в ванную комнату, стремительно сбрасываю с себя платье, которое весь вечер приковывало практически все взгляды в том клубе. Однако, я так и не успеваю дойти до двери, как слышу звук входящего сообщения.

Да твою ж мать! Психовать начинаю.

Он реально не понимает, что у меня нет желания, сейчас с ним общаться?

Хватаю со злостью телефон и замираю моментально.

Неизвестный 12.23: — Надеюсь, что танцы тебя утомили, и ты поскорей ляжешь спать, чтоб завтра снова не проспать на работу!

Ларионов!

Вот же гад! Ругаюсь про себя, однако, улыбка самопроизвольно растягивается на лице, и я не в силах стереть ее, своей привычной серьезностью.

По спине бежит тоненькая дорожка дрожи, которая постепенно притупляет мои нервные клетки, которые сумел разворотить Макар. Вот это да!

Нет. Стоп! Нельзя. Нельзя позволять этим непонятным эмоциям, разум затмевать. Очнись…

Головой мотаю, пытаясь взять мысли под контроль. Стряхиваю ненужные чувства, после чего снова на сообщение пялюсь. Перед тем как ответить, тщательно обдумываю каждое слово.

Я: 12.25 — Утомили меня не танцы, а один самоуверенный нахал, который не дает сейчас спать.

Так вот! Пусть наконец поймет, что я под его дудку плясать не намерена.

Снова пялюсь на экран, вижу пишет ответ. Замираю. Что ответит? Что…

Неизвестный 12.27: — Самоуверенный — не то слово! Спокойной ночи Багира!

В следующую секунду, сердце в пятки летит, причем стремительно быстро. При этом, еще и колышется как ненормальное всякий раз, пока последнее слова перечитываю. Боже мой? Почему? Почему он меня так назвал? Об этом практически никто не знает…

Нет, я конечно понимаю, что имя собственного зверя, частенько с фамилией связывают, но ведь не всегда. Я никогда не афишировала именем львицы. Она только моя. И о ее имени знают только трое… Я, Титов и Макар.

Не думаю, что эти два мужика стали бы трепаться о моем звере — они оба знают, насколько это личное. По крайней мере, для меня.

Долго ворочаюсь в своей кровати. Здоровый сон, так и не поселяется в моем сознании. Все какими то рывками, короткими вспышками врезается, заставляя все больше и больше на постели скручиваться. Вроде и ничего ужасного не приходит, но и ничего хорошего не сулит.

Лишь под утро тело расслабляется, сдается мучениям. Засыпаю.

Сквозь неспокойный сон, неожиданно в сознание врезается звук дверного щелчка. Пока соображаю, начинаю улавливать скрип открывания. Глаза распахиваются на автомате. Это не Макар и точно не Титов. Подскакиваю с кровати и совершенно не заботясь о том, что нахожусь в одних трусиках, спешу на шорох.

Пока двигаюсь, в голове прокручиваю уроки самообороны от Титова. Сейчас самое главное — ни в коем случае не выдать себя.

Крадусь на носочках. Медленно. Заглядываю в каждый уголок, темного пространства. Концентрирую внимание, стараясь отделить в ней, что то постороннее.

Вот он, угол, за которым находится входная дверь. Осталось только повернуть. Задерживаю дыхание в лёгких и потихоньку выглядываю…

Нет никого.

Спину в тот же миг потом обливает. Не пойму…это от радости, или от страха?

Стою в смятении. Как так? Я ведь слышала щелчок. Слышала ведь.

Руками лицо потираю, наваждение стереть пытаюсь. У меня реально обострение… я гоню по тихой…

Боже!

Может я погорячилась, выставив Макара из дома?

— Хорошо подумала? — слышу шепот за спиной. Затылок тут же дрожью заливается. Вздрагиваю лихорадочно. Это Ларионов. Я точно знаю. Что он тут делает? — На самом то деле, сейчас твои мысли совсем не о нем… — чувствую, как подходит ближе. Жар его тела ощущаю.

Повернуться осмеливаюсь. В глаза хочу посмотреть этому наглецу. Но не успеваю, потому как его мощное тело в меня впечатывается, разнося и без того слабое сознание. Что он делает? Почему я молчу? Почему снова дрожу? Зачем? Его руки мои плечи по-хозяйски обхватывают, а рваное дыхание, сладким ядом в мою кожу просачивается.

Плыву. Не могу говорить. Дышать забыла как…

Боже, почему так хорошо? Я словно парю. Мне кажется, я даже ног не чувствую.

— Давай, почувствуй меня Багира! — шепчет на ухо.

В груди что-то долбиться начинает. Мне больно. Задыхаюсь.

Тело судорогой сводит. Неведомая сила зажимает все вены разом, перекрывая доступ к сердцу. Бьюсь в панике, захлебываясь собственным страхом. Что со мной?

Пытаюсь высвободиться из крепкого захвата. Отчаянно пытаюсь. Однако не выходит. Пока в голове не слышу четкое «проснись».

Глаза распахиваю, шумно воздух втягивая. Я не стою. Нет. Я лежу в собственной постели. В слезах. В ужасе. Мокрая как мышь. Это был сон. Сон. Это был обычный сон…

— Багира! — кричу вслух.

Почему мне страшно? Почему трясет? Втягиваю с дикой жадностью воздух и наконец, спину отрываю от постели. Только сейчас осознаю, что все время будто в оковах лежала. Все тело покалывает, затекло.

— БАГИРА!!! — снова кричу чуть ли не плача. Почему она не отвечает? Что случилось? Обиделась?

Подскакиваю на ноги, в ванную несусь прямиком к зеркалу. Придирчиво вглядываюсь в своё отражение, концентрируя внимание на своих зрачках. Пытаюсь блеск разглядеть, который отличает нас от обычных людей.

Выдыхаю облегченно. Сияет, даже больше чем надо. Но что со мной не так? Почему Багира перестала со мной общаться?

Умываюсь. Умываюсь. Однако холодная вода не дает желанного эффекта.

Надо позвонить Макару. Сообщить, что я перестала львицу ощущать. Трясущимися туками номер набираю, и кусая губы ожидаю ответа. Уже утро. А точнее 6-30. Он уже не должен спать. Не должен…

— Доброе утро? — раздается в динамике.

— Я не чувствую Багиру! — сходу выдыхаю, собственную панику. — Почему Макар? — с ноги на ногу переступаю. Тревога заливает все тело.

Молчит. Почему он молчит?

— Макар! — кричу на него. Он всяко, должен знать об этом.

— Успокойся Мира. Львица просто отдыхает… — уверяет убедительно.

— Что значит, отдыхает? — из себя выходить начинаю.

— Мира, успокойся! — тянет раздраженно. — Тот чай, который я дал — успокоил ее. Багира, какое то время побудет в режиме сна.

Что за бред! Кулаки сжимаю.