Поступь империи. Мы поднимаем выше стяги! - Иван Кузмичев

-Что ж, они сами выбрали свою судьбу, думается мне, что пожалеть им уже будет некогда. Забрать тело героя! Начать усиленную бомбардировку города, стрелять в шахматном порядке, не переставая!– желваки ходят ходуном, глаза чуть прищурены, пальцы добела сжимают золоченую рукоять подзорной трубы. Плевок на честь русского знамени оказался крайне чувствительным, таким, который нельзя прощать никоим образом.

-Будет исполнено, ваше величество,– спокойно сказал Шереметьев, странно поглядывая на меня.– Позволите вопрос, государь?

-Конечно князь, постараюсь ответить на него, если смогу.

-Что будет с горожанами, когда город падет?

-Тоже что и со всеми. Или вы так и не прочли мой указ, фельдмаршал?– нахмурившись, спрашиваю старого князя.

-Читал, поэтому и переспрашиваю, ведь как только о нем узнают европейские державы, они поднимут страшный ор.

-Пусть поднимают, дипломаты на то и нужны, чтобы вовремя этот ор пресечь и на пользу своей Отчизне обратить. Еще вопросы?– не спеша идем к моему шатру в котором накрывали обед для высших офицеров и советников, в том числе и иностранных, тех кто доказал верность царскому дому.

Свита деликатно отстала, думные бояре, до сих пор внимательно следящие за положением дел при царском дворе вместе со стольниками, занялись какими-то пустыми делами, не собираясь участвовать в разговоре. Молодцы, поняли, наконец, что лесть меня не берет, а только раздражает, да еще к тому же частые разговоры тет-а-тет с интересующими меня людьми проходят действительно таковым образом. Дабы это уяснили все дворовые люди и чиновники, вместе с высокородными ходоками пришлось первых трех посадить в темницы, и выпустить под крупный залог, после этого проводимые мной беседы стали носить уединенный характер. Так что сейчас в паре саженей от нас не было никого из родовитой знати, только солдаты сновали поблизости от нас, постоянно поднося и таская ящики со снарядами и мешки с порохом.

-А как же быть с запретом в бунтующих городах проведения любых служб, кроме православных? Ведь Папа этого так просто не оставит, будет требовать снятия запрета, иначе может случится так, что христианские государи на нас ополчатся и границы перейдут,– с тревогой спрашивает князь, поглаживая кисти рук.– Да и нельзя государю российскому давлению поддаваться…

-Да, не подумал я с эти немного, поторопился. Только вот князь, подумай, неужели государь может от своего слова отказываться, а тем более от того документа, который сам же и составлял?– поглаживая подбородок, спрашиваю фельдмаршала.

-Нет, никак нельзя,– сокрушенно показал тот головой.– Но ведь можно и дополнить указ, мол службы то запрещены только в городе, а за стенами, если есть желание они могут продолжаться. Таким образом, и слово государево соблюдено и от Папы нареканий не будет, все-таки ведь веру христианнейших братьев мы не трогаем.

-Действительно разумно, просто здорово! Нынче же дополню указ, я рад, что при моем батюшке были столь разумные люди князь и очень надеюсь что и рядом со мной они останутся столь же умными,– с улыбкой беру старого фельдмаршала под локоть, отгибая входное полотно шатра.

-Так мы же всегда рядом, царь,– несколько недоуменно отвечает Шереметьев.

-Присаживайтесь по правую руку от меня князь, не будем ждать остальных, они сядут сами,– говорю князю, садясь на походный трон во главе стола, указывая на место рядом с собой. Шереметьев кивком головы, поблагодарив государя сел рядом, следом за мной накладывая в стоящую перед ним тарелку снедь.– Борис Петрович, вот вы видите, что я допуская некоторые ошибки огрехи. Может в силу молодости и неопытности…

-Что вы, ваше величество, это не ошибки, так небольшие недочеты,– мягко улыбнулся фельдмаршал.

-Пусть так, но ведь они могут привести к очень неприятным для нас последствиям. Со временем я постараюсь, чтобы их не было, но ведь я все-таки человек и ошибки могут быть и у меня. Поэтому я и хотел бы попросить вас, верных ставленников моего батюшки, преданных России помочь мне в этом, думать вместе со мной.

-Но как я могу…

-Так пиши, Борис Петрович! Пиши экзерции, пиши своды, пиши все, что считаешь нужным, а потом отдавай мне и мы вместе подумаем, что из этого может получиться, а что стоит переработать или дополнить. Вот ты думаешь, откуда Устав Воинский появился?

-Сами писали, ваше величество?

-Не только я писал, князь, не только я… все кто мог писали что-то свое, мои ближники, учителя, даже враги наши, шведы и те помогли нам!– с улыбкой отвечаю ему.

-А они то здесь причем, государь?– удивился Борис Петрович.

-Как это причем? Разве Устав не кровью проверяется? Не на крови пишется?

Фельдмаршал понимающе покачал головой. Да действительно это так, каждая ошибка устава, это сотни, а порой и тысячи жизней солдат, воспитанных неправильным образом на неверном уставе. Конечно, война есть война и смерть тесно соприкасается с каждым из воинов, но ведь от выучки и взаимодействия, навыков командира зависит то, как долго старуха с косой будет обходить воинов стороной.

-Я понял вас, ваше величество и постараюсь оправдать доверие, хотя и годы мои уже не те, но могу сказать одно, ваш батюшка гордится вами!– чуть не прослезившись, тихо произносит Шереметьев, поднимая бокал с вином.– За великого государя и его не менее великого приемника!

-Вы мне льстите, Борис Петрович, до величия моего батюшки мне далеко, очень далеко,– слегка зарумянившись, возражаю фельдмаршалу.

-А я так не думаю, государь…– разговаривать дальше на интересующую меня тему не получилось, пришли штаб-офицеры и моя свита. Не дожидаясь приглашения, все начали рассаживаться, следуя каким-то непонятным для меня правилам. В походе, как я сам же и приказал, излишний официоз не нужен, достаточно того, что все ждут государя пока он сядет, а только потом садятся все остальные.

В силу того, что подготовка витязей можно сказать только началась и квалифицированных офицеров витязей не так уж и много, то и рассчитывать на них в ближайшие года 2-3 не следует. Да конечно полк разрастется, хотя возможно, что и останется таким же. Ведь витязи не только воины, но и служители государевы. Проще говоря, после трех лет в рядах полка «Русских витязей» некоторые из них будут отправляться в места несения службы соответствующие своей воинской специализации. Кто-то будет инженером, кто-то и дальше займется артиллерией, другой же будет следить за порядком в городах и весях, еще кто-то попадет в мастерские или заводы, будет курировать работу производственной машины.

Так что как бы я не пытался изменить состояние дел в современной России, все равно почти все офицеры любой службы должны быть дворянами или боярами. Потому что только дворянин имеет право занимать начальнические места в войске, правда для этого он должен иметь, во-первых, общее первоначальное образование, а во-вторых, специальное военное и, в-третьих, знать службу.

Родовые связи и покровительство высоких чинов не должны мешать дворянину, приобретать необходимые навыки. Именно поэтому я просил фельдмаршала подумать о том, как бороться с таким неприятным вредным фактором в нашей армии.

Конечно, уже первые наброски я сделал, благо, что мой батюшка уже позаботился об этом, выделив простую ступенчатую систему присвоений новых званий. Помимо того, что всем дворянам вменялось обязательная служба в гвардейских полках, за исключением полка «Русских витязей», где кадеты приобретают несколько специфичные умения, нежели гвардейские солдаты. В записях Петра указывалось, что в обер-офицерские чины производить по свидетельству штаб – и обер-офицеров полка в котором проходит службу этот дворянин, в штаб-офицеры – производить по свидетельству всей дивизии генералитета и штаб-офицеров.

Так же удалось найти пометки по поводу увольнения с военной службы. В них говорилось, что офицеров, отслуживших в армии, из-за ранения, или окончании срока службы привлекать к службе в гарнизонах, судах и к другим подобным делам. Причем особо привлекать бедных, ибо есть грех на государстве – те кто, верно служил своему Отечеству, позабыты и скитаются, чего быть не должно. Некоторые нигде не служившие, тунеядцы, по прихоти губернаторской в своих поместьях обласканы чинами и получают государево жалованье. Тем же, кто не в состоянии продолжить службу выделять денежное довольствие, дабы жил человек на земле русской и прославлял милость государеву…

Конечно, изучив многое, я некоторое время обдумывал данный вопрос, но ведь теперь служба шляхетства не пожизненная, да и по окончании службы надел земельный с единовременным довольствием каждый солдат получить должен. С землей то понятно, в Сибири и Поволжье, как впрочем, и на берегах Днестра ее предостаточно, а вот с деньгами… мда, вопрос еще тот. Впрочем, пускай об этом Николай с остальными подумают, опят уже какой-никакой имеется, справятся.