Живая шкатулка - Кейт Уилкинсон

ей:

– Что ты сделала с Нидом?

Сороколка вопросительно посмотрела на неё, потом покрепче сжала ложечку в клюве и ускользнула в решётку водостока – странное поведение для птицы. Тут Эди вспомнила про Бида и, закрыв за собой пожарный выход, метнулась в кабинет Веры и открыла ящик стола. Там не было ничего, даже сахарницы. Бид исчез, а вместе с ним и последний шанс узнать о том, что могло случиться с Нидом.

– Эди! – окликнул её Бенедикт, поднимаясь по узким ступеням. – Что ты здесь делаешь?

Эди резко обернулась, когда он появился в дверях. Она пыталась придумать причину, по которой оказалась здесь. Ей очень хотелось рассказать Бенедикту о том, что Вера волшебным образом исчезла из складского помещения, хотелось спросить у него, могут ли птицы вообще летать по водостокам.

Прежде чем она успела что-либо сказать, Бенедикт достал зелёную кожаную перчатку.

– Ты вот это искала? Я нашёл её за копировальным аппаратом.

– Да, да, это она, спасибо! – Эди взяла у него перчатку и аккуратно провела рукой по кожаным пальцам вещицы. Потом отвернулась, чтобы Бенедикт не видел, как она заглядывает внутрь. Нид прятался в самой глубине большого пальца перчатки. Он слабо помахал Эди рукой.

Бенедикт заговорил снова:

– Эди, я не знаю, что ты высматриваешь в столе у Веры, но тебе лучше спуститься вниз. Вернулся твой отец, и новости у него не самые хорошие.

Глава двадцать седьмая

Бейкер-стрит

– Урсула отстранила меня от работы начиная с завтрашнего дня, – сказал папа. – А сегодня офис закрыт на весь остаток дня.

– Мы уберём этот беспорядок, папа, обещаю, – вздохнула Эди.

– Она, конечно, В ЯРОСТИ из-за всех этих ценностей? – спросил Бенедикт. Эди решила, что он немножко чересчур наслаждается всей этой драмой.

– Да, – ответил папа.

Эди ощутила ужасный холод во всём теле. Дела с каждой минутой становились всё хуже и хуже. Подойдя, она накрыла ладонью папину руку.

– Извини, пап, это всё я виновата. Мы всё уладим и докажем Урсуле, что ты можешь быть отличным начальником.

– Докажем – быстро, как молния! – добавил Бенедикт.

Папа слабо улыбнулся, но Эди видела, что он ей не поверил. Вид у него был бледный.

Бенедикт похлопал его по плечу и указал на надпись на своей футболке: «Не позволяй маглам расстраивать тебя!»

Эди встала.

– Пап, я думаю, тебе нужно отдохнуть до конца вечера. Мы сами приберёмся.

– Мне и правда немного нехорошо, – признал папа.

Эди и Бенедикт проводили его в маленькую комнату отдыха для персонала, расположенную в дальней части офиса. Там папа лёг на диван и отхлебнул из кружки сладкого чая. Спустя несколько минут он уснул.

* * *

В течение следующих нескольких часов Эди и Бенедикт подметали, мыли, чистили и заново сортировали вещи, раскладывая их обратно на полки. Они удостоверились, что всё, до последнего осколка стекла, поднято с пола, извлекли из копировального аппарата застрявшую бумагу и повесили обратно на стену плакат «Мы возвращаем то, что вы потеряли». Как только Нид убедился, что сороколки улетели, он выбрался из перчатки и собрал все рассыпанные пуговицы и скрепки. Вдобавок возле стойки с зонтами он нашёл зелёное перо и отдал его Эди. Она сразу же увидела, что оно точно такое же, как то, которым была украшена шляпа Веры.

К тому времени как они закончили с уборкой, уже почти стемнело. Эди осторожно посадила Нида обратно в карман своего пальто, где он сразу же уснул. Она была одна в главном помещении офиса, вытирая остатки пролитого молока; Бенедикт ушёл, чтобы отнести на место мётлы и швабры и проверить, как там папа, и тут в приёмной прозвенел звонок.

В дверях стоял мальчик, одетый в толстовку с капюшоном, которая была ему немного мала, и в штаны со множеством карманов. Его руки казались слишком длинными и высовывались из рукавов, у него были кудрявые рыжевато-каштановые волосы.

– Вы пришли сообщить о том, что что-то пропало? – спросила Эди. Она взяла карандаш и чистый бланк, чтобы записать подробности – она видела, как это делает Бенедикт.

– Да, – ответил мальчик. – Я думаю, эта вещь была забыта в подземке.

– Что это было?

– Шкатулка. Большая деревянная шкатулка с замком.

Эди почувствовала, как её сердце колотится о рёбра. Она подняла взгляд и посмотрела на мальчика. Может быть, это и есть Чарли?

– Что было в шкатулке? – медленно произнесла она, притворяясь, будто заполняет бланк заявления о пропаже.

– Я… я не могу точно сказать, что там было, – ответил мальчик.

В этот момент в приёмную вошёл папа. Он уже больше был похож на себя обычного. Он достал из кармана ключи и обратился к мальчику:

– Боюсь, мы закрыты.

– Он пришёл сообщить о пропаже, – вмешалась Эди, но папа был непреклонен.

– На сегодня с меня хватит. Пусть с этим разбирается кто-нибудь другой из персонала Бюро. А нам с тобой на некоторое время придётся оставить всё это.

– Но, пап!..

– Никаких «но», Эди. Извините, молодой человек, вы слишком поздно. Вам придётся вернуться сюда в другое время.

Он открыл дверь и выпроводил мальчика наружу. Эди окликнула посетителя:

– Кажется, вы сказали, что вас зовут Чарли?

Мальчик повернулся и странно посмотрел на неё.

– Я ничего не говорил про своё имя, но да, меня зовут Чарли. Чарли Спринг.

Глава двадцать восьмая

Парк Александра-роуд

Папа сидел за кухонным столом, обмякнув, словно мокрая тряпка. Ссутулив плечи, он царапал ножом подгоревший тост. Сегодня утром Эди встала рано и уже успела помыть пол в кухне, сделать завтрак и выгулять Бильбо вокруг квартала. На столе лежала её тетрадь с домашним заданием по математике. Эди пыталась придумать какой-нибудь предлог для того, чтобы не возвращаться домой рано.

– Сегодня я задержусь в школе, пап, – сказала она.

– Эди, тебе запрещено появляться в Бюро забытых вещей до конца недели.

– Знаю, пап, но сегодня у нас батутный клуб.

Это даже была не совсем ложь, потому что батутный клуб действительно занимался по вторникам и четвергам, но сегодня Эди не собиралась туда идти. Она не могла упустить ещё один день, зная, что Джот и флюма пропали, а Импи и Спекл в плену у Джунипер. Она должна была доказать Ниду, что не бросила их в беде, и единственное, что она могла сделать – это попросить помощи у Чарли Спринга. Теперь она знала, что он беспокоится о флитах точно так же, как и она, – ведь ради того, чтобы их отыскать, он добрался до Бюро забытых вещей.

– Хорошо, – сказал папа. – Но к