Сфинксы северных ворот - Анна Малышева

— Но…

— Никаких возражений! — Делавинь обернулся к девушке-подростку, старшей из трех сестер, которых Александра встретила вчера у колонки. Та выбежала из калитки навстречу отцу. — Неси пакеты в дом, у нас гостья!

Александра подчинилась больше из любопытства.

Ей хотелось взглянуть, как живет эта семья со столь необычным прошлым и столь печальным настоящим. Она улыбнулась девушке и вошла вслед за ней в калитку.

Участок был примерно такого же размера, как и соседний, принадлежавший «Дому полковника». Александра заметила грядки, еще не прибранные после зимы, раскисшие от дождя дорожки, черные плети прошлогодних сорняков, пересекавшие тут и там мокрый песок. Деревьев в саду было мало: старые яблони с растрескавшейся сизой корой и обломанными ветками, наверняка давно уже не плодоносившие, да два молоденьких дубка, посаженных недавно по бокам флигеля, заменявшего семье дом.

Александра сразу обратила внимание на эти деревца, почки на которых еще не набухли. Их симметричное расположение напомнило ей деревья на оловянном медальоне. Делавинь куда-то исчез, зато его старшая дочь неотступно сопровождала гостью, явно стесняясь, но не переставая улыбаться.

— Тебя ведь зовут Кристина? — спросила ее Александра и представилась сама. — Скажи, это дубы?

— Да, — ответила Кристина, тряхнув растрепанными белокурыми волосами. — Только маленькие.

— А кто их посадил?

— Дидье!

— Он у вас настоящий хозяин…

— Дидье?! — Подняв пшеничные брови, девушка рассмеялась. — Он ничего не умеет… Только делает вид, что работает… Всем хозяйством занимаюсь я!

Внезапно смутившись, словно она сказала что-то лишнее или неуместное, Кристина склонила голову и проскользнула в открытую дверь флигеля. Александре оставалось только последовать за нею.

Кухня, в которую она тут же, по деревенскому обыкновению, попала, почти в точности повторяла ту, что располагалась в «Доме полковника»: каменные плиты пола, беленые стены, потолочные балки, простая мебель… Но если кухня в соседнем доме казалась слишком просторной, неуютной и необжитой, то в этой негде было повернуться. Вдоль стен стояли старые шкафы, такие же топорные деревенские изделия, как и те немногие, которые остались в «Доме полковника». Было видно, что в кухню впихнули ровно столько мебели из старого обиталища, сколько в нее влезло. За длинным столом сидели две младшие девочки. Самая маленькая мазала толстым синим фломастером в альбоме, высунув язык с синей полосой посередине. Средняя сестра сидела рядом и что-то ожесточенно размешивала в глубокой кастрюле.

Девочки одновременно подняли белокурые головы и поздоровались.

— Сейчас будем есть. — В кухню вошел Делавинь, и в ней сразу сделалось как будто темнее. — А Дидье опять где-то болтается…

Кристина быстро собрала на стол, и сели обедать. От помощи, предложенной Александрой, девушка отказалась. Она явно щеголяла своими хозяйственными навыками и гордилась ролью старшей женщины в семье. Сестры побаивались строгих взглядов, которые она бросала поверх своей тарелки, если девочки начинали слишком шуметь и толкаться локтями.

Делавинь-старший не обращал на дочерей никакого внимания, зато то и дело поглядывал на Александру. Он вовсе не казался убитым горем соломенным вдовцом. Этот мужчина излучал жизненную силу, держался с достоинством человека, который хоть и не часто подчеркивает свое превосходство перед всеми остальными, зато никогда не забывает о нем. Такие люди, раз и навсегда вбив что-то в голову, крепко держатся одного мнения всю жизнь, не считаясь с доводами здравого смысла, и высшей добродетелью почитают свое упрямство.

Сначала взрослые молчали, тишину кухни нарушало только щебетание младших девочек. Кристина старалась держаться серьезно. Она иногда косилась то на отца, то на гостью, словно пытаясь про себя уяснить смысл ее визита, и от этого Александре было неловко. Делавинь первым изъявил желание оживить застолье. Он спросил гостью, как ей нравится в «Доме полковника»?

Александра положила вилку и пристально взглянула на него:

— Вы всерьез спрашиваете?

— А почему я должен шутить? — Делавинь, в свою очередь, перестал есть. — Что тут смешного?

— Смешного как раз совсем ничего нет… Если учесть, что рассказывают про этот дом… Вот я и уточняю: какой смысл вы вкладывали в свой вопрос? Что мне может там нравиться?

Дети, подражая взрослым, тоже перестали есть.

Делавинь словно впервые заметил за столом своих дочерей. Едва заметное движение его бровей — и Кристина подняла девочек с мест:

— Ну, мы все, пойдем гулять.

И младшие сестры, не прекословя, удалились вслед за ней.

Делавинь встал, открыл один из шкафов, достал начатую бутылку коньяка.

— Давайте отметим знакомство.

— Я ничего крепче вина не пью, — смешалась женщина. — А вино, кстати, я купила, пакет остался в машине…

— Найдется и вино. — Делавинь достал из шкафа другую бутылку. — Не беспокойтесь… Вы у меня в гостях!

Последние слова он произнес с некоторой помпезностью, словно принимал гостью не в тесном деревенском флигеле, а в замке. Александра приняла у него из рук бокал и, стараясь соответствовать его тону, слегка поклонилась:

— Очень приятно быть вашей гостьей… Чудесные у вас дети!

— Дети? — Делавинь высоко поднял брови, наполняя свой бокал. — Дети самые обычные. Но вы ничего не сказали о доме?

— Мне он показался самым обычным! — Женщина с вызовом взглянула на хозяина. — Если бы мне не рассказали, что там водятся привидения, ни за что бы не поверила! Кстати, ведь эти истории моя подруга узнала от Дидье.

— Да уж, — усмехнулся мужчина, которого, казалось, совсем не задела критика в адрес родового дома. — Ему только дай потолковать об этих привидениях.

— Но вы же сами распускаете эти слухи! — упрекнула его Александра. — Эти россказни о склепе в парке Лессе…

— Какой еще парк Лессе? — высокомерно фыркнул тот. — Никакого парка Лессе у нас нет. То, что эти двое выложили большие деньги продавцу, еще не дает им право присваивать парку свое имя.

— До чего интересно… — Александра сощурилась, наблюдая за молниями, пробегающими по темному лицу собеседника. — А я думала, есть какое-то там священное право собственности… Значит, хотя Наталья и купила у вас дом, он все равно ей не принадлежит полностью? Она даже не говорит «мой дом»! Только — «Дом полковника»…

— Она купила дом, а не судьбы людей, которые в нем рождались и умирали, — отрезал Делавинь. Он уже не пытался скрывать свое раздражение. — Им всем, тем, кто приходит взамен старых владельцев, хотелось бы, чтобы прошлое совсем забыли!

— Интересно… даже, я бы сказала, потрясающе! — Художница подчеркнутым жестом отодвинула бокал. — Спорить с вами не хочу, но должна заметить, что вы несправедливы к новоселам. Они весьма бережно относятся к прошлому, на мой взгляд. И уж, во всяком случае, нехорошо их пугать, рассказывая небылицы о привидениях. Наталье в вашем бывшем доме неуютно. Симона Лессе призналась, что местные жители попросту ее бойкотируют из-за этих странных слухов…

— Лично я ни слова вашей подруге о привидениях не говорил! — Делавинь залпом опорожнил свой бокал. Было видно, что мужчина пытается успокоиться. — Это Дидье… Натали сама стала его расспрашивать об истории дома. Что касается Лессе… Действительно, о костях, найденных в парке, говорят много, и не я один, а все! За всех соседей я не собираюсь отвечать… Дидье работает в замке с моего разрешения, значит, мы уж точно Лессе не бойкотируем. Напротив, я им не раз помогал советом. Да если бы не я, с ними бы здесь никто и не разговаривал! — вырвалось у него.

— Не надо отвечать за соседей, никто этого от вас и не требует! Отвечайте за себя — час назад вы мне говорили, что Лессе разворошили в парке то, что нельзя было трогать! — все больше воспламеняясь, напомнила Александра. — И… уж извините, что я этого касаюсь, но вы дали мне понять, что считаете новых владельцев замка виновниками того, что случилось с вашей женой…

— А вы, значит, во все это не верите? — Делавинь смотрел на нее неподвижным, тяжелым взглядом.

— Я верю, что человек может сам себя напугать до смерти… До болезни… — после паузы ответила она. — Особенно если семена падают на подготовленную почву. В привидения, как таковые, я не верю. Их нет.

В кухне стало так тихо, что шелест истершихся крыльев перезимовавшей бабочки, ползавшей по залитому солнцем подоконнику, заставил сидевших за столом людей обернуться в ее сторону. Делавинь, помолчав с минуту, пожал плечами:

— Ну… что-то же там было… И в «Доме полковника», и в парке. Это нельзя отрицать!

— Наталья рассказала мне о том, что происходило здесь с нею, и не убедила меня ни в чем! — упрямо ответила Александра. — Все это из области домыслов. Послышалось, показалось… Нервы расстроились до того, что ей даже прикосновение померещилось. История вашего рода не могла на нее не подействовать… Очень впечатляющая история, надо сказать!