Необходимо и недостаточно (СИ) - "Швепса"

— У тебя всё лицо в крови, — первое, что она сказала.

Её голос отдавал хрипотцой, но в то же время был словно пронизан сочувствием. Хотя, возможно, мне просто показалось, ведь смотрела она на меня с явным укором.

— Зря ты так с Блейзом.

— У тебя были другие идеи, как достать датур? — хмыкнул я, осторожно дотрагиваясь до разбитого лица. От лёгкого прикосновения щёку тут же обожгло, и я скривился от боли. Не хило же Блейз меня приложил.

— Какая уже разница? — Грейнджер как-то грустно улыбнулась, откидываясь на спинку дивана. — Ты всё равно мне его не отдашь. Пока я в здравом уме, не хочу унижаться ещё больше, пытаясь забрать датур.

От уверенности в её голосе меня передёрнуло. Она так гналась за дозой и теперь просто от неё отказывалась?! Неужели в её глазах я выглядел настолько чёрствой скотиной? Впрочем, неудивительно. Я ведь действительно не собирался отдавать ей датур, слишком сильно желая вновь оказаться у врат рая, но отчего-то всё ещё стоял здесь, не в силах просто уйти со столь долгожданным трофеем. Ведь её вновь может накрыть в любой момент и… что тогда? Она будет медленно умирать прямо здесь, на моём диване.

Сука.

— В тумбочке у кресла есть Рябиновый отвар, — вновь оглядывая моё лицо, проговорила Грейнджер и сразу закашляла, словно подтверждая мои опасения.

Оттягивая время принятия решения, я присел и обнаружил там целую коллекцию разных зелий. Да у нас тут ёбаная аптечка, не иначе. И когда она успела?! Найдя нужный флакон и откупорив его, я сделал небольшой глоток, сразу ощущая, как лицо обдаёт приятным теплом. Даже сейчас Грейнджер жалеет меня, блять, поэтому она до сих пор помогает, хотя сама и метра не способна пройти. Чёртовы гриффиндорцы.

— Почему тебе стало лучше? — спросил я, не узнавая собственного мягкого голоса.

— Меня будет периодически накрывать, пока сил совсем не останется. Я не контролирую это, — тихо ответила Грейнджер, продолжая слегка улыбаться. — В любом случае тут скорее вопрос в моём восприятии. Когда начинается приступ, боль усиливается, и начинается всё то, что ты видел в коридоре, — она прикрыла глаза, закидывая голову назад.

Я сипло выдохнул и, как только раны затянулись, с силой закупорил зелье, резким движением возвращая его на место. Сжал датур в руке, упираясь взглядом в белый порошок, что доставляет мне столько проблем и счастья одновременно, и пытался собрать все мысли воедино. Всё внутри меня от чего-то протестовало против того, чтобы просто бросить Грейнджер здесь.

Я тяжело сглотнул, собираясь совершить, наверное, самую большую ошибку в своей жизни. Плюнуть по очереди всем своим предкам в лицо и окончательно растоптать остатки гордости, потому что уйти и собственноручно во второй раз оставить её умирать — просто выше моих сил. Только не после того, как она оказалась единственным человеком, которому ещё не наплевать на меня.

— Есть один способ сильно сократить дозу для нужного эффекта, — начал я, стоя к ней вполоборота и стыдясь даже посмотреть ей в глаза из-за того, что собирался предложить. — Но он тебе не понравится.

— Сократить? — тут же встрепенулась Грейнджер, с приоткрытым ртом глядя на меня. — И нам хватит одной дозы на двоих?

— Возможно, даже останется… но говорю же, это крайне хреновая затея, — глубокий вздох, назад дороги уже нет. — Ты знаешь, зачем вообще создали датур? — запустив руку в волосы, я посмотрел прямо в карие глаза, но увидел там лишь непоколебимую решимость.

Она прекрасно поняла, к чему я веду. Но Грейнджер явно не из тех, кто так легко сдаётся.

— Я согласна.

***

Я всё ещё до конца не верил в то, что собирался сделать, но упрямо продолжал шагать вверх по лестнице, таща вместе с собой Грейнджер, вновь повиснувшую на мне. Вот она — судьба для оказавшихся двоих в одной лодке: либо вместе пойти ко дну, либо выгрести на сушу. Другого просто не дано, раз я решил пойти на это сумасшествие.

Грейнджер, тихо кряхтя от боли, молча следовала за мной, опираясь на моё плечо. Наверное, она до сих пор жива только из-за своего упорства. Плевать, какими способами. Всё, что её волновало, — это её жизнь. Однако есть, чему поучиться, ведь я несколько раз так легко чуть не распрощался со своей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Открыв дверь, я схватил затормозившую Грейнджер за руку, втягивая внутрь. Её ванную наполнял аромат ванили, тут же едко оседающий в моих лёгких. Да уж, такой приятных запах резко играет на контрасте с тем, что сейчас исходил от золотой девочки: она до сих пор была перепачкана.

Не медля ни секунды, чтобы не успеть даже задуматься о правильности своего решения, я подошёл к белой ванне, включая воду. Из крана полилась ледяная вода, и, дёрнув рукой от обжигающего холода и попутно чертыхнувшись, я принялся её настраивать.

— Почему здесь? — спросила Грейнджер, с недоумением на лице топчась у двери.

Я закатил глаза на её непонимание очевидных вещей и, продолжая настраивать воду, вздохнул.

— Мерлин, посмотри на себя. Я к тебе и пальцем не притронусь, пока не помоешься.

Чёрта с два я буду трахать её, пока она в блевотине. Мать вашу, я вообще не хотел заниматься сексом с ней. Этой дотошной заучкой, грязнокровкой, что треплет мне нервы одним своим видом. Но смотреть на её труп я совершенно не горел желанием, как в принципе и отказываться от дозы, лежащей на бордюрчике у ванны. Пакетик так заманчиво переливался под светом небольшой лампы на потолке, будто призывая меня поторопиться, неустанно напоминая о своём существовании.

Вся комната была оформлена в бело-бежевых тонах, практически сливаясь с цветом кожи своей хозяйки. Вот только Грейнджер словно зеленела на глазах, неуклюже уперевшись плечом в дверной косяк, чтобы не упасть без моей поддержки.

Не представляю даже, с какой стороны к ней подступить. Она же, блять, просто сломается, разлетится на части от первого моего толчка. Разобьётся, как фарфоровая кукла. Как вообще можно заниматься сексом с умирающей девушкой?! Мерлин, на что я подписался? Может, просто отдать ей дозу?

Вновь кинув взгляд на датур, я упрямо мотнул головой в ответ на свои внутренние сомнения. Не для того я наворотил столько хуйни и подрался с Блейзом, чтобы вот так просто отказываться от желаемого. Пусть Грейнджер сама думает, чем ей это может аукнуться, ведь она не хуже меня осведомлена обо всей плачевности этой затеи. Раз согласилась, должна понимать, чем может быть чреват секс под датуром. Мне же после первой дорожки станет глубоко фиолетово на её состояние. Сомневаюсь, что я вообще до конца буду понимать, кто передо мной, поэтому и необходимо её сначала вымыть. Чтобы не было так противно на утро при первом же воспоминании этого вечера.

Хотя куда может быть противнее. Секс с грязнокровкой. Мерлин, блять. Видимо, у меня окончательно снесло крышу. Иных причин находиться здесь, настраивая воду для Грейнджер, я не вижу.

С Пэнс всё было просто. Я заваливался в её комнату, тут же принимал датур и набрасывался на неё, словно изголодавшийся зверь. Она всегда была рада меня видеть, всей душой кайфовала от животного секса, пока не заканчивались силы. После того разговора в гостиной Слизерина я понял, почему она никогда не осуждала меня. Почему принимала с раскрытыми объятиями, не требуя ничего взамен. Ведь в её глазах я наверняка был лучше, чем те похотливые ублюдки, которым она подливала афродизиак, чтобы в сексе отвлечься от мыслей о суициде. Избавиться от жгучего одиночества после казни родителей. Почувствовать себя хоть капельку любимой.

А ведь точно. Датур не такой мощный афродизиак, как тот, который всё ещё преспокойно лежал в кармане моей мантии. Думаю, одной капли в сочетании с датуром будет вполне достаточно, чтобы забыть о том, кого именно я собирался трахать.

Довольно усмехнувшись от гениальности своего решения, я ещё раз опробовал воду рукой и, удовлетворённо кивнув, обернулся к гриффиндорке, выпрямляя корпус.

— Ну и чего ты стоишь? Раздевайся, Грейнджер, — протянул я, оглядывая совсем поникшую девушку.