История Христианской Церкви - Михаил Поснов

II век. Другим замечательным документом, свидетельствующим о гонении на христиан ранее издания какого-нибудь закона о них, является известная переписка проконсула Плиния с императором Траяном. Плиний был наместником Вифинии с 111 г. и состоял в должности полтора года. Он написал Траяну всего 60 писем. Одно из них для нас чрезвычайно важно, мы приводим его полностью: «Для меня обычно, Государь, обращаться к тебе с вопросом о том, что возбуждает во мне недоумение. Ибо кто может направить меня лучше, когда я медлю, или научить, когда я оказываюсь незнающим? Я никогда не присутствовал на христианских процессах (cognitionibus de Christianis); поэтому не знаю, что именно и в какой степени подлежит тут наказанию и является предметом расследования. Я находился в немалом затруднении а) придавать ли какое-нибудь значение различию возрастов, или же несовершеннолетние не должны быть отличаемы от взрослых, б) давать ли за раскаяние прощение, или тому, кто был христианином и отречение не приносит пользы, в) подвергать ли христиан наказанию за самое имя, помимо каких-либо преступлений, или же за преступления, стоящие в связи с именем (nomen ipsum, si flagitiis careat, an flagitia cohaerentia nomini puniantur). Я между тем поступал следующим образом с теми о которых мне доносили, как о христианах. Я допрашивал их, христиане ли они, когда они сознавались (confitentes), я спрашивал их во второй и третий раз, угрожая казнью; тех которые упорствовали, приказывал отвести на смертную казнь (duci jussi). Ибо я не сомневался, что каково бы ни было то, в чем они сознавались, во всяком случае уже их упорство и непреодолимая нераскаянность заслуживают казни. Других подобных же безумцев, так как они были римские граждане, я предназначил к отсылке в Рим. Как только началось дело, как это бывает обыкновенно, обвинение приняло сложные и разнообразные виды. Подан был анонимный донос, и в нем перечислены имена многих, которые заявили, что они не христиане и никогда не были христианами. Когда они вслед за мною обратились с воззванием к богам, воздали поклонение твоему изображению, которое для этой цели я приказал принести со статуями богов, чрез воскурение перед ним фимиама и возлияния вина, и когда сверх того произнесли проклятие на Христа (действительных христиан, говорят, нельзя принудить ни к одному из этих действий), я нашел возможным отпустить их. Другие, поименованные в списке, признались, что были прежде христианами, но теперь уже не принадлежат к ним; одни перестали быть христианами за три года перед тем, другие несколько раньше, некоторые даже лет двадцать тому назад. Все они почтили твое изображение и статуи богов и прокляли Христа. По их словам, вся вина их или заблуждение состояла в том, что они сходились в известные дни, рано утром, вместе и пели песнь Христу, как Богу; клятвенно они обязывались не на преступление какое-либо, но к тому, чтобы не красть, не грабить, не прелюбодействовать, быть честными, возвращать вверенные залоги; после этого они расходились и (затем собирались) снова для вкушения пищи, обычной однако и невинной; впрочем, и это перестали делать когда я своим эдиктом, согласно твоему повелению, запретил гетерии. В виду этого я счел тем более необходимым допросить под пыткою двух служанок (ancillae), которые назывались ministrae (диакониссы), чтобы узнать, что тут есть истинного. Но я не нашел ничего другого, кроме суеверия грубого и безмерного (supersstitionem pravam, immodicam). Поэтому, отложив дальнейшее разбирательство, я и обратился к тебе за советом. Дело, мне кажется, заслуживает внимания, особенно в виду большого количества замешанных в нем. Множество людей всякого возраста, положения, и мужчин и женщин, вовлечены в опасность, будут и потом подвергаться ей. Зараза этого суеверия распространилась не по городам только, но и по селам и по деревням, хотя, кажется, можно остановить её и поправить дело. По крайней мере известно теперь, что опустевшие было храмы начали опять привлекать поклонников, прекратившиеся на долгое время жертвоприношения возобновились, и стал находить сбыт корм для жертвенных животных, имевший доселе весьма лишь немногих покупателей. Отсюда легко можно заключить, какое множество людей может быть приведено к порядку, если дать место раскаянию».

Так как письмо Плиния о христианах и ответ Траяна помещаются близко и концу сборника (под № 96-98, а всего писем 113), то инцидент с христианами полагают в конце его полуторагодового наместничества, т. е. в 112-113 г., по всей вероятности, при поездке в восточную часть — Понтию.

Траян отвечал Плинию: «При разборе дела о тех, на которых тебе было донесено, как на христиан, ты, мой секунд, поступил, как должно. В этом случае и невозможно установить какое-то общее, вполне определенное правило. Разыскивать их не следует (conquirendi non sunt);но если выступают с доносами и обвинениями против них, нужно казнить их (На прямой вопрос Плиния: казнить ли христиан за самое имя или за преступления, связанные с именем — Траян прямого ответа не дает; но как вывод следует, что по Траяну, нужно казнить за одно имя или звание христианина). Однако, если кто не признает себя христианином и докажет это самым делом, чрез поклонение нашим богам, тот за раскаяние получает прощение, хотя относительно прошлого он находился под подозрением. Бессмысленные доносы не должны иметь место ни в каком процессе; это было бы самым трудным примером и недостойно нашего века».

Письмо Траяна не было императорским эдиктом в техническом смысле, т. е. постановлением для всеобщего сведения и наставления. Но и такие рескрипты, когда делались общеизвестными, могли получать значение правовых норм. Можно думать, таким значением стал пользоваться и рескрипт Траяна, после того как Плиний издал его несколько лет спустя вместе с прочей своей перепиской. По крайней мере в духе этого рескрипта слагаются дальнейшие отношения к христианам римского правительства до Декия.

На время царствования Траяна падают три знаменитых мученичества — Св. Игнатия, епископа Антиохийского, Климента Римского и Симеона Иерусалимского.

После смерти Траяна (117 г., 11 авг.) вступил на трон его усыновленный родственник Адриан (117-138 г.). Насколько Траян воплощал в себе дух древнего римлянина с его величием и предрассудками, настолько в Адриане выступает тип космополита, проникнутого духом новых общечеловеческих чаяний своего времени. Лучшим доказательством толерантного отношения Адриана к христианству является его письмо к Минуцию Фундану, малоазийскому проконсулу. Содержание его следующее: «Я получил письмо знаменитого предшественника твоего Серенния Грациана и не считаю возможным это дело оставить без ответа, чтобы и людей не подвергать тревоге и клеветникам не давать повода грабить. Если жители провинции открыто желают вести дело против христиан и в состоянии будут на суде уличить их, то я им этого не запрещаю; только крики и вопли не дозволяются (precibus autem in hoc solis et acclamationibus uti eis non permitto — cp. vanae vocis populi). Во всяком случае, если кто пожелает обвинить их, то нужно справедливо расследовать возводимые на них обвинения. Таким образом, если кто обвинит вышеупомянутых людей и докажет, что они делают что-нибудь противозаконное, то ты наложишь наказание, смотря по силе преступления. Но, если кто обвинит кого-нибудь из них и окажется клеветником, клянусь Геркулесом, ты должен наказать его за такое негодное дело». Подобно Траяну, Адриан хочет новым своим узаконением поставить процесс против христиан в строго-формальные рамки и этим ограничить их число, уничтожая наказуемость христианства по существу. Против христиан бывали взрывы народной ненависти. По ним не нужно учинять процесса против христиан. Траян, ограничивая процесс против христиан (conquirendi non sunt) оставил способы обвинения не разъясненными. Адриан идет дальше и, отвергая вопли (acclamationes) и клевету, узаконивает единственно правильную формулу обвинения чрез accusator'a, ограждая наказанием возможность клеветы (calumnia) с противной стороны… Мучеником при Адриане был 7-ой римский епископ Телесфор (Евс. Ц. И. V,6).

Преемником Адриана был Антонин Пий (138-161 г.), человек мягкий и доступный для всех. Об отношениях его к христианству имеется два свидетельства:

1) Сульпиций Север говорит (Chron. II, 46): «Pio imiperante pax ecclesiis fuit» — в правление Пия церкви пользовались миром; 2) в апологии Мелитона, еп. Сардийского, читается (обращение к Марку Аврелию — Евс. Ц. И. IV, 26): «Твой отец, когда ты уже разделял с ним правление, писал к различным городам и между прочим Лариссянам, Солунянам, Афинянам и всем грекам (προς πάντας τας έλληνας), чтобы относительно нас они не предпринимали ничего нового» (μηδεν νεοτερίζειν), вероятно в латинском рескрипте стояло — novae res facere, которое по-гречески было бы перевести более правильно ταραχην εμβάλλειν — чинить смуту. По свидетельству Спартиата, империя перенесла в царствовании Антонина Пия много бедствий «голод, язву, землетрясение, разлитие Тибра». Возбуждение толпы против христиан было понятно. Не все начальники оказались на высоте Адрианова рескрипта. И Антонину Пию пришлось повторить или подтвердить незыблемость Адрианова рескрипта жителям Лариссы, Солуни, Афин и прочих греческих городов. Насколько толпа принимала участие в преследовании христиан, — это показывают подробности мученичества Св. Поликарпа Смирнского — 23 февр. 156 г. (Евс. Ц. И. IV, 15).