Бэтмен: По следу Спектра - Саймон Хоук

Чэмберс улыбнулся.

— Вы же знаете, что нет.

Гордон тоже улыбнулся в ответ.

— Пожалуй, знаю, иначе я никогда не рассказал бы вам этого. Мы начинали с вами не очень дружелюбно, но вы хороший парень, Рис, и если в конечном итоге вы потеряете вашу работу в Бюро, то золотой значок детектива Готэм-Сити будет ждать вас в любое время. — Он мрачно улыбнулся. — Предполагаю, что до того они не выставят за дверь меня.

— Вы думаете, это возможно?

Гордон пожал плечами.

— Почему нет? Правда, сомневаюсь, ведь я удобный козел отпущения. Кроме того, я знаю всю подноготную этого города.

Чэмберс ухмыльнулся.

— Не сомневаюсь. Я изучил ваше досье и знаю, что случилось в Чикаго. Вот это и есть настоящее мужество! И я докопался до того, что у вас было здесь. Вы сокрушили продажную политическую машину и очистили город фактически единолично.

— Нет, — возразил Гордон, — мне помогали. Неофициально помогали.

— Бэтмэн?

— Бэтмэн.

Чэмберс кивнул.

— Кажется, я начинаю понимать. Это своего рода ваше секретное оружие, верно?

— Отчасти, — ответил Гордон. — Но Бэтмэн не орудие в чужих руках. Если бы я начал играть не чисто, он и со мной не стал бы церемониться.

— Он действительно настолько силен?

— Действительно.

— В последнее время я часто о нем думаю, — начал Чэмберс. — В Бюро знают о нем, естественно, но не принимают его всерьез. Возможно, это ошибка. Он намного значительнее, чем одинокий борец за справедливость. Я видел тот вертолет, на котором он удрал от нас. Он похож на какую-нибудь летающую посудину из «Звездных войн». Подобные вертолеты до сих пор находятся на стадии разработок. Это совсем не та штука, которую можно просто попросить в любом крупном универмаге. Если бы я не разбирался в этом вопросе, я бы решил, что Бэтмэн — один из особых государственных агентов. Только я не могу представить себе ни одного государственного агентства, способного провернуть подобную непостижимую операцию. Такое может случиться лишь на страницах дешевых романов в мягкой обложке. Хотя, некоторое из того, что делает ЦРУ, не так уж отстает от Бэтмэна.

Гордон покачал головой.

— В свое время я обдумывал такую версию, — сказал он, — но в ней много слабых мест. ЦРУ проводит много тайных операций, и некоторые из них довольно дерзкие, но, черт возьми, как вы можете скрыть существование такого человека, как Бэтмэн? Широкая сеть поддержки, от которой никуда не денешься, комплекс материально-технического обеспечения, и многое другое… Рано или поздно, но что-нибудь где-нибудь всплыло бы на поверхность. Слишком много людей было бы привлечено к этой работе. А чем больше посвященных, тем вероятнее утечки информации.

Чэмберс снова кивнул.

— Да, я вижу, куда вы клоните. Значит, Бэтмэн действует в одиночку. Но, дьявол, как ему это удается? Откуда он черпает ресурсы? Вы полагаете, за ним стоит какой-то фанатичный энтузиаст-миллионер? Кто-то наподобие Росса Перо?

Гордон улыбнулся.

— Мне пришлось отказаться от попыток выяснить это, — сказал он. — Прошли те времена, когда я чувствовал то же, что вы сейчас. Я даже составил тогда лист подозреваемых, но никто из них не соответствовал образу Бэтмэна. Иногда мне кажется, что если бы кто-то хорошо осведомленный о действиях Бэтмэна начал глубоко и усердно копать, быть может, ему удалось бы узнать, кто эта Летучая мышь на самом деле, но я не этот кто-то. Я не хочу знать. Мое знание сделало бы его уязвимым и снизило эффективность его присутствия. И это сделало бы уязвимым меня самого, с точки зрения давления, которое и вы, и я испытываем сейчас. Просто… я не могу выдать того, чего не знаю. Я редко занимаю такую позицию, но, я думаю, в данном случае мне лучше оставаться вне игры.

Чэмберс задумчиво поджал губы.

— Что вы ответите, если я скажу, что хотел бы с ним встретиться? Только вы и я, на любых условиях. Вы сможете это устроить?

С минуту Гордон внимательно рассматривал его.

— Может быть.

— Вы действительно постараетесь?

— Если вы рассчитываете взять его, Рис, то это вам не по зубам. Только без обиды.

— Никаких арестов. Обещаю, я буду хорошо себя вести. Как скажете. Если хотите, заберите мой пистолет и проверьте, нет ли на мне микрофона. Все, что хотите. Я не собираюсь играть грязно. Я только хочу поговорить с этим парнем. Просто понять, откуда у него такая настойчивость. В конце концов, моя карьера, что ужаснее всего, в каком-то смысле — в его руках.

Гордон кивнул.

— Посмотрим, что я смогу сделать. Но я ничего не обещаю.

— Мне достаточно вашего слова. — Он потянулся за чеком.

— Позвольте мне заплатить, — сказал Гордон.

— Нет, все в порядке, — запротестовал Чэмберс. — На этот раз платит Бюро. Какого черта, может статься, мне больше не выплатят ни цента на служебные расходы.

* * *

— Как себя чувствует наша гостья? — спросил Брюс Альфреда, который сегодня отнюдь не выглядел как Альфред. Он сменил привычный для себя элегантный темный костюм на монотонно-коричневую твидовую куртку, застегнутую на все пуговицы, белую рубашку с широким шелковым галстуком, серые фланелевые слаксы и кожаные домашние тапочки. Волосы он прикрыл темно-каштановым париком, обильно сдобренным сединой, к нему подобрал густую бороду, которая спрятала аккуратно подстриженные седеющие усы. Он добавил искусно наложенный грим и очки в роговой оправе и стал совершенно неузнаваем. Он мог бы предстать кем угодно, принять любую внешность, но Альфред предпочел выглядеть как дядюшка-университетский-профессор, безобидный, но все же с намеком на неуловимую строгость. Это был тот выбор, который много говорил о знании дворецким человеческого характера.

Альфред вздохнул.

— Иногда она становится поистине несносной молодой особой, хозяин.

— Несносной? В каком смысле?

— Она очень противоречива и крайне раздражительна, а ее метод завоевания власти над окружающими заключается в демонстрации вызывающего, задиристого, и, в совокупности, довольно неприятного внешнего облика. Похоже, это ее способ держать людей на расстоянии, пытаться показать свою уверенность и самонадеянность, но внутри она просто до смерти запуганная молодая женщина.

— Я знаю, Альфред, — сказал Брюс. — Постарайся быть с ней терпеливым. Ее жизнь была нелегкой.

— Мне тоже пришло это в голову, — ответил Альфред. — Кажется, она особенно разволновалась, посмотрев по телевизору вечерние новости.

— Ее не за что винить, — сказал Брюс, — это действительно был очень волнующий репортаж.

Он тяжело вздохнул. В последних новостях передали ответ Спектра на его видеопослание. В вечернем выпуске также прозвучала прискорбная статистика взрыва. Погибло более двухсот шестидесяти человек. Около сотни тяжелораненых. И неопределенное число жертв до сих пор остается под развалинами. Его словно охватило оцепенение. Единственное чувство, которое он мог ощущать, — холодная ярость, и ему требовалась вся сила воли, чтобы сдержать ее в себе. Ему еще потребуется эта ярость, она поможет ему, но он должен держать ее под контролем, иначе даже страшно представить, к чему это может привести.

— Возможно, я совершил непростительную ошибку, выманив его на поединок, — сказал Бэтмэн. — Судя по всему, он не остановится, и террористические акты против невинных людей еще не раз потрясут город. Он не пойдет ко мне в руки сам, как мы рассчитывали.

— Если вы и дальше будете относиться к его угрозам совершить повторные теракты, как к намерению унизить и осрамить вас лично, — сказал Альфред, — тогда вы рискуете попасть в западню, которую он для вас приготовил.

Брюс нахмурился.

— Как это, Альфред?

— Я кое-что знаю о психологии террористов, — ответил дворецкий, — со дней моей службы в воздушных войсках особого назначения. Террорист добивается власти. Он стремится манипулировать своими жертвами через страх, чувство вины и неуверенность. Хозяин, если Спектру удастся убедить вас, что часть ответственности за его акции лежит на ваших плечах, тогда он выиграет половину сражения. Не вы создали его. И вы не отвечаете ни за него, ни за его поступки. Он взял на себя эту миссию и заключил этот ужасный контракт по своей собственной воле, и, как я предполагаю, ему заплатили за это кругленькую сумму. Но вы не принимали в этом участия. Даже если бы вы полностью оставались в стороне от всего происходящего, это ничего бы не изменило.

— Может быть, — сказал Брюс. — Но, боюсь, люди станут винить меня за то, что я побудил его к еще большей жестокости.

— Возможно, — согласился Альфред. — Кое-кто из горожан, без сомнения, будет винить именно вас, но только те, кто и раньше не одобрял ваших поступков. Но, я думаю, вы недооцениваете жителей Готэм-Сити. Они знают, во имя чего боретесь вы, и во имя чего действует Спектр.