Родственники (СИ) - Таша Сосновская

острее и сильней. Не выносимо сопротивляться этому. Он мой брат. Все не правильно. Все с самого начало не правильно.

Я выпрыгиваю на сырой гравии обочины дороги и бегу в надежде скрыться от своих чувств. Вот только от себя не убежать. Дождь холодными каплями бьет по голове, по телу. Рубашка намокает и прилипает к груди. Волосы сосульками облепляют спину. На лице черные разводы туши. А мне плевать. Мне нужно остудить этот огонь, пока не сгорела в нем. Мне нельзя быть рядом с ним. Нельзя.

Я бегу вдоль пригородного шассе, под дождем и не вижу нечего перед собой. Пелена слез в купе с дождем застилает глаза и не дает адекватно воспринимать ситуацию.

Резко сильная рука хватает меня за локоть и изо всех сил тянет назад. Я врезаюсь в твердую грудь преследователя. Дыхание сбивается и легкие жжет от нехватки кислорода. Пульс стучит в висках в ритме дождевых капель. Я застываю на месте пытаясь понять, что происходит. Тогда человек хватает другую мою руку и вот я уже в ловушке из его рук. Я как загнанный зверек, поднимаю глаза на охотника и готовлюсь к неизбежному. Хочу оттолкнуть его, ударить, попытаться сбежать. Делаю не произвольный шаг назад, пытаясь вырваться из хватки, и начинаю скользить на мокрой глине, что покрывает часть насыпи у дороги. Сил нет. Ноги начинают ехать и мой захватчик тоже не может среагировать. Мы падаем на жидкую и скользкую грязь и по инерции начинаем катиться под откос. В какой момент, он сжал меня в объятьях, я даже не поняла, я ощутила их, только когда движение наших тел прекратилось.

Лежу на сырой земле с закрытыми глазами и пытаюсь прийти в себя. Немного справившись с эмоциями и головокружением, размыкаю глаза. Смотрю как тяжело вздымается грудь мужчины под мокрой и грязной рубашкой. Скольжу глазами вверх к приоткрытому рту и застываю, борясь с желанием попробовать вкус губ.

Пытаясь откинуть эти мысли поднимаю глаза дольше по лицу лежащего на мне человека. Ноздри раздуваются жадно хватая воздух. И наконец смотрю в глаза, цвета горького шоколада. Они так затягивают и манят, что язык прилипает к небу, а губы мгновенно теряют естественное увлажнение. Я пытаюсь разлепить пересохший рот и провожу языкам по губам. Вижу как зрачки мужчины сверху расширяются и не отрываясь следят за моим движением. Слышу его сбивающийся сердечный ритм и шумное сглатывание.

Мир перестает существовать. Все уходит на задний план и растворяется в шуме воды. Есть только тепло тела сверху, что я чувствую через мокрую ткань одежды. Соски напрягаются и становятся острыми. Все нервы оголяются и мгновенно возбуждение подобно цунами накрывает меня с головой.

Я не моргая, уставилась в темный шоколад и плавлюсь под его теплом. Делаю резкий вдох, обжигая легкие порцией живительного кислорода. В это момент мягкие губы касаются моих и уносят нас на вершину блаженства. Я закрываю глаза, не в силах сопротивляться тем чувствам, что заставляют парить подобно птице. Я отрываюсь от грешной земли и кутаюсь в пушистых облаках. Поднимаю руки и с силой тяну голову парня за мокрые локоны, ближе к себе. Я жадно впиваю его вкус и запах. Мычу от удовольствия, когда его язык щекочет мое нёбо. Животные инстинкты заставляют все тело пылать и трястись, требуя продолжение мучительных ласк. В голове как слайд шоу проносятся эротические картинки.

Резкий раскат грома, заставляет кровь вернуться на место и мозг включается. Мысли выстраиваются в ряд и буквально кричат о неправильности происходящего. Все не правильно. Нельзя. Нам нельзя. Пара секунд и меня отрезвило так, что разболелась голова.

Я протискиваю руки между мокрыми телами и упираю ладони в крепкую грудь. Стук его сердца отдает на коже. Вот только мозг требует прекратить все немедленно.

Я изо всех сил толкаю мужчину и он перекатывается с меня на спину. Я вскакиваю на ноги и пытаюсь прийти в себя. Тело ноет от сбившейся в низу живота концентрации эндорфинов и требует кульминации. Вот только совесть твердит о другом.

Я сжимаю кулаки пытаясь унять дрожь и смотрю на парня. Он молча садится на мокрой траве и обхватывает голову руками. Илья выглядит убитым и подавленным. Хочу подбежать, упасть на грудь, обнять и поцеловать его. Понимаю, что разъедает его изнутри запретная страсть. Я испытываю схожий набор чувств. Однако больше всего я чувствую вину и горечь.

— Мы не должны, это не правильно! — кричу я пытаясь заглушить боль в сердце. — Это не правильно по отношению к Марине. По отношению к Владу. Ты мой брат! Мы не должны!

— Нет. — судорожно вздыхает мужчина и продолжает сидеть на земле немного раскачиваясь из стороны в сторону. — Ааа.

Его стон для меня как сигнал к бегству. Я срываюсь по направлению к машине. На коленях выползаю по скользкой почве к дороге. И вновь приняв вертикальное положение спешу к транспорту. Плюхаюсь на сиденье не обращая внимания на перепачканную одежду и обувь. Я просто не могу сконцентрироваться на чем то, кроме воспоминания об этом поцелуе. Я целовала своего двоюродного брата. Чертова дура!

Слышу, как Илья подходит к машине и не глядя на меня садится за руль. С силой ударяет по баранке, а я чувствую это удар на моей коже. Мотор рычит и, наконец, с визгом мчит нас домой. Туда, где мы опять родственники, туда, где нет места моей любви. А я люблю. Люблю своего брата, как мужчину. И это убивает меня медленно и болезненно.

Глава 23

Илья.

Сижу на мокрой от дождя траве и мое сердце плачет, как погода сейчас. Я поцеловал ее. Я проявил слабость и поцеловал свою сестру. Но и она отвечала мне. Это было взаимное влечение. Любит ли она меня? Любит ли так, как я люблю ее. В сотый раз повторяю как мантру, она моя сестра. Но это не помогает. И когда вижу ее с другими мужчинами, буквально крышу сносит. Вот только сказать не могу. Не должен. Нельзя. Виноват перед невестой, что влюбился в другую, в ту что нельзя любить, ту в чьей жизни есть другой мужчина. Вот только почему они ни вместе? Если бы он был с ней, я бы не слетал с катушек всякий раз, когда она рядом. Но она одна.

Встаю слегка покачиваясь, хотя пил только воду. Это скорее от переизбытка чувств. Сил нет даже идти. Как же тяжело любить молча. Любить и знать, что вместе быть