Учение Великих Махатм - Автор неизвестен

Часто ли я смеюсь "над беспомощностью, с которой вы барахтаетесь в темноте"? Решительно нет. Это было бы также нелюбезно и почти так же глупо с моей стороны, как с вашей стороны смеяться над индусом за его ломаный английский язык в округе, в котором ваше правительство не ввело преподавания этого языка. Откуда у вас такая мысль? И откуда другая мысль получить мой портрет? У меня никогда не было их, кроме одного, за целую жизнь: это был плохой ферротип, сделанный в дни студенчества путешествующей художницей, из чьих рук мне пришлось его изъять. Ферротип имеется, но изображение исчезло: нос отлупился и нет одного глаза. Другого нет, чтобы преподнести. Не осмеливаюсь обещать, так как я никогда не нарушаю данного слова. Все же я попытаюсь когда-нибудь достать вам один.

Цитаты из Теннисона? В самом деле не в состоянии сказать. Какие-нибудь случайные строки, подобранные в астральном свете или в чьем-либо мозгу и запомнившиеся. Я никогда не забываю, что я раз видел или прочел. Плохая привычка. И до такой степени, что я часто и бессознательно для себя самого нанизываю предложения из случайных слов и фраз перед моими глазами, притом из таких, которые были в ходу сотни лет тому назад или будут употребляться через сотни лет, и все это в связи с совершенно другими телами. Лень и действительный недостаток времени. Старая Леди на днях назвала меня "пиратом мозгов" и совершателем плагиатов за употребление целого предложения из пяти строк, которые, как она твердо убеждена, я, должно быть, стащил из мозгов доктора Уайдлера, так как три месяца спустя она воспроизвела это предложение в его очерке о пророческой интуиции. Я никогда не заглядывал в мозговые клетки этого старого философа. Достал где-то в северном потоке, я не знаю. Пишу это для вашего сведения, я полагаю, это нечто новое для вас. Таким образом может родиться дитя, имеющее черты и величайшее сходство с другим лицом, обитающим за тысячу миль, никакой связи не имевшим с матерью и никогда ею не виденным, но чье проплывающее изображение запечатлелось в памяти ее души в течение сна или даже часов бодрствования на чувствительной фотопластинке живой плоти, которую она носит в себе. Все же я полагаю, что процитированные строки написаны Теннисоном годы тому назад и были опубликованы. Надеюсь, что эти бессвязные рассуждения и объяснения простительны человеку, который оставался в течение более десяти дней в седле без отдыха. От монастыря Гхаларинг-Чо (где обсуждался и комментировался ваш "Оккультный Мир"). "Небеса заступитесь!" – подумали вы. Я пересек Хор Па Ла, территорию – "неисследованную область тюрских племен", – говорят ваши карты, не осведомленные о том факте, что там нет никаких племен; и оттуда – домой. Да, я устал и поэтому закончу.

Ваш верный К. Х.

В октябре я буду в Бутане. У меня к вам просьба: постарайтесь подружиться с Росс Скоттом. Мне он нужен.

Письмо 18

К. Х. – А. О. Хьюму(Написано перед окончательным разрывом в 1881 г.)

Мой дорогой сэр! Если из нашей переписки никогда не получится другой пользы, как только то, что еще раз будет продемонстрировано, насколько существенно различаются два антагонистических элемента – англичане и индусы – обмен нашими несколькими письмами не будет напрасен. Скорее смешаются масло и вода, чем англичанин, хотя и умный, благородный и искренний, усвоит индусскую эзотерическую мысль, не говоря уже об ее эзотерическом духе. Это, конечно, вызовет у вас улыбку. Вы скажете: "Я этого и ожидал". Пусть будет так. Но если так, то это доказывает не более как проницательность мыслящего человека и наблюдательность того, кто интуитивно предчувствует событие, ускоряемое его собственным отношением…

Простите, что приходится откровенно и искренне говорить о вашем длинном письме. Хотя его логика убедительна, благородны некоторые идеи, пылки устремления, все же оно лежит здесь передо мною, как само зеркало духа века сего, против которого мы боремся всю жизнь! В лучшем случае это безуспешная попытка острого ума, натренированного в приемах экзотерического мира, осветить и дать суждение об образе жизни и мышления тех, кто для него неизвестен, ибо они принадлежат совсем другому миру, чем тот, с которым он имеет дело. Вы человек с немалым тщеславием. Вы смело можете сказать: "Мой дорогой друг, не говоря обо всем этом, бесстрастно исследуйте свое письмо, взвесьте некоторые свои фразы, и вы ими гордиться не будете." Оцените ли вы когда-нибудь полностью мои побуждения, или превратно поймете истинные причины, заставляющие меня уклониться в настоящее время от всякой дальнейшей переписки, я все же уверен, что когда-нибудь вы сознаетесь, что это ваше последнее письмо, облаченное в наряд благородного смирения и признаний "в слабостях и неспособностях, недостатках и безрассудствах", является, несомненно, совершенно бессознательным для вас самих, монументом гордости, громким эхом того высокомерного и властного духа, который скрывается в глубине сердца каждого англичанина. При вашем нынешнем душевном состоянии весьма возможно, даже после прочтения этого ответа, вы вряд ли осознаете, что вы не только не поняли, в каком духе мое письмо было написано, но даже в некоторых случаях не усвоили его истинного смысла. Вы были заняты одной единственной всепоглощающей идеей и, не обнаружив в моем ответном письме прямого ответа на нее, не обдумав и не поняв его применяемости в широком, а не в личном значении, вы сразу же принялись меня обвинять, что я вам дал камень вместо хлеба, которого вы просили! Нет надобности быть юристом в прежних жизнях, чтобы констатировать простые факты. Нет надобности "из черного делать белое", когда истина так проста и так легко высказана. Мое замечание "Вы занимаете такую позицию, что если знаток сокровенного знания не будет тратить энергию на ваше зарождающееся общество" и т. д. вы отнесли к себе, тогда как это совершенно не имелось в виду. Это относилось к ожиданиям тех, кто могли захотеть присоединиться к Обществу на определенных условиях, оговоренных заранее, на чем упорно настаивали вы сами и мистер Синнет. Письмо в целом предназначалось для вас двоих, а это особое выражение относилось вообще ко всем.

Вы говорите, что я "до некоторой степени неправильно понял вашу позицию" и что я "совершенно неправильно истолковал" вас. Это настолько очевидно неверно, что для меня будет достаточно процитировать единственный параграф из вашего письма, чтобы доказать, что это вы являетесь тем, кто совсем "неправильно понял мою позицию" и "совершенно неправильно истолковал меня". Что же другое вы делаете, как не находитесь под ложным впечатлением, когда в своем рвении отречься от того, что вы когда-то мечтали о создании "школы", вы теперь говорите о предполагаемом "Англо-Индийском Филиале": "он не является моим Обществом… Я понимаю, что вы сами и ваши главы желают, чтобы Общество было образовано, и чтобы я занял в нем один из ведущих постов". На это я ответил, что если и было нашим постоянным желанием распространять на Западном континенте среди передовых образованных классов Филиала Т. О. в качестве возвещателей Всемирного Братства, то в вашем случае этого не было. Мы (Главы и я) совершенно отвергаем идею, что таковы были наши надежды (хотя мы могли желать этого) в отношении проектируемого А. И. Общества. Устремление к братству между нашими расами не встретило ответа, нет! Оно сперва было высмеяно, и таким образом мы отказались от него даже до получения первого письма от Синнета. С его стороны сначала единственно выдвигалась мысль образовать что-то вроде клуба или "школы магии". Это не являлось нашим предложением, точно также мы не были "составителями этого проекта". Почему же тогда прилагаются такие усилия, чтобы обвинить нас? Это была мадам Б., а не мы, у нее появилась эта идея, и Синнет был тот, кто ее подхватил. Несмотря на ее откровенное и честное признание о том, что не будучи в состоянии ухватить основную идею Теософического Общества о Всемирном Братстве, он задался целью лишь культивировать изучение оккультных наук, – признание, которое должно было сразу прекратить всякое дальнейшее домогательство с ее стороны, она сперва сумела получить согласие, весьма неохотное, я должен сказать, от своего непосредственного Главы, а затем мое обещание сотрудничать, поскольку мне это возможно. Наконец, через мое посредство она получила согласие высочайшего Главы, которому я передал первое письмо, которым вы меня удостоили. Но это согласие, прошу вас это запомнить, было получено под одним ясно выраженным и неизменным условием, что это новое Общество должно быть основано как Филиал Всемирного Братства, и что некоторым избранным среди его членов, если они согласны подчиниться нашим условиям, вместо того, чтобы диктовать их, будет тогда разрешено приступать к изучению оккультных наук под письменным руководством одного "Брата". Но нам никогда и не снилось создание "рассадника магии". Организация, намеченная мистером Синнетом и вами, немыслима среди европейцев и она почти невозможна даже в Индии, если вы не приготовились влезать на высоты 18 000 – 20 000 футов среди глетчеров Гималаев. Величайшая, а также наиболее обещающая из таких школ в Европе провалилась весьма знаменательно 20 лет тому назад в Лондоне. Это была тайная школа магии, на практике основанная под названием "клуба" дюжиной энтузиастов под руководством отца лорда Литтона (романист Бульвер). Он собрал для этой цели наиболее рьяных и предприимчивых, а также наиболее выдающихся ученых по месмеризму и "церемониальной магии", таких как Элифас Леви, Регазони, копт Зергван-Бей. И все же в пагубной атмосфере Лондона "клуб" пришел к преждевременному концу. Я посетил его с полдюжины раз и почувствовал с самого начала, что в нем ничего не было и не могло ничего быть. И это тоже является причиной, почему Британское Т. О. на деле не прогрессирует ни на шаг. Они являются Всемирным Братством только по названию и, в лучшем случае, тяготеют к Квиетизму – к окончательному параличу души. Они чрезвычайно эгоистичны в своих устремлениях и получают плоды собственного эгоизма. Не мы начали переписку по этому вопросу. Это был мистер Синнет. Он по собственному побуждению адресовал одному "Брату" два длинных письма, даже до того, как мадам