Целитель 4 - Роман Романович

целителей. Посмотрел на них и понял, что они уже в курсе урезания моей нормы.

Радуются, шакалы.

Тьфу, блин. Всё настроение испортили. Плевать мне на насмешки, но вот то, что они профессию целителя позорят, задевает.

Планерки, ну, или раздачи фронта работ на день, проходили утром, в одно и то же время, прямо в коридоре. Здесь собирались младшие целители и обычные. Почти двадцать человек, если считать меня с Демьяном. Тот тоже здесь стоял, на меня выразительные взгляды бросал.

— Раз опоздал, — сказал Илья Михайлович, — в срочную пойдешь.

— Хорошо, — спокойно согласился я.

— На этом всё. Чего встали? Идите работать, — бросил Илья Михайлович остальным и ушёл.

Да уж.

Целители между собой делились на несколько категорий. Первая — младшие целители. Такие, как Демьян. Те, кто разбирается в базовых процедурах и умеет очищать. Все они, то есть мы, были приставлены либо к кому-то конкретному, либо к отделению. Следующая категория — просто целители. Их ещё полноценными называли, но это неофициально. Аристарх Павлович упомянул о специализации, но обычно младший целитель сначала сдавал аккредитацию на следующее звание и уже после этого начинал углубляться в какое-то направление. В итоге приходя к званию старшего целителя. Младшие, да и обычные, как раз приставлялись к кому-то из старших.

Но эта схема условная, с некоторыми исключениями.

Тот же Илья Михайлович, целитель обычный, без специализации, и я не видел, чтобы он собирался повышать квалификацию. Место «администратора» его полностью устраивало, кажется.

Справедливости ради скажу, что получалось у него действительно всё хорошо и в лечебнице царил порядок. Ну а то, что он любил деньги… Это было тем, с чем приходилось мириться.

— Чего ты? — ткнул меня локтем в бок Демьян.

— А? — отвлекся я от мыслей.

— Чего завис? Тебя же не парит срочная. Расстроился, что ли?

— Да не, ерунда. Чего они зубы скалили? Уже слышали, что мне норму урезали?

— Ага, — заулыбался Демьян. — Ожидают возвращения заработков.

— Да уж. А им в голову не приходило, что если они научатся что-то делать очень хорошо, то заработают куда больше?

— Приходило. Это всем приходит. И если ты не в курсе, то в лечебницу, то есть сюда, идут, чтобы опыта набраться. Но не у всех такой талант, как у тебя.

— Дело не совсем в таланте.

— Ты понял, о чем я, — сказал он так, будто на что-то намекал.

Впрочем, именно что намекал. Либо талант, либо тайные знания. В принципе, логично. Местные целители развивались в тех условиях, которые имелись. Это я игнорирую систему и иду своим путем. Поэтому, пожалуй, не стоит на них слишком уж злиться.

— А что там Аристарх Павлович? — спросил Демьян. — Не хочу душнить, но что-то я совсем не ощущаю, что в учениках у него хожу. Забыл про меня старик. Может, напомнишь?

— Так сам и напомни. Приди и скажи, что учиться хочешь.

— Ну, это ты с ним на короткой ноге, — сказал он неуверенно. — А что там с его дочкой приключилось? Мне шепнули, что ты её изнасиловал.

— Плюнь в лицо тому, кто это шепнул. Он плохой человек.

— Так долго плеваться придётся, — хохотнул Демьян.

От парня я отбрехался. Нечего мне ему было сказать. Про дочку тоже рассказывать как-то некрасиво.

А что насчёт срочной — да обычное место на самом деле. Не особо любимое другими целителями, потому что работы больше обычного, а заработать не получится. Там задача всех привезенных принимать, сортировать да дальше направлять. Если смотреть с позиции Ильи Михайловича, то он меня опустил. С моей же позиции — люди есть люди, и все достойны помощи.

* * *

Вторую часть дня, если не считать встречи с Аристархом Павловичем, провёл с хирургом. Он мне пока не давал самостоятельно работать. Поэтому трудился на подхвате.

Интересная это тема, конечно. Да и благодарная. Восстановить возможность ходить — дорого стоит. Степан Денисович рассказал, что обычная хирургия далеко не во всех случаях помочь может. Есть платная лечебница за городом, которая такими случаями занимается. Там свои хорошие специалисты имеются. Но ценник приличный. Обычный человек легко в долговую кабалу улетит.

Что касается нашей лечебницы, этим вопросом, помимо Степан Денисовича, ещё трое целителей занимались. Один младший и двое обычных. Рябов Николай Арсенович работал в гнойном отделении. Его брат, Федор Арсенович, занимался переломами. А Кирилл Громов, младший целитель, брал на себя очищение этого отделения и был на подхвате. Кем-то вроде общего ученика трех целителей, включая Степан Денисовича. Парнем он был молодым, чуть старше Демьяна. Если не ошибаюсь, ему двадцати три года. Готовился сдать на полноценного целителя и собирался выбрать специализацию по восстановлению нервной системы.

Степан Денисович его ко мне приставил. Чтобы подсказывал по программе.

— Слушай, в чем твой секрет? — спросил Кирилл, когда обедать пошли.

Я в срочной отработал, смену сдал. Потом с хирургом поработал и вот сейчас Кирилл перекусить позвал. Перед этим мне свои конспекты передав.

— Какой секрет? — не понял я, о чем он.

Еду мы уже взяли, я хотел полистать, что у него там в тетрадках, но пришлось отложить. Кажется, парень не просто так меня поесть позвал.

— Мне двадцать четыре. — О как, ошибся я на год, значит. — А тебе — шестнадцать. Ты в лечебнице всего ничего, а уже на сложные случаи переключился.

— Хм… — сделал я вид, что задумался. — Не думал, что для кого-то это ещё секрет.

— Видимо, я всё пропустил, — хмыкнул он.

До этого я с Кириллом особо не общался. Собственно, я ни с кем особо не общался. Но в целом мужчина мне нравился, как целитель. Деньги он любил, это да. Но если сравнивать его с другими целителями, то любил их… правильно. В том смысле, что он был идейным, трудился нормально, но при этом уже успел жениться. У него и ребенок есть. Сыну вроде два года уже. У меня сложилось впечатление, что деньги он любил как раз по этой причине. Чтобы семью нормально обеспечить. В команде Котова тоже не состоял. Зубы не скалил, когда мне норму урезали. Наоборот, пообщаться пришёл.

— Да нечего особо пропускать… — добавил я в голос растерянности. — У меня просто талант к чистоте Масла. А чем то чище, тем меньше нагрузка на организм и тем легче работать с пациентами. Поэтому я могу делать тупо больше, чем остальные целители. Аристарх Павлович и Степан Денисович это видят, дают мне возможность раскрыть талант. Ну и да, — усмехнулся я, — девушки у меня нет. Всё свободное время на пациентов, отработки и обучение трачу.

— Ох, не дави на больное, — развеселился он. — Мы только недавно нормально спать начали. Жена отучила мелкого паршивца от сиськи, и он привык не просыпаться ночью по десять раз с требованием его срочно накормить!

Сказано это было с гордостью и радостью.

А мне стало неловко. Видно же, что хороший мужик. Ему бы сейчас клятвы принести, Источник стабилизировать и структурировать. Чистота возрастет, на Кровь перейдет, а дальше всё в его руках. И нагрузка на организм, как и сказал, в разы упадет, и качество работы поднимется.

Хочу рассказать, но нельзя. Аристарх Павлович даже Степан Денисовичу пока ничего по этому вопросу не говорил. Я спрашивал у него на эту тему. Ответ прост. Слишком много изменений после моего появления. Лучше поберечься.

Согласен с ним, но как же это давит.

* * *

Эдуард Олегович был настолько любезен, что оставил мне записку за дверью. Не под дверью, не на двери, а именно за ней, в квартире, на полу.

Да уж. Замки против серьезных адептов ничего не стоят.

«Через два дня».

Вот и всё, что мне написали. Эдуард Олегович не подписался, но других вариантов всё равно не было, поэтому и подумал на него. Да и почерк знаком.

Два дня, два дня… Не буду говорить, что всё не вовремя. Обычная ситуация для меня. Поэтому меньше слов, больше подготовки.

* * *

Отмеченный срок пролетел дюже быстро. Раз — и время подошло.

Место, куда надо подойти, мне сообщили в этот же день. К восьми нужно было прийти. Что я и сделал. Закончил работать, наведался домой, переоделся там, броню под одежду натянул — на этот раз не полный доспех, а лишь частичный, закрывающий основные места. Шлем, перчатки и рюкзак в сумку кинул. Да отправился по указанному адресу.

Забрал меня сам Эдуард Олегович, на машине.

— Привет, Олег. Спасибо, что откликнулся.

— Вечер добрый, — сказал я,