Книга пяти колец (СИ) - Зайцев Константин

— Приведи посла сюда.

— Слушаюсь, господин, — с поклоном слуга удалился.

— Вызов? — дед, все еще улыбаясь, смотрел на старого друга.

— Нет, брат, вызов — это слишком просто. Они заплатят виру Яну и заплатят за восстановление города, а если нет, — глаза губернатора блеснули нехорошим огнем, — головы Жуженя и его деда станут достойным пополнением моей коллекции, — глядя на лопнувшие капилляры в глазах хозяина кабинета и его раздувающиеся ноздри, я решил не задавать никаких вопросов, слишком сильно он походил на наркомана, которому нужна доза, но мысли о том, что же за коллекция у губернатора, не давала мне покоя.

В кабинет без стука зашел воин в зеленых доспехах, на груди которого был изображен скат, расправивший плавники-крылья, с прямым мечом в дорогих ножнах. На вид ему было не больше двадцати, но аура силы и внутреннего достоинства придавала ему солидности. Коротко поклонившись, он с вызовом посмотрел на губернатора.

— Цао Хван, я, как посланник семьи Орджами рода Шонго из великого клана Скатов, ожидаю вашего решения на наше щедрое предложение, — говорил он четко, с хорошо поставленной речью. Вся его поза показывала, насколько он горд своим статусом и своим кланом. Но я уже успел пообщаться с дедом и губернатором, поэтому понимал, что парень сейчас как восторженный щенок против двух бойцовских псов. От слов Ската дед, не сдерживаясь, начал смеяться в голос, на что тот тут же отреагировал:

— Когда говорят высшие по статусу, низшим стоит молчать.

— Я сожру твою печень, щенок, если ты решишь выйти против меня в бою, — когда дед оскалился, я заметил, что его зубы были куда длиннее и острее, чем обычно, а на его бледном лице капилляры налились почти черной кровью, выглядел он словно сказочный монстр.

— Остановись, брат, — губернатор поднял руку, останавливая деда, и тот послушно вытянулся в струнку. Ах, вот что они решили устроить, психованный боец и адекватный правитель! Хван встал из-за стола, он был шире раза в полтора молодого Ската, а клинок на его поясе даже на первый взгляд весил раза в полтора больше. — Я, Цао Хван, волей императора, да продлят боги его годы, губернатор Жемчужного острова, официально заявляю: пусть старейшина семьи Орджами засунет себе это предложение в задницу. Как глава суда чести, я готов встретиться в судебном поединке в течении трех дней с любым представителем семьи Орджами, — ни единый мускул не дрогнул на лице губернатора, его выдавали лишь стиснутые на рукояти меча пальцы. — А теперь слушай мои условия: клан Ската восстанавливает за свой счет повреждения, нанесенные городу, выплачивает компенсацию всем обратившимся, тысячник Жужень лишается своего титула и убирается с МОЕГО острова, — голос звенел от уже ничем не скрываемого бешенства, — торговый налог для клана Ската в Громовой жемчужине повышается на шесть с четвертью процентов, в городе находится постоянный гарнизон, обустроенный за ваш счет, не менее сотни клинков. Ах да, мальчик, чуть не забыл: я жду ваших предложений в качестве компенсации Ву Яну, внуку моего советника и близкого друга. Скажи своему старейшине, что я знаю о его запросе и лучше ему его отменить, он поймет. Все запомнил?

— Да, губернатор, но вы пожалеете.

— Вон щенок, — от губернатора ударила волна такой жуткой злобы, что меня чуть не вбило в стену, горделивый Скат отшатнулся, как от удара, но, сумев сохранить достоинство, коротко кивнув, вышел. Его состояние выдавал чуть ускоренный шаг.

Стоило закрыться двери, как дед, не смущаясь, открыл шкаф и достал оттуда кувшин с вином, резко сметя ворох свитков с края стола, он выставил три чашки и налил нам всем.

— Когда прибудут посланцы императора?

— Сегодня на закате, завтра торжественный прием и твое присутствие обязательно, как и твое, мой мальчик, — Хван мягко улыбнулся мне.

— Жаль, слишком мало времени, придется работать грубо, — дед достал из поясной сумки несколько флаконов. — Ян, запомни этот запах, — в мой нос ударил резкий запах, отдаленно напоминающий запах гниющего мяса, смешанный с запахом цветущих яблонь. — Это запах активированного нефритового сияния, запах и вкус уходят почти полностью, если его добавить в вино, — дед надрезал себе руку, и из раны в чашу медленно капала почти черная кровь. — Нефритовое сияние — мощнейший яд, способный в таком количестве убить быка, но при добавлении крови с содержанием скверны он становится эликсиром, который дает от пяти до восьми дней полное сокрытие скверны в организме. Недостатком данного метода является то, что по прошествии времени сокрытия скверна усиливается непрогнозируемо вплоть до прорыва на следующий порог, — дед говорил отстраненно, наблюдая, как тяжелые капли неохотно падают в чашу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— За Честь и победу! — губернатор поднял чашу и, сказав тост, залпом выпил вино, как и мы с дедом. — Ян, ты понял, что тут произошло?

— Не все, но если я правильно читаю эту карту, — я указал на карту, развернутую на столе, мысленно сравнивая ее с той, что я видел раньше, — вот этот и этот острова были окрашены в другой цвет, а на жемчужном острове зеленый цвет был только у форта с небольшой долиной. Насколько я понимаю, зеленый — это цвет ската, а значит, они захватывают территорию, но я не понимаю, что значат вот эти штрихи, — я указал на тонкие пунктирные линии, идущие от островов к материку.

— Это торговые пути, — дед налил Хвану и себе еще вина, проигнорировав меня. Он наблюдал за ходом моих мыслей, но по его лицу невозможно было что-то понять.

— Тогда я предполагаю, что Скаты хотят подмять под себя всю морскую торговлю и использовать наш остров как основную перевалочную базу.

— Я тебе говорил, Бэй, у мальчика острый ум и хорошая наблюдательность, ставлю золотой на то, что первым он откроет кольцо Воды.

— Скорее, Земли, — дед задумчиво на меня посмотрел, — после потери памяти ты сильно изменился, мой мальчик, очень сильно, и я этому рад. Только с сильной волей можно вступать на пути силы, не важно, воином ты станешь или магом-шугензя. Сила — это стремительный поток, который манит тебя всегда, и он же тебя убьет, если ты будешь слаб. А твоя воля оказалась крепче стали.

— Я шан, дедушка, и мой путь — это путь к вершине. Я не опозорю свою семью, — пафос, пафос и еще раз пафос, я уже забыл, что такое разговаривать свободно, не ища скрытые смыслы и подводные камни в словах собеседника, а еще приходится постоянно маскироваться под местного, как же это бесит. Если я еще поживу в таком темпе, то у меня скорее откроется кольцо Воздуха с его интуицией.

— Мой внук, — дед широко улыбнулся.

— Ты почти прав, мой мальчик, жаль, тут нет моего сына Гуанга, он сейчас служит при дворе императора в столице. Было бы проще, если бы наша с твоим дедом связь перешла и на ваши взаимоотношения. А теперь смотри сюда, я расскажу тебе, как сейчас обстоят дела.

В каждом великом клане, и Скаты в этом не исключение, есть несколько Родов и семей.

Род — это запутанная формация, которая осталась еще с предимперских времен, грубо, это несколько семей, объединенных общим предком и продолжающих держаться вместе, но за точность определения я ручаться не могу.

Семья более привычная для империи, да и куда более понятная для многих структура, для меня в том числе. Членами семьи считаются все, кто имеет общую кровь до седьмого поколения.

Золотая ветвь — это сам глава клана и его семья до четвертого поколения в обе стороны, а также семьи старейшин и чемпионов клана во втором поколении и тоже в обе стороны. Если я правильно понял, у главы клана в золотой ветви будут не только он сам и его братья и сестры с их женами и детьми, внуки, а также правнуки, но и родители, дедушки с бабушками и к тому же прадедушки и прабабушки, если они, конечно, еще живы. В империи вообще очень щепетильно относятся к старшим родственникам и часто старшие просто уходят в сторону, если видят, что новое поколение может лучше справиться с задачами управления, так, например, покойный отец губернатора отдал ему свой пост, который тот с легкостью подтвердил на имперских экзаменах. У старейшин же право относиться к золотой ветви имеют лишь родители и бабушки с дедушками в одну сторону и дети с внуками в другую, все остальные становятся серебрянной ветвью клана.