Сила искушения (ЛП) - Райт Сюзанна

— Дважды в месяц, — ответила она, переходя к другой стороне его лица. — Лили делала мне красивую причёску и надевала лучший наряд. Я ненавидела ходить туда. Ненавидела, когда большие руки обыскивали меня на предмет наркотиков и контрабанды. Потом они заставляли меня стоять на месте, пока в комнату вводили собак-ищеек; когда тебе в лицо смотрит огромная собака, может быть очень страшно для ребёнка. Охранники были такими резкими и грубыми, смотрели на меня так, словно я была заключённой. — Мысль о том, что маленькая Харли так боялась… Этого хватило, чтобы заставить его кровь закипеть. — Знаешь, до шести лет я считала Клайва таким же удивительным, как и его поклонники, — неохотно призналась она.

От самообвинения в её голосе у него защемило в груди. Он нежно взял её за запястье, массируя большим пальцем пульс.

— Что случилось потом?

Она мешкала с ответом

— Ты должен понять, что в детстве я считала свою семейную ситуацию нормальной — я могла её сравнить лишь с другими семьями в прайде. Они все были не в ладах. Но когда мне было шесть лет, я начала пробираться на территории перевёртышей. — В основном, по деревьям. — Иногда заводила дружбу с детёнышами, а иногда просто наблюдала за ними.

— И начала понимать, что твоя семья не такая уж нормальная.

Хуже. Она не хотела говорить это вслух, но он заслуживал того же доверия, которое дал ей.

— Я увидела, что большинство других отцов не бьют свою пару и сына.

Джесси сжал её запястье, но заставил себя ослабить хватку.

— Клайв сделал тебе больно? — прошептал он.

Она покачала головой.

— И я не знаю почему. Он называл меня принцессой и был очень добр. Иногда я думаю, что он просто хотел, чтобы кто-то поклонялся ему. Но знаешь что? В то время я действительно любила его.

— Конечно, любила. Он был твоим отцом, и ты любила того, кем его считала.

Она жалобно кивнула, возвращаясь к бритью.

— Я любила. — И верила, что он любил её в ответ. Но это было не так. — Даже сейчас я не ненавижу его, — призналась она. — Но презираю и возмущаюсь тем, что люди считают его героем. Они представляют его как любящего, преданного отца, который был настолько опустошён потерей сына, что мстил людям так, как сделали бы другие перевёртыши. И он позволяет им так считать. Думает, что это забавно.

— Можно подумать, Лили рада, что он больше не может причинить ей боль или контролировать её, — сказал он, когда Харли закончила брить его лицо. — Вместо этого она, похоже, не может справиться без него.

— Как я уже сказала, моя семья ненормальная. — Она сделала глубокий вдох. — Ты уверен, что не против, если я побрею тебе горло?

Он легко поцеловал её.

— Вперёд. Но сначала ты должна пообещать, что перестанешь корить себя за что-то настолько естественное, как любовь к собственному отцу.

— Я постараюсь.

— Хорошая девочка.

Они погрузились в приятную тишину, когда она закончила работу, вымыла его лицо и горло, высушила, а затем нанесла лосьон. Джесси провёл рукой по лицу и горлу, не чувствуя никаких шероховатостей или пропущенных мест. Она ни разу его не порезала.

— Ты хорошо поработала, детка. — Он крепко поцеловал её. — Спасибо.

— Пожалуйста.

Джесси провёл большим пальцем по метке. Ему нравилось смотреть на неё, прикасаться к ней, напоминая себе, что Харли, наконец-то, принадлежит ему.

— Когда я проснулся сегодня, и ты была рядом, я почувствовал… спокойствие. — Ему было трудно это объяснить, но он хотел, чтобы она знала. — Я привык чувствовать тревогу. Ты приносишь покой.

Её кошка полностью растаяла.

— Я бы сказала что-нибудь столь же милое, но не хочу показаться девчонкой.

— Ты и есть девочка. Моя девочка. — Взяв её руку, он ущипнул подушечку пальца. — Всегда была. Не надо было так долго ждать, чтобы понять, где твоё место. Три года — слишком долго.

Он сказал это так, словно она бросила его.

— Ты же не соблюдал целибат всё это время.

— Нет. Я перевёртыш. Нам нужны прикосновения, сексуальные и социальные. Но это были либо короткие интрижки, либо секс на одну ночь. Ничто не значило для меня. Ничего. — Да, это жестоко, но это правда.

Если это и должно было успокоить Харли, то нет. Хотя ей не нравилось думать о Джесси с другими, также не нравилось, что он эмоционально замкнулся в себе.

— Может, это потому, что ты не дал ни одной из них шанса стать чем-то большим для тебя.

— Хмм.

Хмм?

— Что значит «хмм»?

И почему её так раздражало, когда он говорил это?

— Никто из них не смог бы сделать меня счастливым, они не были тобой. — Всё так просто. — У тебя тоже было не много отношений — только повар, адвокат и пожарный.

Харли вытаращилась на него.

— Откуда, чёрт возьми, ты это знаешь?

— Ты должна была заранее знать, что они не сделают тебя счастливой. Повар был засранцем с судимостью за нападение. Адвокат женат на своей работе и постоянно отменял встречи. Пожарный…

— Изменял мне, — закончила она. — Я удивлена, что ты не пытался их отпугнуть. — Затем она вспомнила, как внезапно они все исчезли. — Боже мой, ты их спугнул.

— Мне не нравилось, что ты с другими, но, — понимая, что однажды ты станешь моей, когда будешь готова увидеть, что несчастлива среди людей — я бы справился с этим, если бы они были добры к тебе. Но они не были, поэтому им нужно было уйти.

Она посмотрела на потолок.

— Почему я не злюсь?

В конце концов, он вмешался в её личную жизнь.

Он обнял её и поцеловал в шею.

— Потому что, как я уже говорил, ты меня понимаешь.

Да. Она понимала, что он сделал это не из-за ревности, а чтобы защитить её.

Парень, потерявший свою истинную пару, не собирался просто сидеть, сложа руки, и принимать как должное, что самка, на которую он намеревался претендовать, будет в порядке без его присмотра. И эта женщина не могла быть с ним в отношениях, если не принимала это во внимание и не давала послабления. Поэтому Харли обняла его в ответ и сказала:

— Да, я тебя понимаю.

Глава 9

Наблюдая за детьми, бегающими вокруг, и Брюсом, скачущим за ними, Харли улыбалась. Игровая зона выглядела потрясающе со всей этой искусственной зеленью и листвой. Камуфляжный забор, надувные пальмы и воздушные шары с животными принтами дополняли атмосферу джунглей. Большие чучела животных тоже приятный штрих… пока дети не забрали по одному и не убежали.

К сожалению, сюрприз не удался, поскольку Кэссиди всё предвидела. Тем не менее, она получала огромное удовольствие, прыгая в леопардовом костюме. Уиллоу в костюме тигра рядом с ней, рычала и смеялась. Четверо других детей тоже были в маскарадных костюмах. Точнее, пришли в костюмах. Малыш с копной белокурых локонов по имени Декстер уже давно снял костюм жирафа и щеголял в нижнем белье.

На вечеринке присутствовал отец Шайи, две кошки-перевёртыши, работавшие в приюте для одиночек, и, конечно, Стая Феникса. Некоторые смотрели на Харли с любопытством, другие — с опаской. Но все отворачивались, когда башня чрезмерной заботы на стороне Харли бросала на них взгляд. Перевёртыши без полностью сформированной брачной связи могли быть патологически собственниками и защитниками — это связано с неуверенностью в себе во время спаривания. Поскольку она до сих пор не ответила на заявление Джесси, и у них не было даже зачатков брачных уз, неудивительно, что ему тяжело, когда вокруг неё так много неспаренных самцов.

— Кэссиди так счастлива, — сказала Макенна. — Приятно видеть, как она освоилась.

Её сексуальная, но смертельно опасная пара что-то пробурчал. Райан, похоже, предпочитал так общаться, а Макенна умела это переводить.

— И она довольно быстрая; даже Кай не может её догнать, — прокомментировала Тарин, говоря о своём сыне, который был одет в костюм обезьяны. На её бедре сидела маленькая дочь Грейс, товарища по стае. С учётом того, что альфа-самка стаи Феникс лучшая подруга Шайи, Харли думала, что Тарин будет относиться к ней прохладно, ведь Харли могла принести стае неприятности. Однако и Тарин, и её пара, Трей, оказались очень милыми. На первый взгляд эта пара была странной: Тарин была крошечной, а Трей сложен как горец.