Жена чужого мужа. Счастье взаймы (СИ) - Романова Злата

– Шевелись уже, Миша! – рявкает мужчина, который стоит за спиной Саши, тому, кто привел меня сюда. – Привяжи ее тоже и начнем.

Толстяк грубо поднимает меня с пола и я вскрикиваю, ощутив сильную боль в плече из-за того, как он меня дернул.

– Какая неженка, – довольно улыбается тот, кто отдает приказы. – Быстро сломаешься, я таких с первого взгляда узнаю.

В моей груди клокочет дикий ужас и паника. Я начинаю беспорядочно отбиваться, на одних голых инстинктах, но толстяк Миша сильнее и ему без проблем удается приковать меня к стулу, в процессе двинув локтем по ребрам так, что я на секунду даже вдохнуть не могу от боли.

– Хватит, она же женщина! – кричит Саша, словно этим бандитам не все равно на мой пол.

Мой взгляд против воли устремляется к Булату и увидев его снова, его распухшее лицо, кровавые раны на теле и пузырящуюся от ожогов кожу, я больше не могу сдержать слез. Они текут ручейками по щекам и я всхлипываю, прикусывая нижнюю губу до боли.

– Смотри, как боится за свою шкуру, – гогочет толстяк, неправильно поняв мою реакцию.

Откуда им знать, что я плачу из жалости к человеческому существу, которого довели до такого состояния. Плачу от непонимая того, как кто-то может быть настолько жесток и безжалостен. Плачу из-за того, что эти люди могут сделать не столько со мной и Сашей, а с беззащитным маленьким ребенком, который тоже находится в их лапах.

– Пожалуйста..! – умоляю главаря, глядя на него расплывающимся взглядом. – Не трогайте мальчика, он ведь всего лишь ребенок! Он не виноват…

Мой голос срывается на очередном всхлипе, а толстяк снова гогочет, словно я сказала что-то смешное.

– Ты бы лучше о себе побеспокоилась, киса, – гладит он меня своими отвратительными пальцами по губам.

Я вздрагиваю, отшатываясь и чуть не опрокидывая стул, на котором сижу, осознавая, что меня могут не только избить. При мысли о более мерзком насилии тошнота снова подступает к горлу. Нет! Я этого просто не переживу!

– Так к кому мне приступить первым? – спрашивает главарь и толстяк отходит от меня, встав у Булата за спиной. Тот упрямо молчит, прожигая взглядом одного видящего глаза этого урода, так как второй безбожно опух и закрылся. – Не хочешь выбирать? Ладно, я сам. Миша, позови уже Салима, что он так долго возится?

Толстяк идет к двери, но она распахивается сама и на пороге появляется тот, кого я уже видела раньше. Джалал Тагиров – мужчина, пробравшийся в мою спальню и похитивший Азу. Я сразу его узнаю и сегодня он выглядит еще более устрашающе, чем тогда, с яростью, написанной на хищном лице хладнокровного убийцы.

– Разве мы не договорились, что ты не трогаешь женщину и ребенка, – не спрашивает, а констатирует он, делая шаг в комнату и заставляя толстяка отступить.

– Ты идиот, если думаешь, что Ахметовы держат слово, – говорит Булат, дико улыбаясь при появлении брата, словно собственная боль никак на него не влияет.

Я в очередной раз поражаюсь этой его стороне, которую он скрывал от меня. Булат такой же псих, как и эти люди, он просто лучше скрывает это за цивилизованной внешностью и хорошими манерами.

Джалал игнорирует его, глядя только на главаря. Значит, это и есть Ахметов. Я почему-то представляла его старше.

– Ты получил свою рыжую и получишь свою долю, как только твой братец расколется, так что не мешай мне делать мою часть работы, – раздраженно отмахивается тот. – Миша тебя проводит.

– Я так не думаю, – спокойно возражает Джалал. – И вообще, у меня тут неоконченное дело, так что Миша, ты все-таки сходи за Салимом. Развлечемся вместе.

Глава 18

Как только толстяк Миша исчезает за дверью, Джалал направляет ствол на Ахметова и стреляет в упор, пока никто не успел и глазом моргнуть. Я истошно кричу, крепко зажмурившись, потому что не могу поверить и осознать этот ужас. Он убил его! Хладнокровно выстрелил прямо в лицо!

– Не верещи! – раздается грубый окрик и я испуганно замолкаю, все еще боясь открыть глаза, чтобы не видеть труп.

За дверью тоже слышатся выстрелы, но все очень быстро смолкает и в комнате оседает напряженная тишина. Повернув голову в сторону Булата, где мне не грозит лицезреть мертвого человека у ног Саши, я осторожно открываю глаза, замечая, как напряженно смотрят друг на друга братья Тагировы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты работаешь на Усмана, – констатирует Булат, с недоверием глядя на Джалала.

– Хотел бы я тебя убить, но приказ есть приказ, – усмехается тот. – Ты отдал мой бизнес Усману, а Усман пообещал тебе помощь. Сделка завершена, живи пока. Но имей в виду, Булат, если ты посмеешь еще хоть раз приблизиться или попытаться связаться с моей женой, то я закопаю тебя живьем. Аза – моя, и лучше бы тебе это запомнить.

– Ты можешь бросаться угрозами сколько хочешь, но я не оставлю ее в твоих руках, Джалал, – агрессивно заявляет Булат. – Не после того, что ты с ней сделал.

– Сделал? – хмурясь, переспрашивает его брат, но потом резко закрывается маской безразличия, пряча ствол за пояс и подходя к Саше.

Я не могу заставить себя посмотреть, чем он занимается, слышу лишь шуршание и лязг, не отводя глаз от Булата, который продолжает прожигать брата взглядом, но скоро Джалал снова появляется в поле моего зрения, когда молча выходит из комнаты, оставляя нас одних.

– Вита, ты в порядке? – подбегает ко мне Макаров, обшаривая глазами мое тело и лицо.

– Меня не тронули, – выдыхаю я, чувствуя облегчение, когда он освобождает меня из наручников, следом подходя к Булату и отстегивая уже его.

Я встаю на ноги, все еще спиной к трупу, наблюдая, как Саша очень аккуратно пытается поднять Тагирова на ноги, но ничего у него не выходит.

– Черт, дело плохо, Булат, – выдыхает Саша с отчаянием, а у меня подкашиваются ноги, потому что Булат с уходом брата словно разом потерял все силы и едва держится в сознании.

– Уходи, забирай ее, – хрипит он Саше.

– Я без тебя не пойду, не глупи! – возмущается Макаров, матерясь себе под нос. – Сейчас мы тебя поднимем. Вита, помоги мне!

Я отмираю и быстро становлюсь рядом, чтобы подхватить Булата с правой стороны, но он не позволяет себя поднять со стула, выставив руку в предупреждении.

– Нет, идите. Я сам выберусь.

– Булат… – пытаюсь я тоже вмешаться, но он хватает меня за запястье, поднося его к своему опухшему лицу так, словно хочет прижаться щекой, но неожиданно роняет руку, словно окончательно обессилев.

– Уходи…

– Так, пора вам на выход, гости дорогие! – появляется на пороге Салим Ахметов. Он едва заметно морщится, бросив взгляд на тело брата, но не выглядит расстроенным. – Мои парни вас выведут, ребенок уже в машине. Надеюсь, ты понимаешь Булат, что я теперь тоже под покровительством Усмана и злить его себе дороже.

– Мне на тебя… плевать, – выдыхает Булат, прежде чем обмякнуть, теряя сознание.

Черт, а что, если у него внутреннее кровотечение и он умрет? Или травма головы, приведшая к отеку мозга? Боже, мне сейчас в голову лезут самые разные варианты травм, от которых он может умереть, и я просто дрожу от панического страха. Пожалуйста, пусть он выживет!

– Саша, что с ним?! – в отчаянии цепляюсь за предплечье Макарова.

– Надо показать врачу, он еще очухается, – пытается ободрить меня Саша, сжимая мою руку в своей. – Салим, я правильно понимаю, что нас отпускают?

– Да, – отвечает тот, лучась самодовольством. – Я теперь глава Ахметовых и претензий к Тагировым не имею. Считайте, что этого не было. Усман приказал доставить вас, куда скажете.

– Тогда в клинику Дорохова, – вздыхает Макаров, отпуская мою руку. – И скажи своим парням, чтобы помогли перенести его в машину.

* * *

Мы выходим на свет из того мрачного подземного помещения для темных делишек этих бандитов и оказываемся во дворе роскошного особняка. Я сразу же слышу детский плач, доносящийся из машины, и опрометью несусь к ней, с рыданием хватая на руки Асада, которого положили в автокресло, даже не пристегнув, и оставили в одиночестве. Ну что за изверги?!