Калгари 88. Том 3 (СИ) - Arladaar

Доехав до места, где должен быть каскад, Арина бедуинским вошла во вращение. Сделала либелу, кольцо и бильман. Вышла из вращения тройкой, сделав на льду ещё несколько оборотов, плавно перешедших в твиззлы. До борта 2 метра! Отсюда уже можно заходить на каскад. Развернувшись моухоком, Арина стала набирать ход кросс- роллами. За 2 метра до середины арены встала на ребро, присела на правой ноге и ударила левой по льду. Крутка, приземление, короткий выезд и тут же двойной тулуп. Шикарный! Всё по канону — приземление в полуприсед, обе руки в стороны, и нога параллельно льду. Идеальная ласточка.

— Молодец! — крикнула Жанна и захлопала в ладоши. Одногруппники тоже разразились радостными и одобряющими выкриками.

Молодец-то молодец… Но Арина почувствовала, что потрачено примерно 50 процентов сил, а ведь ещё не середина программы. И никак не сэкономить силы, не схитрить — самая насыщенная элементами часть впереди. По таймингу вроде, пока всё хорошо. Первый лутц вместо каскада дал плюс две секунды, но вращение заняло десять секунд и тайминг пошёл в минус восемь. Однако каскад, выполненный третьим элементом вместо вращения, свёл отставание до нуля.

Арина пошла дальше по программе. Самые трудные элементы были выполнены, и теперь оставалось только откатать ровно, без потерь. Прыгнула двойной аксель, и на этом прыжке чуть перевела дух, тут же слегка разогнавшись, прыгнула каскад двойной флип-ойлер-двойной сальхов. После каскада зашла на дорожку шагов. Прошла её по диагонали, но кажется, не идеально — кое-где неосознанно меняла направления движения, отрываясь от льда, что было нарушением правил.

Во времена Арины поставили бы за такие ляпы второй уровень, не больше. Впрочем, русской ракете, Сашке Смеловой, злые судьи регулярно рисовали вторые и третьи уровни дорожек и вращений. И ничего, не парилась. Брала своё высокой базой за триксели и квады.

Каскад двойной аксель-двойной тулуп исполнила уверенно, и с хорошим выездом. Развернувшись с каскада, исполнила хореографическую дорожку. На гидроблейд сил уже не осталось. Проехала обычный ласточкой, в середине пути сменив положение на бильман.

Двойной сальхов исполнила чисто, но почти без выезда, и самое противное — обнаружила, что по таймингу всё-таки отстаёт на пять секунд. И догнать оставалось слишком мало времени и сил, которые взять просто неоткуда. Если только сократить позиции во вращении…

Сил опять не осталось… Почти… Когда прозвучал последний аккорд, Арина облегчённо вздохнула, и хотела по привычке присесть на лёд, чтобы передохнуть, как почувствовала, что может стоять. Пусть слабо, неуверенно, но может! И это была колоссальная победа над собой. Она сделала, добила эту программу с двумя тройными лутцами. Пусть с небольшими недочетами, но она не упала, не бросила прокат!

— Молодец! Ты огромная молодец! — встревоженный Левковцев подкатил к Арине, думая, что ей нужна помощь, но она вежливо отстранила его руку и сама покатила к калитке.

— Я сама! Спасибо вам огромное, но я должна сама! — прошептала она пересохшим ртом.

И Левковцев понял. Она сейчас действительно, должна сама дойти до скамейки. Тогда прокат будет полностью засчитан её внутренним судьёй.

Первое, что Арина сделала, добравшись до скамейки, это взяла из рюкзака фляжку с водой и выпила чуть не половину. Только тогда более-менее дыхание нормализовалось и стало возможным хоть немного разговаривать. Одногруппники подходили, поздравляли, по-товарищески хлопали по плечу, выражая поддержку. Они опять увидели чисто исполненные лутцы, но уже в программе, и понимали, что Люська сделала очередной шаг вверх.

— Так… Ребята, я понимаю, что вы все хотите поздравить Людмилу и пожелать ей дальнейшей удачи, но тренировка у нас ещё не закончена, — строго сказал Левковцев. — Муравьёва! На старт!

В этот раз Арина опять почувствовала недостаток кислорода в крови, однако он переносился более легко, чем прошлый раз, и уже через пару минут полностью пришла в себя.

— Ты как? — Соколовская внимательно посмотрела на Арину, словно оценивая её состояние, и раздумывая, что ещё можно ожидать от Люськи. То, что она зашла на тройной лутц с гораздо большей силой, чем требовалось, не осталось без её внимания.

— Жить буду, — улыбнулась Арина.

Тем временем Зоя начала свой прокат. Пришла она на тренировку одетая совсем не по-спортивному, похоже, не переоделась со школы, но это очень шло ей. Плотные шерстяные колготки визуально удлиняли и без того длинные стройные ноги и делали их ещё стройнее на фоне белого льда, а короткая юбочка постоянно развевалась в потоке воздуха. Синий свитер с вышитым на груди белым оленем смотрелся модно и привлекательно. Во всяком случае, лучше, чем унылый спортивный костюм.

— А она хороша… — заметила Соколовская. — Немного работы над прыжками и пойдет вверх…

Это пожалуй что, первое хорошее признание Соколовской об одногруппнице…

.

Глава 14

Вечер с Соколовской

Левковцев был сторонник трудового воспитания, а ещё он всегда держал своё слово. Отказаться от него было невозможно, иначе дети до конца жизни поминали бы об этом.

Поэтому в конце тренировки Арина с Мариной получили у технички ведро, швабру и тряпку. Дождавшись, когда все одногруппницы покинули раздевалку, приступили к мытью пола. Смотреть на это постороннему наблюдателю было было бы забавно, ибо ни та ни другая даже в теории не знали, как это делается. У олимпийской чемпионки Стольниковой уборкой квартиры занимались два робота-пылесоса, а иногда маман, раз в неделю по быстрому, наводившая марафет, между работой и готовкой. Маман в вопросах чистоты была довольно непривередлива, руководствуясь принципом «с глаз долой и ладно».

У дочери директора Уралвагонзавода в квартире уборкой занималась тетя Таня, как Марина называла приходящую домработницу. Марине, правда, иногда приходилось, когда её класс дежурил по школе, изредка мыть полы в школе, но за всю жизнь таких случаев — по пальцам одной руки пересчитать.

— Эмм… Мне кажется, эту штуку надо намотать сюда, — Арина брезгливо, двумя пальчиками, подняла тряпку и осмотрела её со всех сторон, а потом бросила на плечики швабры.— Теперь надо каким-то образом её зафиксировать тут.

— Надо завязать её узлом! — предложила Соколовская, опустилась на корточки, и взяв тряпку, завязала её несколько раз вокруг рукоятки. Пользоваться, правда было неудобно, но хоть что-то.

Арина притащила ведро воды, расплескав с непривычки по полу, и оставляя мокрые следы за собой, с грохотом поставила ведро на пол раздевалки и показала Соколовской:

— Вуаля. Пардон муа.

Соколовская погрузила тряпку на швабре в воду, вылив чуть не половину ведра, потом принялась с чавканьем размазывать влажную тряпку по полу. Получалось! Хоть и неловко, и без должной сноровки, процесс шёл. Размазав абы как по полу воду, девочки решили, что дело сделано. Вылив в туалете грязную воду в унитаз и бросив тряпку в ведро, они решили, что с заданием покончено.

— Ну чё? В кафешку? — предложила Арина, памятуя обещание Соколовской сходить развлечься.

— Да, но я… — замялась Марина, как будто уже пожалев, что согласилась сходить в кафе, но потом всё таки решилась. — Ладно, давай! Как туда проехать?

Соколовскую поджидал личный водитель отца Николай Егорович, поэтому она и затушевалась, как поступить. То ли отправить его одного восвояси, то ли попросить, чтоб ожидал у кафе. Решив, что как нибудь всё направится, она махнула рукой, призывая Арину.

— Поехали на машине! Сейчас дядю Колю попрошу!

Соколовская открыла заднюю дверь «Волги» и учтиво пригласила Арину садиться. Сама плюхнулась рядом с ней.

— Здрасьте! Как дела? — вежливо улыбнулась Арина, обращаясь к водителю.

— Да как дела… Хорошо, — Николай Егорович улыбнулся в ответ, гадая, каким образом у вредной дочери директора завода появилась подружка. Посторонняя девочка в машине, да ещё которая куда-то едет с Мариной, было делом неслыханным!