Безнадежный поход. - Денис Субботин

А ещё говорят, будто карлы — бессловесные и бездушные…

— Задерживается что-то твой Младший! — попенял Ян Карлу Старшему.

Тот, как и положено «бездушной и бессловесной твари», промолчал и остался невозмутим. Что ему было возразить на этот упрёк? Тем более что и сам ничего не знал.

Словно в ответ на слова Яна, до трубочной донеслась мелодичная, но чересчур настойчивая трель дверного звонка.

— Вот он, — коротко поклонившись, проронил Карл Старший.

— Точно! — проронил стоявший у окна Наката. — Действительно… он. С приятелями, как я посмотрю!

Коротко глянув на бесстрастное лицо ниппонца, Ворчун первым ринулся вниз по лестнице. Да и Вилли лишь ненамного отстал.

Ян поначалу остался сидеть, здраво рассудив, что Ворчун сам разберётся со своим слугой. Однако Наката, ещё раз глянув в окно, направился к двери, бросив на ходу:

— Тебе тоже лучше там быть… на всякий случай!

Ян — воспитанник Накаты — привык доверять словам своего учителя. А ещё больше доверял он его интонации — уж больно неприятная она была. Но, как ни спешил, спустился он только четвёртым. Наката даже когда ходил медленно, умудрялся опережать бегущих. Чёрт его знает, как у него это получалось.

А что внизу творилось!..

Карл Младший пришёл так, как не приходил ещё никогда. И впрямь с сопровождением, но вряд ли сопровождавших карла людей можно было так легко записать в его товарищи — да и те вряд ли бы согласились с этим. Четверых Ян знал — эти достойные представители Трампского общества занимались поддержанием порядка на улицах. Ещё один, судя по бронзовой бляхе на могучей груди, пребывал в цеху трактирщиков, куда, впрочем, относились даже продавцы горячих колбасок на улице. Ну и Карл Младший рядом с ещё одним коротышкой — оба вусмерть избитые, но не сломленные, друг на друга поглядывающие с ненавистью.

Шум в прихожей стоял невообразимый. Вот только сложно было обвинять в этом пришедших, ибо причиной его был Ворчун. Последний орал во всю лужёную гномью глотку. Орал, похоже, не особо разбирая, на кого и зачем орёт — просто сыпал отборным, едким матом. В ступоре от его ора пребывали все, кроме, разве что, карлов. Они — оба двое, — да ещё Карл Старший, стояли, кажется, вовсе Ворчуна не слыша. Ян им даже позавидовал.

— Что здесь происходит? — спросил он, сбегая вниз.

Неимоверно обрадованный его появлению и наступившей тишине, старший патруля, время от времени перебиваемый трактирщиком, рассказал грустную историю грехопадения Младшего.

4.

— Кар-р-рл, — проворчал с оттенком презрения Вилли. — И ведь доволен собой, скотина! Ишь, какая гордая рожа! Победил он… Сколько заплатить пришлось?

— Двенадцать золотых марок, — внешне спокойно откликнулся Ян, — Ладно, Вилли, это пустяки. Нам сейчас хоть двенадцать марок, хоть сто двадцать, — один чёрт, заплатим и не заметим. Вот зачем он это сделал?…

— Он не совсем виноват, — совершенно неожиданно вступился за своего слугу Ворчун, — Этот… Джерри Мышонок, кажется?… всё затеял. Нет, я не оправдываю его….

— И правильно, — кивнул Ян. — Хорошо хоть, что поручение выполнил. Билеты отдай, олух!

Карл Младший, всё это время столбом простоявший у самой двери, встрепенулся и добыл из-за пазухи объёмистый свёрток. Подошёл к Яну, передал свёрток ему.

В свёртке имелся единственный документ — билет на целый вагон экспресса «Трамп — Северный пост». Северным постом издревле, с момента основания, по-настоящему именовалась Столица. То, что это название уже бог знает сколько времени не употреблялось в обиходе, не могло ни на йоту изменить мнения железнодорожных бюрократов. Вот именуется Столица Северным постом, и ещё сто лет будет именоваться. Хотя бы только на билетах и в названиях поездов.

— Молодец, — похвалил Ян карла и посмотрел на друзей, — Значит так…, поезд отходит завтра в полдень. Время обычное… В девять выходим — за три часа точно доберёмся.

— Доберёмся, — согласился Строри. — Ты ничего не забыл?

Ян воззрился на него с некоторым недоумением.

— Вечером тебя Арселий ждёт, и вечер, заметь, уже наступил. Я бы на твоем месте поторопился.

— Не опоздаю, — небрежно отмахнулся Ян. — Подождет Арселий. Никуда не денется.

Ворчун лишь плечами пожал: дело, мол, твоё, я-то никуда не иду…

Чего Арселий не любил, так это ожидания — и без того слишком многое отвлекало его от любимого занятия — рисования восковыми мелками на пергаменте. Нынче же дело обстояло гораздо хуже. Даже хуже, чем мог бы предположить молодой сопляк Ян Орлов, что запаздывал уже на полчаса.

Не было подозрений — были твёрдая уверенность и указание из Столицы — разобраться и покарать. Покарать убийц и грабителей. А также трапперов, нарушивших контракт. Все эти мерзавцы — убийцы, грабители и нарушители контракта были едины в трёх лицах — трапперы прайда Яна Орлова. А больше других был повинен сам Ян. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, как любят иногда говорить люди.

К Яну капитан порта относился нормально. По меркам Трампа, так и вовсе хорошо. Траппер был — не в пример другим! — спокойный и даже с некоторой толикой благородства. Особо не дурил — морды бил куда меньше остальных, девок не обижал, — в общем, образец идеального траппера, каким он должен был бы стать. Теперь не станет!

В иной ситуации, переговорив с глазу на глаз, Арселий обошёлся бы строгим внушением, а дело спустил на тормозах — пассажиров мало кто любил в Трампе, и Арселий к числу их любителей уж точно не относился. На тропе всякое случается. Бывает и такое, что трудно, а порой и невозможно, назвать убийством по факту. И ведь не поймешь, что истеричный, неуравновешенный пассажир мог счесть за убийство? Из указания, кстати, совершенно непонятно, что же там такое случилось и как все произошло. Зря — ох зря! — Ян Орлов связался с этими… пришлыми!

Незаметно мысли сменили направление и плавно перетекли на тему, давно и упорно тревожившую Арселия.

Если только слухи, которые стали всё упорнее циркулировать среди трапперов и уже дошли до него, окажутся верны… Если только окажется правдой весть, будто теперь на планету пойдут косяком туристы… Знакомый из Столицы как-то упомянул, что какой-то придурок снял гало-сериал о жизни трапперов, и теперь богатые экзальтированные дамочки и романтичные юнцы с соплями до подбородка осаждают таронские посольства с требованием виз… Идиоты!…

Господи, что ждёт Порубежье и Вольные княжества! От таких мыслей и впрямь захочется самому прирезать пару-тройку пришлецов!

— Терри! Готовы? — окликнул капитан своих бойцов.

— Готовы, — заверил его приземистый, но очень широкий в плечах и бёдрах гном, выступая из-за занавески. — Скучно только стоять…

— Постойте ещё немного, — попросил Арселий. — И, это…, Терри, вот если бы к нам сюда туристы-инопланетники полезли, что бы ты сделал?

— Я? — удивился гном. — А мне-то что? Мне хоть инопланетник, хоть сам Правитель. Закон есть закон!

— Молодец, — без особого воодушевления похвалил его Арселий. — Ладно, бди…

Вот так, подумал он, даже радушные хозяева — гномы — и те не слишком рады грядущему нашествию новых гостей. Оно, конечно, деньги рекой потекут… А всё же Тарон от этого что-нибудь да потеряет.

— Идёт, — басовито доложил из-за занавеси кто-то из гномов-стражников.

Ян вошёл в давно ему знакомый дом капитана гавани, толком ещё не понимая, что же его гложет. Вроде бы и причин для тревоги не было, но смутное, неуловимое ощущение опасности витало в воздухе, давило невысказанной угрозой. Впрочем, в этом доме не били в спину и не травили ядом — все было проще и как-то обыденней что ли.

Когда он поднялся шагов на десять вверх по лестнице, дверь внизу захлопнулась, и трое вооружённых до зубов гномов быстро и слаженно перекрыли единственный путь к отступлению. Небольшие — на пол лица — бронещитки с прорезями для глаз не давали рассмотреть выражение лиц и выяснить серьезность настроя, а то, что разглядеть было можно, — что еще можно разглядеть у гнома, кроме бороды и усов? — ничего полезного наблюдателю сообщить не могло.

Ян помнил, зачем его вызвали, но не представлял, где была допущена ошибка. Один пассажир мёртв, другой болтается где-то в лесах и вряд ли выйдет оттуда живым. Заслуги их прайда в этом походе явно перевешивают проступки!

Тем не менее, он потянулся к мечу и расстегнул зажим, удерживающий клинок в ножнах. Бог знает, чем может обернуться разговор в доме капитана гавани. И уж точно он не собирался это узнавать, рискуя лишний раз собственной шкурой. Если что, никакие гномы его здесь не удержат!

Так, хорохорясь, Ян добрался до четвёртого этажа и там уже повернул налево. Он бывал уже здесь не раз, и всегда его приглашали в роскошную, по земным чертежам построенную, каминную. Он не ошибся.