Волчонок - Надежда Башлакова

Став же подростком, он уже так и вовсе перестал делать какие-то резкие движения на пути к своему перевоплощению, полностью смирившись с судьбой, положившись на её стремительный бег и оставив свои бесплодные попытки. И она оправдала его ожидания, незамедлительно явившись к нему, будто бы только и ждала этого его полного и безоговорочного разочарования. Но этого, наверное, и следовало ожидать, ведь, как уже говорилось выше, всему своё время.

Глава 9. Крушение моего маленького мира, а вместе с ним и надежд

о лучшем будущем.

Жизнь штука тяжёлая и,

прежде всего, нужно

научиться жить по совести.

Наши с Лисичкой встречи стали частыми, и Травка нисколько не препятствовала им. Видимо она понимала, что всё равно ничего не сможет с этим поделать, а может, и просто чувствовала своим обострённым чисто ведьминским чутьём, что они принесут мне вреда не больше, чем любые другие события в моей горемычной жизни. Оттого-то и помалкивала, лишь изредка поглядывала на меня с недовольством, да печально покачивала головой, как будто знала обо мне что-то такое, чего просто не могла, или по какой-то причине была не в праве сейчас мне поведать.

А время между тем не думало останавливаться ни на миг. Оно безудержно бежало вперёд, унося с собой все былые радости и невзгоды, и принося с собою всё новые. А мы, постепенно взрослея, даже не замечали этого его стремительного бега.

С момента нашей первой встречи прошло уже два года. К этому времени мы с лисичкой, которую на самом деле звали Лисса, и в самом деле успели крепко подружиться. Неизменным спутником наших прогулок был, несомненно, и мой Чёрный Ворон, который за эти несколько лет несказанно вырос. Если на нас с подружкой пройденные годы почти никак не отразились, по крайней мере, мне так казалось, то мой чудо-жеребёнок вырос прямо-таки в чудо-жеребца. Огромного, чисто чёрного, почти сто восемьдесят сантиметров в холке, мне, со своим средним даже для подростка росточком, с трудом удавалось потрепать его у основания гривы. Ворон словно понимал мои комплексы на счёт роста, часто, стоя рядом со мной, как бы пытался наклониться как можно ниже, чуть приспуская голову. Но эти уловки, как правило, не помогали, и я как был коротышкой, так им и оставался. И меня очень тяготило то обстоятельство, что лисичка заметно подросла и уже стала одного со мной роста, в то время как мой организм как будто застопорился на одном месте и никак не желал вытягиваться. Стыдно мне было как-то, перед подругой.

Вначале я немного побаивался объезжать Ворона, прежде всего за него конечно, а не за себя. Не рано ли?

Но потихоньку я всё-таки стал приучать его к езде подо мной, вначале без седла, а затем и с оным. Я подпрыгивал, повисал на его спине и понуждал жеребца идти вперёд. Проехав, таким образом, несколько шагов, я, как правило, спрыгивал, боясь перетрудить своего друга. И, несмотря на протесты лисички и на её доводы о том, что деревенских лошадок в этом возрасте уже вовсю используют в хозяйственной работе, я твёрдо стоял на своём. И хотя Ворон и, правда, словно бы даже не замечал моего присутствия на самом себе и не чувствовал веса моего тела, я по-настоящему уселся на него верхом только после нескольких месяцев таких вот ежедневных полупрокаток полувиселок поперёк его спины.

Когда же я на самом деле стал гарцевать на Вороне в полную силу, так тот вроде бы как и тогда вовсе не чувствовал моей тяжести, я для него был словно пушинка. Может быть, оно на самом деле так и было. Жаль, очень жаль, что он всё понимал, но в то же время ни о чём не мог мне поведать.

К тому времени лисичка уже познакомила меня со своим дедом. Помню, как я впервые вошёл в их деревню, не без робости, конечно, это ведь было первое моё столь яркое появление в человеческом обществе. Длинные мои волосы, как и обычно, были завязаны в чёрный тугой хвост. Белую прядь полностью и надёжно скрывала вышитая лисичкой повязка. Я ступал осторожно, готовый в любой момент сорваться с места и уносить ноги при любом проявлении первой же опасности, а если понадобится, то и незамедлительно принять свою вторую ипостась.

Но опасения мои были напрасны.

Да, люди действительно поглядывали на меня с некоторым любопытством и недоумением, но не более того. Никто не предпринимал попыток напасть на меня с вилами и оглоблями или хотя бы просто остановить. В конце концов, я настолько осмелел, что стал и сам с любопытством заглядывать по сторонам, в первый раз находясь в такой близости от самого рядового сельскохозяйственного быта.

Дед лисичкин был всё таким же, каким я его запомнил после нашей первой мимолётной встречи. Он ничуть не постарел и вообще никак не изменился. С тех пор как мы познакомились с ним поближе, он стал обучать меня кое-какому воинскому ремеслу. Периодически он рассказывал нам с внучкой уйму замечательных историй, одна удивительней другой, таких нереальных и в то же время таких правдоподобных. Он знал так много, что казалось, так много не мог знать больше никто.

Я узнал много нового из тех посиделок. Я просил его помочь мне, подсказать правильное направление. Именно он научил меня направлять мою силу в нужное русло.

Так проходил год за годом, пока мне не исполнилось восемнадцать….

Моя бабка Травка, Чёрная кошка, да пёстрая корова между тем продолжали жить рядом со мной, чем несказанно удивляли и меня самого, да и сами они, по-моему, были несколько удивлены столь долгим отведённым им сроком. Все кроме Травки, разумеется. Та как раз таки, похоже, прекрасно знала истинную причину столь удивительного долголетия. Всё ж таки лет им всем было немало, особенно если учесть что они какой-то срок прожили ещё до моего рождения, а мне-то уже было восемнадцать, но даже наши чёрные пеструшки продолжали тихо кудахтать, коротая свой слишком длинный срок. Где ещё вы видели, чтобы куры жили больше двадцати лет? Согласитесь, это всё же, наверное, чудо! И я очень подозреваю, что это самое чудо, дело рук моей бабки Травки. И скорее всего так оно на самом деле и было. А если учесть что Травка всё же и правда оказалась ведьмой, то во всём происходящим было не так уж и много удивительного.

В общем, жизнь текла своим чередом, будничные дни сменялись нашими праздничными встречами, а эти самые встречи с моей подругой хоть и были не редкими, но для меня и по прошествии нескольких лет всё же по-прежнему оставались маленькими победами в моей жизни, победами разбавленными праздниками.

Так прошло ещё пять лет, но жизнь моя с тех пор почти не изменилась. И так пока….

Как-то однажды, я привычно проводил Лиссу до дома, развернулся, перевоплотился и наперегонки с Вороном помчался домой. Мы довольно часто проделывали такие забавы и были уже достаточно далеко и от лисичкиной деревни и от реки и вообще от того места, где мы когда-то встретились с ней впервые. Вот только радость моя от общения с другом и прошедшей встречи с подругой вдруг неожиданно улетучилась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});