Два мира детства: дети в США и СССР - Ури Бронфенбреннер

Но здесь возникает еще одна проблема. Хотя тинэйджеры из социально обездоленных слоев и демонстрируют некоторые позитивные типы поведения, которые их подопечные будут стремиться усвоить, все же они могут научить в большинстве случаев и такому, что окажется явно негативным по своему воздействию. Причем это касается не столько познавательной сферы, сколько эмоциональной и социальной стороны их поступков. Эти же соображения относятся и к другим реальным и потенциальным моделям, которые повседневно окружают обездоленного ребенка. Как правило, позитивность поведения, которую демонстрируют эти лица, очень невелика; для них более характерны нежелательные и порою явно антисоциальные действия.

К счастью, типичное не является неизбежным. В тех случаях, когда взрослые и подростки уже обладают определенным уровнем социальной сознательности и способностью к позитивному поведению, представляется возможным существенно увеличить объем демонстрации такого поведения. При этом необходимо создавать такую ситуацию, чтобы позитивное поведение становилось неизбежным в силу собственной привлекательности.

Современные исследования подтверждают, что подобного рода изменения в поведении можно достичь при использовании мотивационного потенциала, который американский психолог Музафер Шериф назвал «возвышенными целями» [13].

Возвышенные цели

В начале пятидесятых годов М. Шериф и его сотрудники из Оклахомского университета провели исследование, известное под названием «Робберс-Кейвский эксперимент». Психолог Элтон Макнейл описывает его следующим образом:

«Летом 1954 г. в г. Робберс-Кейв, штат Калифорния, была объявлена война… Но это была своеобразная война, ибо только немногие наблюдатели были в курсе того, из-за чего она велась. Чем же эта война отличалась от всех других? Ее инспирировали, провели и завершили ученые — специалисты в области поведенческих наук. До сих пор были известны многолетние религиозные, политические и экономические войны. Война, о которой идет речь, была, быть может, первой «научной» войной, в ней не мог бы участвовать какой-нибудь авантюрист, жаждущий острых ощущений. В идеале ее участником мог быть только одиннадцатилетний, хорошо адаптированный американский мальчик из протестантской семьи среднего класса, желающий поехать на каникулы в специальный лагерь, где проводился эксперимент» [14].

Шериф намеревался доказать, что в течение нескольких недель он сумеет вызвать два резко противоположных типа поведения у своих испытуемых, вполне нормальных мальчиков. Он решил вначале создать из них две враждующие антисоциальные группы, готовые «только разрушать», а затем заставить всех сделаться друзьями, способными трудиться, «созидать», заботиться о других членах возникшего сообщества и в случае необходимости даже пойти ради них на жертвы.

Об успехе усилий Шерифа можно судить по описанию поведения мальчиков во время каждой стадии эксперимента.

…После того как была проведена первая «экспериментальная обработка», дружественные чувства улетучились весьма быстро. Члены каждой группы начали именовать своих соперников «фискалами» и «завиралами». Они отказывались иметь какие-либо дела с представителями противной стороны. Мальчики проявляли враждебность по отношению к приятелям, которых еще недавно они считали «лучшими друзьями». Большая часть ребят из каждой группы негативно оценивала всех представителей другой группы. Соперничающие стороны изготовляли угрожающие плакаты и планировали нападения на своих противников, тайно запасая «боеприпасы» — зеленые яблоки. После поражения в одном из спортивных состязаний «орлы» сожгли флаг, оставленный «гремучими змеями», на следующее же утро «гремучие змеи» явились на спортплощадку и захватили флаг «орлов». Начиная с этого времени, взаимные оскорбления, потасовки и нападения стали в лагере самым обычным явлением… При построении перед столовой враждующие стороны оттесняли друг друга, и та группа, которая в конце концов была вынуждена уступить и пропустить противника вперед, кричала им вслед: «Пусть пройдут сначала леди!» За столами мальчики швырялись бумагой, хлебом, наделяли друг друга оскорбительными прозвищами.

…Однако после второй «экспериментальной обработки» члены обеих групп стали более дружелюбно относиться друг к другу. Например, один из представителей «гремучих змей», которого «орлы» невзлюбили за острый язык и считали виновником своих поражений, неожиданно сделался «отличным парнем». Мальчики перестали толкать друг друга при входе в столовую. Они прекратили взаимные оскорбления и охотно садились вместе за один стол. Между представителями обеих групп завязывались новые дружеские контакты.

…В результате обе группы начали активный поиск возможностей для тесного взаимного общения и совместных развлечений. В конце своего пребывания они приняли решение провести общий лагерный костер, по очереди пели песни и показывали скетчи. При отъезде члены обеих групп изъявили желание возвратиться домой в одном автобусе, отказавшись от двух отдельных автобусов, в которых они приехали в лагерь. Цо дороге автобус остановился в том месте, где можно было купить что-нибудь прохладительное. У одной группы еще оставалось пять долларов: приз за победу в спортивном состязании. Мальчики истратили эти деньги на молочный коктейль и по собственной инициативе стали угощать своих бывших противников.

Каким образом были достигнуты все эти результаты? Первая «экспериментальная обработка» была достаточно тривиальной.

«Для того чтобы вызвать трения между обеими группами мальчиков, был организован спортивный турнир: бейсбол, футбол, перетягивание каната, «охота за сокровищами» и т. д. Состязания начались в духе хорошего спортивного товарищества. Однако по мере продолжения турнира дружественные чувства быстро улетучились» [13].

Но как преобразовать взаимную враждебность в искреннее расположение? Прежде чем приступить к этой задаче, М. Шериф стремился продемонстрировать, что, вопреки представлениям многих ученых, занимающихся изучением конфликтов между людьми, элементарные живые контакты «противников» не приводят к ослаблению взаимной неприязни.

С враждующими «орлами» и «гремучими змеями проводили совместные мероприятия: посещение кино, пребывание за одним столом во время обеда и т. д. Однако вместо того, чтобы смягчить конфликт, такие ситуации, напротив, давали враждующим группам дополнительную возможность для оскорбительных выпадов и острых взаимных столкновений.

Каким же образом был в конце концов улажен конфликт? Только с помощью ряда продуманных приемов, о которых дает представление следующий пример.

…Вода, необходимая для нужд лагеря, поступала по трубам из резервуара, расположенного на расстояние одной мили. Было нарушено водоснабжение и объявлен общий сбор, чтобы информировать мальчиков о создавшемся чрезвычайном положении. Обе группы тотчас же вызвались пройти вдоль линии водоснабжения и установить причину неисправности. Мальчики обеих групп действовали согласованно и еще до полудня обнаружили и устранили неисправность.

…В другой раз, к тому времени, когда все изрядно проголодались, лагерный грузовик должен был отправиться в город за продуктами, но оказалось, что мотор не заводится. Мальчикам пришлось совместными усилиями подталкивать грузовик.

Если выводить из подобной практики некий общий принцип, то, по мнению Шерифа, он состоит в следующем: решающим элементом для достижения гармонии в человеческих отношениях является совместная деятельность во имя возвышенной цели.

«Враждебность сводится на нет, когда группы людей объединяются для достижения общих целей, которые имеют важное значение и являются реальными и убедительными для всех участников» [13].

Пример другой ситуации дает одна конкретная программа, предназначенная для детей из района городских трущоб. Задача состояла в том, чтобы обеспечить сопровождение детей до специального учебного центра, а затем домой, через своего рода «опасную зону». Поскольку не все родители могли провожать своих детей в нужное время, сотрудники центра обратились за помощью к «золотым бомбардировщикам» — местной разнузданной шайке подростков. В результате можно было стать свидетелями того, как эти подростки по два раза в день в «сомкнутом строю» и с чувством гордости за порученное дело переводили ребятишек через улицу с интенсивным движением, обеспечивая им «полное прикрытие». Более того, понаблюдав за занятиями в школьном центре, «бомбардировщики» вызвались помогать в обучении детей чтению, сопровождать их на экскурсии и т. д.

Действия этих подростков были, разумеется, продиктованы тем, что они увидели для себя общую цель в заботе об обездоленных детях. А ведь подобная деятельность не имела ничего общего с первоначальными мотивами создания шайки. «Бомбардировщики» тогда прежде всего думали о самообороне, что характерно для многих других подростковых шаек в районах городских трущоб.