Утерянные земли России. XIX–XX вв. - Александр Широкорад

А что такое «Кресы»? 99,99 % населения РФ отродясь не слыхали ни о каких Кресах, ни о западных, ни о восточных. Зато все

100 % поляков знают, что такое Кресы, и для них Кресы – самый больной вопрос.

Как такое могло случиться? Очень просто. Польские правители, дипломаты и деятели искусств постоянно разглагольствуют о Кресах у себя дома, но, пересекая восточную границу Республики Польша, мгновенно забывают это слово.

Ну а руководство наших СМИ также не пропускает слово Кресы сквозь решетки якобы отсутствующей у нас цензуры.

Интересно же, что само по себе слово Kresy – Кресы не несет какой-либо политической нагрузки, а буквально переводится как «конец», «край». Но в XIX–XXI веках Кресы у поляков ассоциируются исключительно с современными Литвой, Беларусью и Украиной, а иногда в состав Кресов включают еще и Смоленскую область.

Для России беда, что мы даже не понимаем, о чем говорят наши западные соседи. В ХХ веке советские пропагандисты все противоречия между поляками и русскими валили на самодержавие и польских феодалов. Ну а сейчас полонофилы, правящие бал в РФ, винят не только самодержавие, но и советскую власть, ну а польские феодалы у них белые и пушистые.

Между тем польские историки, политики и большая часть населения не считают русских… русскими. Возьмем, к примеру, обращение польских дворян Подольской губернии в 1862 году к царю Александру II: «Августейший монарх! … Русь соединилась с Польшей торжественным и добровольным Люблинским договором, целыми поколениями принимала формы родственной цивилизации. Образованность и общественная жизнь ее, с незапамятных времен запечатлены характером исключительно польским!»

И вот дворяне Подольской губернии нижайше просят административно воссоединить Русь (!) с остальными землями Польши. Ну а дальше, царь-батюшка, правь нами и далее. Увы, Александр II отказал, да еще приказал ускорить освобождение крестьян в западных губерниях России. Возмущенные паны за это обозвали царя… коммунистом.

Наивные русские либералы – Герцен, Огарев, Бакунин и др. – в 1863 г. утверждали: «Освобождение Польши – половина освобождения России», призывали панов совместно свергнуть «самодержавие – колосса на глиняных ногах».

Увы, панам, за исключением кучки левых, нужны были исключительно Кресы и проживавшие там хлопы. Замечу, что в ходе польских восстаний 1831 и 1863 годов их руководители даже и не помышляли об освобождении от русской «тирании» Польши в этнических границах, то есть по линии, прочерченной в 1919 г. русофобом лордом Керзоном. Ни в 1831-м, ни в 1863 годах подобный вариант не рассматривался даже в качестве программы-минимум. Цель восстаний – границы Речи Посполитой образца 1792 г. Это я говорю об умеренных панах, а остальные требовали границы Великого княжества Литовского времен князя Витовта – «от можа до можа».

В конце концов, намерения восставших дошли и до Герцена, и он 29 апреля 1867 г. в сердцах написал Бакунину, что его поддержка панов «была колоссальной ошибкой», и о своем убеждении «в совершенной неспособности, отсталости, тупости этой доблестной и глупой нации».

В ходе восстаний 1831 г. и 1861–1863 гг. паны больше надеялись не на свои силы, а действовали по принципу «заграница нам поможет». И, надо сказать, что в 1863 г. Англия и Франция всячески морально поддерживали повстанцев и осуждали Россию. Однако посылка двух русских эскадр к берегам США, откуда они могли грозить океанским коммуникациям Англии и Франции, быстро привели в чувство Париж и Лондон. Шестидесятифунтовые пушки русских крейсеров оказались более весомым аргументом, нежели ноты «железного канцлера» Горчакова.

В состав эскадры Атлантического океана, начальником которой был назначен контр-адмирал С. С. Лесовский, вошли фрегаты «Александр Невский», «Пересвет» и «Ослябя», корветы «Варяг» и «Витязь» и клипер «Алмаз». В состав эскадры Тихого океана вошли корветы «Богатырь», «Калевала», «Рында» и «Новик» и клипера «Абрек» и «Гайдамак». Начальником эскадры был назначен контр-адмирал А. А. Попов.

Поход обеих эскадр происходил в обстановке строжайшей секретности. Корабли эскадры Лесовского шли в Америку порознь, причем фрегат «Ослябя» шел не с Балтики, а из Средиземного моря. Зато все суда почти одновременно, 24 сентября 1863 г., оказались в Нью-Йорке. А 27 сентября эскадра контр-адмирала Попова бросила якорь на рейде Сан-Франциско.

Когда через неделю пассажирский пароход привез в Лондон американские газеты с сообщением о прибытии русских кораблей, в Форин офис[68] заявили, что это обычные газетные утки. Позже наступил шок. Судоходные компании резко подняли стоимость фрахтов, страховые компании начали менять правила страховок. К сожалению, никто из современников не посчитал убытки, нанесенные экономике Британии. Замечу, что и без этого английская промышленность находилась в кризисе, вызванном войной в Соединенных Штатах и рядом других причин.

Кстати, наши историки, говоря о походе русских эскадр в Америку, забыли, что часть русских крейсеров находилась на британских коммуникациях и в других районах мирового океана. Так, до конца 1863 г. на Средиземном море крейсировали фрегат «Олег» и корвет «Сокол».

Через три недели после прибытия русских эскадр в Америку Александр II в рескрипте на имя генерал-адмирала

(от 19 октября) назвал Польшу страной, «находящейся под гнетом крамолы и пагубным влиянием иноземных возмутителей». Упоминание в обнародованном рескрипте об «иноземных возмутителях», которое до прибытия русских эскадр в Америку могло бы послужить casus belli, теперь было встречено западными державами молча, как заслуженный урок.

Сразу же после прибытия эскадр в Америку антирусская коалиция развалилась. Первой поспешила отойти Австрия, которая, сразу почуяв всю шаткость положения, предвидя близкую размолвку Англии и Франции, побоялась принять на себя совместный удар России и Пруссии. Австрия, круто изменив свою политику, не только пошла на соглашение с Россией, но даже стала содействовать усмирению мятежа в Царстве Польском.

Английским дипломатам с большим трудом удалось задержать на полпути, в Берлине, грозную ноту с угрозами в адрес России, которую должен был вручить Горчакову лорд Непир. Теперь Форин офис пошел на попятную. Так «заграница» в очередной раз подвела буйное панство.

В конце XIX – начале ХХ века привисленские губернии, как, впрочем, и большинство других районов империи, охватил невиданный экономический подъем. К 1 января 1914 г. в девяти привисленских губерниях проживало 12,24 млн человек, то есть 6,9 % населения империи, однако в 1908 г. там производилось 11 % промышленной продукции, а через четыре года – уже 12,1 %.

Так, к примеру, крупным промышленным центром стал город Лодзь, где к 1890 г. проживало уже более 300 тыс. человек. Недаром Лодзь называли польским Манчестером.

По производству угля и стали Польша стояла на втором месте после Донецкого района. В Польше производились 42 % полотна, в производстве сукна ее доля составляла 29,6 %, шерстопрядении – 77 %, вязальном производстве – 76 %.

Больше половины производимых в Польше товаров сбывалось в Россию. Основу вывоза составляли хлопчатобумажные и шерстяные ткани, пряжа, машины, уголь. Торговля с Россией и немецкие капиталы, инвестированные в польскую промышленность, являлись источниками, из которых питалась польская экономика.

Экономику привисленских губерний существенно поддерживало и… Военное ведомство. Оно строило там железные дороги, крепости, содержало крупные гарнизоны.

Работая в военно-историческом архиве, я наглядно убедился в высокой степени коррумпированности русского генералитета. К примеру, лафеты тяжелых орудий, крепостные узкоколейные железные дороги и другое оборудование для крепостей производились Пермским и другими казенными заводами Горного ведомства по ценам как минимум вполовину меньшим, чем на частных заводах Варшавы и других польских городов. Но заказы почему-то получали поляки, а точнее, жители привисленских губерний, поскольку владельцами заводов в основном были евреи и немцы.

В ходе обсуждения Государственной думой III созыва экономического состояния империи выяснилось, что привисленские губернии являются, как сейчас говорится, дотируемым регионом, то есть сидят на шее центра. Депутат П. В. Березовский при этом заявил: «У нас центр не только не пользуется ничем от окраин, а, напротив, он оскудевает, он беднеет, а окраины наживаются, окраины богатеют». Грустно сознавать, что подобная ситуация перейдет по наследству от «проклятого царизма» к СССР, а затем – к Российской Федерации.

Таким образом, в экономическом плане скорее Россия была колонией Польши, а не наоборот.

Никто в России не мешал развиваться польской культуре. Вместе с русскими в 1906 г. поляки получили возможность выбирать депутатов в Государственную думу. В империи отсутствовали какие-либо ограничения в занятии государственных постов по национальному или религиозному принципу. Например, к 1 января 1862 г. в русской армии среди генералов было: православных – 62,7 %, католиков (в основном поляки) – 8,72 %, протестантов (финны, немцы, шведы) – 27,8 %. Всего же на службе было офицеров: православных – 69,37 %, католиков – 20,06 %, протестантов – 9,33 %[69].