Мой (не)желанный малыш (СИ) - Шарм Элли

– Войдите.

Порог переступает Стас с широкой улыбкой от уха до уха. Тяжело падает в кресло напротив моего стола.

– Можно сяду? – спрашивает запоздало и тянет свои загребущие лапы к моей документации.

Недовольно брови свожу.

– Мне все равно, даже если застрелишься.

– Дицони, как всегда, добр и любезен, – ничуть не расстроившись, Лебедев деловито потирает руки. – Тэк-с, чем сейчас занимаешься? Что такой напряженный?

Расслабишься тут, когда рядом с тобой твое персональное проклятие! Только о своей лапочке и думаю. Весь слюной изошел. На всякий случай сворачиваю онлайн трансляцию, где стол Екатерины Зиминой со всех углов видно. Если Лебедев узнает, не успокоится, пока весь яд не сцедит. Мне других проблем хватает!

Неприлично веселый Стас вызывает раздражение. Головой прекрасно понимаю, что друг не виноват в том, что я вынужденный целибат веду. Виновато по затылку рукой провожу. Скоро как пес цепной на всех кидаться начну!

– Ну, так что там? – так и не дождавшись ответа, Стас повторяет вопрос. – Чем занимаешься?

– Оптимизацией своих расходов, – криво усмехаюсь.

– Увольняешь лишних сотрудников? – подозрительно оживляется Стас. Даже вперед подается.

Серьезно? Бровь приподнимаю. Пусть даже не надеется! Зимина останется под моим крылом. Точка!

– Нет, расстаюсь с любовницей, – произнося эти слова никаких чувств, не испытываю. Абсолютно.

– Верой? – хмурится Лебедев, стараясь имя вспомнить. – А нет! Как ее? Стэлла, кажется?

– Не все ли равно?

– И чем она стала тебя не устраивать?

– Стас, тебе заняться нечем? – гнев наружу рвется.

Мой ответ, похоже, только подтверждает догадки Лебедева. Хотя и дураку понятно, что все дело в Екатерине Зиминой.

– Зачем тебе эта малолетка? – Лебедев откидывается на спинку кресла, издевательски ухмыляется. – Мультики что ли смотреть?

Не будь Стас другом, уже бы валялся на полу – полировал мои ботинки. Зачем? Сколько раз я себе этот вопрос задавал? Тянет меня к ней до одури! Да, взбалмошная! Эгоистка. Любит себя – знает, что мужики головы сворачивают, когда по коридору офиса в своей коротенькой юбчонке идет. НО! Как раз в этой любви к самой себе и заключался секрет обаяния Зиминой, ее власти надо мной. Ее фиалковые невинные глаза – необыкновенные. Ей не надо искусно прибегать ко всем этим женским уловкам. Катю безумно украшает ее собственное мнение, и ей не важно, что оно может не понравиться окружающим. Это цепляет. Будоражит кровь.

Я уже предвкушаю, как буду приучать ее ко всем способам, которыми могу доставить ей удовольствие. Ухмыляюсь своим мыслям.

– Я никогда не думал, что увижу день, когда маленькая сопливая девчонка уложит Стэфана Дицони на лопатки, – почти поет Стас, пристально за мной наблюдая. – Видеть это – бесценно!

Показываю Лебедеву средний палец. Достал!

– Ты слышишь этот звук? – Стас подносит руку к уху. Делает вид, что прислушивается.

– Что? – на секунду даже верю этому идиоту, прислушиваюсь.

– Я почти уверен, – ухмыляется друг, – что слышу вдалеке звон свадебных колокольчиков.

– Захлопнись! – бросаю в Стаса ручку, но он ловко ее перехватывает.

Спустя мгновение уже переключаюсь на рабочие моменты.

– Как там Шанин? – руку в карман брюк запускаю, когда сотовый настойчиво вибрирует. Катя сэлфи скинула. Губки бантиком сложила, воздушный поцелуй посылает. Еле сдерживаюсь, чтобы в идиотской улыбке не расплыться. Прячу телефон обратно от греха подальше.

– Действовал под юридическим лицом, но набили физическое, – ржет Стас.

– Ну, так, – пожимаю плечами. В моем голосе звучит сталь. – Думал, против нас пойдет, по шерстке погладим?

– Жестко ты с ним, Стэф, – неожиданно серьезно говорит Лебедев. – Все-таки друг бывший.

– Бывших друзей не бывает, – холодно обрываю, с намеком на Стаса смотрю. – Шанин предал меня. Никаких поблажек к конкурентам.

– Надеюсь, однажды меня такая участь не постигнет? – слова произносит со смехом, но улыбка так и не трогает карих глаз Стаса.

– Еще хуже будет, если против меня пойдешь.

Не угрожаю. Нет. Предостерегаю. В этой жизни есть только одна вещь, которую я никогда не прощаю – предательство. Без разницы – будь то женская измена или же предательство близкого человека.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Понял, – сквозь мысли пробирается Лебедев. – Не бери в голову, Стэф. Овощ ему в помощь.

– Что?

– Хрен говорю с ним, с Шаниным этим!

На несколько минут в документацию по гланды зарываюсь, пока взгляд не поднимаю.

– В свой кабинет не хочешь свалить?

Что-то ворча себе под нос, Стас поднимается с кресла и топает восвояси. Но, прежде чем дверную ручку повернуть, странный вопрос задает:

– А Зимина… ты же ее в свою квартиру поселил? – Стас опускает глаза, а затем хмурый взгляд из-под бровей вскидывает. – Жить с ней собрался?

Даже с кресла встаю – будто подкидывает.

– Что-то ты больно много о Кате говоришь, – ревность бурным потоком по венам толчками устремляется. – Какой-то интерес имеешь? – кулаки сжимаю так, что костяшки пальцев белеют.

– Да не! Черт… Я просто, – Стас поспешно пытается потушить огонь, который разгорелся, когда он одним своим неосторожным вопросом будто канистру с бензином в костер бросил. – Просто ты обычно с бабами никогда не живешь. Особо не церемонишься, а тут…

– Еще раз Катю бабой назовешь, – жестко осаждаю, – зубов не досчитаешься.

– Все-все, понял, – Стас, будто сдаваясь, руки вверх поднимает. – Не надо мне зубной феи в лице Стэфана Дицони. Ну его на фиг!

Слежу за тем, как за другом дверь закрывается. Мы с ним вместе в детском доме росли. Зубы не раз ломали в самых сложных ситуациях. Плечом к плечу шли. Из таких передряг выходили – удивительно что живы остались. Но если он на мою Катю глаз положит… Ему же хуже будет! Свое я ни с кем не делю. НИКОГДА. Моя девочка! Соскучился до безумия!

Вот как дождаться конца рабочего дня? Хочу в ресторан повести. Самый фешенебельный в городе. Катя достойна самого лучшего. Только вот нервы, как канат натянуты. Бортит меня лапочка, на расстоянии держит. К своему точеному телу и сладким губкам не подпускает. Так, лишь иногда невинными поцелуями балует, чем только сильнее страсть распаляет. Я почти на пределе. Не могу справиться этой безумной, жестокой, жгучей потребностью видеть ее, касаться, ласкать…

Вспоминаю утро, а точнее, дорогу до офиса. Когда лапочку вез, «пробный шар» кинул – положил руку на колено Кати. Вместо призывного взгляда, как ожидал, получил неожиданный и достаточно ощутимый шлепок ладошкой. Каким же негодованием большие синие глаза окатили! Оскорблённая невинность – не иначе. А мне нравится! Мазохист чертов.

…– Что ты делаешь?!

– Перепутал, извини… лапочка…

Губки надула, не поверила. Ну, и правильно! Мне нельзя верить, когда дело Екатерины Зиминой касается. Вру безбожно, но я никогда и не утверждал, что святой. Уже почти отчета своим действиям не отдаю, так хочу под собой ее почувствовать или над собой. Без разницы! Лишь бы скорее. До дрожи в пальцах хочу полапать свою конфетку. Узнать какие трусики носит. Шелк? Хлопок? А может…

Ответ Кати меня на грешную землю опускает.

– Ну, конечно, Дицони, так тебе и поверила! Руки убрал!

Проклятие! Мы ведь оба этого хотим. Я знаю, чувствую. Вот ведь ведьма! Шельма красивая. Вся горячая, страстная… А голос какой – завораживает, с ума сводит.

Когда в кабинет заходит и, слегка наклонившись, передо мной бумаги складывает… Эти две чертовы расстёгнутые пуговки гипнотизируют! Ловлю себя на том, что готов ее прямо здесь, на столе, разложить. Такие формы и личико… Любому башку сорвет!

Тут же по «тормозам бью». Она – правильная девочка, а такие торопиться не любят. Здесь выдержка нужна. Ухаживания. Уважение, будь оно неладно! Так и быть, пусть все будет по ее, но тянуть долго не позволю. Все эти розовые девчачьи игры не для меня!

Спокойно, Стэф. Спокойно… все будет. Нужно лишь набраться терпения. Она будет моей.