Пьесы - Иван Петрович Куприянов

подвел — «герой». От демонстрации увильнул — «герой».

К о с т я. Я уже объяснял, почему не пошел на демонстрацию. Был проливной дождь. Что в этом дурного? Я же слушал радиопередачу из Москвы. Ведь для кого-то их передают?

Е г о р. Люди кровью завоевали право ходить на демонстрации. Чистоплюй — вот ты кто! Сидит на отцовском горбу, ест отцовский хлеб и еще рассуждает!

К о с т я. Можешь не попрекать меня, отец. Я как-нибудь сам заработаю себе кусок хлеба.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Костя, я тебя не узнаю. Ты же хороший, умный, ты должен нас понять. Ты наш сын, и мы не можем относиться к тебе безразлично.

К о с т я. Я это вижу.

Е г о р. Он наглец! Я, Лена, разговаривать с ним отказываюсь.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Успокойся, Егор. Не надо так горячиться. Костя вполне взрослый, он сам оценит свои поступки.

Е г о р. Прошу меня не утешать. Я знаю, что говорю. Требовать от сына порядочности — мое законное право, право отца.

Долгая пауза.

П е т р. Костя, а вот тут цитируются твои слова о машине «Волга». Ты действительно так говорил?

К о с т я. Не помню.

Е г о р. Можешь не мечтать, ее у тебя не будет.

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч. Сорок два года в партии, и такой позор!..

Е л е н а  М и х а й л о в н а (после долгой паузы). Костик! Что у тебя за необходимость ездить в школу на отцовской машине?

К о с т я. Мама, я же не каждый день езжу. Только в тех случаях, когда очень тороплюсь. Это что, тоже преступление?

Е г о р. Да, если хочешь знать, преступление!

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Егор, опомнись, что ты говоришь!

Е г о р. Да-да, преступление! Барство — самое настоящее преступление! Селиванов — это я, уважаемая Елена Михайловна, а не он! Главный инженер — это я, а он пока что всего-навсего ученик, школьник! Это я главный инженер, и машина предоставлена в мое, а не в его пользование. (Косте.) Это я — Селиванов! Ясно?

К о с т я. Ясно. (Долгая пауза.)

Е г о р. У меня все, Константин Егорыч.

Костя уходит.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Егор, это жестоко.

Е г о р. Пожалуйста, не защищай. Все это, если хочешь знать, плоды твоего воспитания.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. И твоего тоже.

Е г о р. Мне не до него! На моих плечах целый комбинат.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Я дурному его не учила.

Е г о р. Что же, я его учу? Целыми днями сидит дома, а на то, чтобы уделить внимание сыну, времени нет?

П е т р. Извини, Егор, ты говоришь лишнее.

Е л е н а  М и х а й л о в н а (с горечью). Спасибо, Егор!

Е г о р (после паузы). Нет, чем занимаются наши учителя? Черт знает что! Ну ладно. У нас еще есть время разобраться. В статье тоже не все гладко.

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч (отложив газету). Да, блин малосъедобный.

Е г о р. А подмасливать его — только переводить продукты. (Подходит к рюкзаку, вынимает оттуда рыболовецкие снасти.)

Петр внимательно следит за его действиями.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Да нет, это просто бестактно! Не хватало еще назвать Костика тунеядцем. Это сейчас модно.

П е т р (Егору). Ты что? Передумал?

Е г о р. Дела, Петр, дела. (Пауза.) Вызвали сегодня в партком и говорят: через семь дней партактив, подготовься к докладу. И все полетело к черту: садись, готовься.

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч. Да!.. Костик, Костик…

Е г о р. Отец, ты опять за это?

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч. Да, я о Костике. И о тебе тоже.

Е г о р. Знаешь, отец, у меня и без того дел хватает. Дай хоть дома немного отдохнуть. Я устал от всяких передряг. Вот сегодня получил докладную и за голову схватился: через десять лет комбинат без деловой древесины останется. Рубят лес на нашей делянке все, кому не лень.

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч. Правильно говорят: маленькие дети — маленькое горе, большие дети — большое горе. Думал ли я, что доживу до такого…

Е г о р. Отец, о тебе в статье, насколько я понимаю, нет ни строчки. Если она кого и касается, то одного меня.

П е т р. Я тоже так считаю.

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч. А ты, полковник, помолчи!

Е г о р. Давайте договоримся: к статье мы больше не возвращаемся. (После паузы.) Не понимаю я нашу молодежь. С заскоками какими-то. Без идеалов растет! Растеряла идеалы.

П е т р. Что же это за идеалы, если их так легко можно растерять? Идеалы, Егор, не разменная монета. Кто так легко их теряет, тот, видимо, просто никогда их по-настоящему не имел. Летом 1956 года я ездил на завод получать новые танки, я видел нашу молодежь. Сотни тысяч комсомольцев уезжали на стройки Сибири. Это же факт! А сколько юношей и девушек уехали за эти годы на целину?! После полета Гагарина штаб воздушного флота был завален десятками тысяч заявлений. Неужели это ни о чем не говорит? Но в одном я с тобой согласен, Егор. Еще можно встретить молодых людей, идеал которых — сытость, беспечность, комфорт. Кое-кто из таких молодчиков хихикает в кулак, видя, как рабочие парни с котомками едут на стройки. Их корежат слова «труд», «работа». Но они просчитаются. Они же банкроты.

И л ь я  П р о к о п ь е в и ч. Есть же еще такие!..

П е т р. Но в этом виноваты мы, и только мы.

Е г о р. В чем же мы виноваты?

П е т р. Егор, ты помнишь, как в детстве мы катались по тротуарам на деревяшках, подвязанных к ботинкам, и как мы завидовали ребятам соседнего двора, у которых были настоящие коньки с ботинками? Как хотелось нам тогда хоть разочек прокатиться на таких! И как я был благодарен тебе, когда ты с первой же получки купил мне настоящие «гаги», старенькие «гаги», но для меня они были дороже новых. Мне казалось тогда, что таких ни у кого не было. Испытал ли Костик такую радость? А помнишь, как мы с тобой помогали отцу ремонтировать наш дом? В тот день мы впервые почувствовали себя взрослыми, помощниками отца. А часто ли твой Костик помогает тебе, Лене? А помнишь, как мы горевали, когда упустили бумажного змея, которого мы клеили целую неделю? Было ли у Костика такое горе? Не думаю. Я не знаю, может быть, я неправ, но мне почему-то кажется, что чересчур щедрые родители часто делают бедными своих детей.

Е г о р. Ты неправ. Сегодня совсем другое время, Петр.

П е т р. Время другое — это верно, но я не убежден, что я неправ.

Появляется  Д м и т р и й.

Д м и т р и й. Добрый вечер! (Петру.) А я уж думал, не застану вас.

П е т р. Еще немного, и ушли бы.

Д м и т р и й. Что у вас тут происходит?

П е т р. Так, о жизни немного поговорили. Крючки принес?

Д м и т р и й. Принес, посмотри, такие подойдут? (Передает крючки.)

П е т р. Подойдут!

Д м и т р и й. Да, Петя, у меня просьба к вам. Не очень-то задерживайтесь на рыбалке.

П е т р. А что такое?

Д м и т р и й. Дело, собственно говоря, в том,